Илья Александров - Дети Революции [СИ]

— Вельвет? А ты что думаешь? — поинтересовалась Коко у подруги.

— Я на многое рассчитывала, когда мы согласились на встречу, — вздохнув, девушка-фавн машинально коснулась своего уха, — я просто представить не могу, как он вообще существует? Откуда в фавне может быть столько ненависти?

— Характер фавна или человека формирует окружение, — тихо заметил четвёртый член их команды — высокий юноша в броне зелёного цвета. Из-за его плеча выглядывала рукоять колоссальных размеров меча.

— Ага. И, конечно же, он не виноват в том, что вырос засранцем.

— Я не говорил этого, Фокс, — спокойно ответил Ятсухаши, покачав головой, — на совести этого фавна множество грехов, на которые он пошёл добровольно. Суть моих слов в том, что будь наше общество идеально, ему бы не пришлось даже задумываться о том, стоит ли идти на них.

— Этим мы и занимаемся. С каждым получившим по заслугам засранцем, мир становится чуточку светлее. Разве не так?

Фокс закрыл газа и насмешливо фыркнул. Вельвет нерешительно улыбнулась. Коко подхватила пискнувшую подругу под руку и направилась к выходу.

— Ладно ребят, депрессухи на сегодня нам хватило. Найдёт инфу — будем думать. Нет — нам же легче. И вообще, кто за то, чтобы посмотреть тупых комедий прямиком из солнечного Вакуо?

— Вообще-то у меня…

— Не думаю что…

— Единогласно! Вперёд, мальчики! Фокс, я даже могу пересказывать тебе что происходит на голоэкране.

— Коко, они в твоём описании ещё трешовее становятся. Не знаю, как это вообще возможно.

Коко поправила очки, с улыбкой оглянувшись на недовольного Фокса.

— Так вся суть-то ведь именно в этом!

Винтер Шни взглянула на экран свитка и нахмурилась. Обернувшись к своему адъютанту, сидящему напротив неё в тесной кабине транспортника, она спросила:

— Они точно квалифицированы для этой работы?

— Да, мэм, — вежливо кивнул адъютант, — мы работаем с ними уже достаточно долго. Несмотря на некоторую… экстравагантность, эта группа всегда добивалась результата.

Задумавшись, Винтер посмотрела на фотографию четвёрки охотников, стоящих на фоне недавно убитого и ещё не начавшегося растворяться огромного Голиафа — слоноподобного Гримм, чьи сородичи известны своим интеллектом и осторожностью. Этот вид гримм всегда был сложным противником для охотников — они предпочитали передвигаться крупными стадами, защищаясь и нападая только плечом к плечу со своими собратьями. Сражаешься с одним голиафом — сражаешься с целым стадом.

Посередине стоял беспечно улыбающийся мужчина с зачёсанными назад каштановыми волосами. Один его глаз был карим, а на месте другого был установлен имплант с неестественно голубым зрачком. Он был одет в плащ-пыльник, голову его прикрывала широкополая шляпа. Левая рука была заменена протезом, принадлежавшим ранее боевому андроиду Атласа — «Рыцарю-130». Рядом с ним стояла, довольно щурясь, стройная рыжеволосая девушка невысокого роста в красном топе и рваных брюках. На её руках были закреплены красные браслеты с револьверной системой подачи праха. Его кристаллы выступали около костяшек её пальцев. С другой стороны, хмурилась другая девушка с фиолетовыми волосами, высокого роста и в полувоенной форме. Её лицо прикрывал капюшон. На левой её руке было расположено нечто, напоминающее перчатку или наруч, состоящий из нескольких лезвий, длиной в тридцать-сорок сантиметров, а за спиной торчала рукоять короткого меча — ксифоса. Позади них, стоя на туше погибшего гримм, высилась четвёртая фигура. Всё его тело было закрыто костюмом из прочной даже на вид ткани чёрного цвета, а лицо было замотано полосой той же ткани, оставляя лишь узкое отверстие для глаз. Внимание к нему, вдобавок, привлекало то, что пропорции его фигуры были нечеловеческими — конечности, особенно руки, были слишком тонкими и вытянутыми. К его предплечьям, на тыльной стороне, крепились два изогнутых клинка, которые, благодаря конструкции ножен, владелец мог выхватить в любую секунду. Для этого, правда, ему бы пришлось держать клинки обратным хватом. Подобная стойка, как показалось Винтер, придала бы ему сходство с богомолом, на вид неуклюжим насекомым, представляющим смертельную угрозу для оказавшейся поблизости добычи.

Тем временем, тихо загудев двигателями, траспортник пошёл на снижение.

Глазной имплант, тихо загудев, провернулся в глазнице, переключая режим зрения и, одновременно, ведя съёмку всего, что попадает в объектив. Фил задумчиво хмыкнул, оглядывая поле боя. Одну из дорог, ведущей от дальнего форпоста Шни к Мистралю, полностью перекрывал перевёрнутый грузовик Шни — массивная машина, увешанная бронёй, турелями и защищённая несколькими десятками ботов, чьи раскиданные повсюду останки, в данный момент, служили украшением пейзажа. С одной стороны от дороги расстилалось широкое поле, ведущее к озеру Матсу, знаменитому своими летающими островами. С другой стороны высился лес. Примерно в паре километров к северу лес разделялся обрывистым горным кряжем, на котором деревья уступали место разнообразным травам и кустарникам.

Отвернувшись от раздолбанного детонацией праха грузовика, Фил задумчиво пнул выведенного из строя атлезианского андроида. В центре груди робота красовалась здоровенная дыра, выбитая каким-то относительно тупым предметом. Голова валялась рядом. Фил удовлетворённо кивнул сам себе и, отойдя на несколько метров левее, склонился над другим андроидом. Подключив глазной имплант к собственному свитку и атлезианской базе военных данных, он провёл быстрый анализ лежащего перед ним бота. На первый взгляд андроид был в превосходном состоянии — ни царапинки на краске, ни вмятинки на броне. Однако, включаться и исполнять свой долг он не хотел. Тихо защёлкав, глазной имплант выделил причину нерабочего состояния — аккуратно перерезанный провод, ведущий из основания черепа в то место, где у человека начинались бы лопатки. Судя по всему, заводской дефект у андроидов производственной серии 14 не позволял им воспользоваться резервным путём управления при отказе основного. Робот, если говорить человеческими терминами, был полностью парализован при исправном «мозге» — процессоре. Только вот откуда об этом мог знать нападавший?