Илья Александров - Дети Революции [СИ]

Сиенна скривилась, хлестким ударом отбрасывая Газини назад.

— Ты можешь быть хоть каплю серьёзнее, человек?

— Если я буду вести себя хоть каплю серьёзнее, — Фил не отрывал взгляда от стоящего на месте Тириана, — я нахер, сопьюсь, а ещё одного охотника-алкаша планета не выдержит.

Стоящий перед ним разумный молча изучал их пристальным взглядом, казалось, не обращая ни малейшего внимания на отступающего под ударами Хан Газини. Никто не решался сделать первый ход, продолжая схватку — Фил не был уверен, на сколько ещё ударов его может хватить.

— А вы… Интересные. Да, — он кивнул самому себе, — вы интересные.

Хихикнув, он выпрямился и внезапно отбросил свой плащ.

— И шо? — Мику саркастично подняла бровь, — это сила внезапного стриптиза?

— Спокойно! — Фил поднял руку. — Спокойно, у него всего лишь скорпионий хвост.

— Ну хотя бы это… Стой, хвост?

Длинный, сегментированный хвост коричневого цвета нависал над плечом ухмыляющегося Тириана. Редкая черта для фавна — примерно восемьдесят процентов обладали наследием млекопитающих или птиц. Рыбы, змеи, ящерицы… Из того, что знал Фил, шанс встретить фавна не только с чертой насекомого, но ещё и столь функциональной чертой — не усиками над головой или хитином вместо кожи, был куда ниже, чем миллионный выигрыш в лотерею.

Хвост гипнотически изгибался в воздухе, словно танцуя над плечами фавна. Острое жало смотрело прямо в лицо Филу, покачиваясь из стороны в сторону.

— Ух мы сейчас и огребём… — Процедил Фил.

Мику фыркнула и снова ударила по земле, покрывая область между ними коркой льда.

Тириан рванулся вперёд и с легкостью перемахнул лёд, не касаясь земли, врезаясь в Мику, отбрасывая девушку в сторону и нависая над ней. Скорпионье жало врезалось в камень в считанных сантиметрах рядом с её головой. Мику пронзительно взвизгнула, поджимая под себя ноги и пытаясь ударить нависшего над ней противника. Тириан отскочил в сторону и тут же отбросил Фила хвостом, устремляясь к Хан. Та развернулась на месте, метая в него цепь, на кончике которой сияло кристаллом огненного праха очередное лезвие. Тириан пригнулся, позволяя цепи пролететь над ним и обмотаться вокруг его хвоста, а затем резко рванул им в сторону. Сиенна пошатнулась, пытаясь восстановить равновесие после неожиданного рывка, и сделала неуверенный шаг вперёд. Лезвия Тириана врезались ей в лицо, отбрасывая в сторону и осыпая градом пуль. Её аура болезненно вспыхнула светло-багровым.

Тириан переключился на Мику, но девушка сделала резкий кульбит, раскладывая сноуборд в посох и возводя перед собой стену из призванного льда. Даже не пытаясь замедлиться, Тириан приземлился на стену льда, заставляя её пойти трещинами и, вцепившись в неё кончиками пальцев, пополз по гладкой поверхности, словно исполинский таракан, с легкостью заползая на вершину.

— Насекомые! Я ненавижу насекомых! — заверещала Мику, делая невольный шаг назад.

Граната ударила в основание ледяной стены и взорвалась, отбрасывая Тириана в сторону, в облаке ледяных обломков. Он извернулся, приземляясь на ноги и раздражённо фыркнул, отряхивая от снежной пыли белый жилет, частично прикрывающий шрамы на груди.

— Ты слишком любишь театральность, — обвинил его Фил. Газини молча наблюдал за ними, стоя напротив группы и отрезая им путь к выходу.

— Но как же? — искренне удивился Тириан, — как же её не любить?

Он усмехнулся — нормальной, странно адекватной ухмылкой и лениво развёл руками.

— Вы мне не ровня. Никто из вас. Даже все вы втроём. А каждая секунда промедления работает против Хан. Чем дольше Белый Клык без командования, тем ближе он к поражению. В таких условиях…

Он прервался, наклонив голову на бок и хрустнув позвонками.

— В таких условиях, я не вижу ни одной причины, чтобы себя не побаловать.

Пользуясь временной передышкой, Мику шагнула ближе к Филу, становясь с ним плечом к плечу. После секундного колебания, Сиенна присоединилась к ним, болезненно прикрывая рукой правый глаз.

— Думаешь, он не лжёт? — тихо прошипела Мику.

— Он прав, — Холодно ответила Сиенна, осторожно отнимая руку от лица. Её правый глаз был покрыт алой сеткой лопнувших капилляров, но всё ещё видел, пусть окрашивая всё в оттенки багрового, — я надеюсь, что у тебя есть план, охотник.

— Да я жить не могу без туза в рукаве.

Фил ухмыльнулся. Затем в его руках появился рупор…

Нет. Сиенна нахмурилась, бросая презрительный взгляд на аппарат в руках охотника, напоминающий помесь рупора и динамика на пистолетной рукояти. Звуковая пушка — средство разгона толпы. Если ты не на линии огня — обычный электрический рупор. Если на линии, если ты фавн, временная глухота и контузии — лучшее что тебя может ждать.

Она стремительно прижала уши к голове. Мику взмахнула посохом, заставляя Тириана рвануть в сторону, уклоняясь от полетевшей к нему полосы праха, замораживающей всё на своём пути. Фил маниакально усмехнулся.

— СПАСИ МЕНЯ, О МОЙ ВЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК-БОГОМОЛ!!!

Попавший под удар звуковой волны в середине своего прыжка, Тириан болезненно выгнулся, мотаясь хвостом и превращая свой стремительный прыжок в падение. Застонав, он пошатнулся, прикладывая руки к ушам и бешено, оскорблённо скалясь. Его аура тускло полыхнула фиолетовым.

Окно над его головой взорвалось облаком осколков, вышибленное ворвавшейся в оконный проём фигурой.

— Мой личный туз, — самодовольно вскинул голову Фил, — вы, кажется, уже знакомы.

Главный штаб Белого Клыка пылал огнём. Укрепления были разрушены. Фавны были убиты. Уверенность в собственной безопасности, в неприступности стен — разбита, разорвана на множество осколков и кусочков.

Сначала, это стало бы его кошмаром. Позже — мечтой. Теперь?

Старейшина Фингалл не знал, что и думать. Теперь он чувствовал лишь глухое, бессильное раздражение. Если бы Гира не был столь неуверен, столь помешан на мире и всеобщей дружбе. Если бы Хан была осторожнее, если бы не заключила сделку с гримм, с Приватирами, с Моссом и прочими… Если бы он был не таким гордецом…

Она ведь обманула его, Сиенна Хан. Вызвала на бой — дуэль чести.

Отравила. Ослабила. Опозорила.

Он проиграл не равному сопернику. Он проиграл яду, укравшему его победу. Он проиграл девчонке, взявшей хитростью то, что не смогла взять силой. Он проиграл собственной гордыне, в конце концов.

Он мог обвинить её в обмане. Он мог обвинить её в подлоге, отраве, лжи — ей не сошло бы с рук. Но его репутация, его драгоценная репутация — легенды и байки про его подвиги, про то, что он не знал поражений, про то, что был неуязвим — всё это было уже разрушено.

Он мог заявить о лжи и подлоге, но он не смог бы стереть своё поражение. Старейшина Фингалл проиграл схватку — старейшина Фингалл перестал быть той легендой, что был когда-то.