Илья Александров - Дети Революции [СИ]

Сложив перед собой руки, перехватив Багрянец, Адам посмотрел на песок и на морё, в которое опускалось солнце.

— Патч, Вакуо, Менаджери — да, не везде человечество преследует нас. Не везде норовит принизить, возвысится за счёт чужой крови, нашей крови. Но в других — Шни, использующее наш труд, платя гроши и не заботясь об его условиях. Жители деревень, которые предпочтут скорее наблюдать, как фавнов жрут гримм прямо за стенами, чем пустить их внутрь хотя бы на одну ночь. Атласская военная машина — слышала ли ты об инциденте Коури?

Янг помотала головой. Адам горько усмехнулся.

— Конечно не слышала. СМИ могут быть удивительно тихими, когда дело заходит о преступлениях, совершённых одним из королевств… Деревня Коури была атакована гримм. Атлезианский дрендроут патрулировал неподалёку и успел прийти на помощь, но стены были пробиты и гримм лезли внутрь. Сама деревня была разделена на две части — в одной жили люди, в другой — фавны. Началась эвакуация, но гримм наступали. Атлас мог высадить десант, спуститься ниже. Да, рискнув кораблём и экипажем. Но его капитан предпочёл избежать риска — и ударить с дистанции, по той части деревни, где были гримм. И, где всё ещё были выжившие фавны.

Янг тихо охнула.

— Ты можешь мне не верить — официальные отчёты заявляют о том, что большинство жителей той части погибло от гримм, а остальных эвакуировали бравые атлезианские солдаты. Вот только тот капитан, что командовал кораблём, почти сразу же ушёл в почётную отставку, переехав в Вейл и сменив документы. Любопытное совпадение, не правда ли?

— И они молчали, — опустив голову, Янг провела рукой по волосам, — конечно, они молчали. Выйди такая информация на свободу, активности гримм было бы не избежать… Но всё равно! Почётная отставка? За всё это, его даже и не наказали?

Адам холодно улыбнулся.

— Поверь, он получил своё.

Янг коротко взглянула на его ножны.

— И они все…

— Нет, — фыркнув, Адам покачал головой, — и думать не смей обо мне, как о благородном герое, наказывающем тех, кто совершил зло. На мне есть и кровь тех, кто только лишь выполнял приказ. Тех, кто просто оказался там, где не стоило быть, кто решил сыграть в героев. Я не рыцарь из сказки Блейк.

Долгое время она пристально смотрела на него, а Адам смотрел в ответ. Отведя взгляд в сторону и запустив руки в волосы, Янг раздражённо фыркнула, качая головой.

— А, проклятье! Почему с вами обоими всё так сложно? Новости твердят что весь Белый Клык — куча злых злодеев, сам Белый Клык массово крадёт прах, грабит магазины и поезда — но вы двое! Почему вы оба такие… Только я начинаю думать, что ты храбрый боец за права фавнов, как ты заявляешь что убивал и тех, кто вообще непричастен. Только я начинаю нервничать — вдруг Вайсс в чём-то виновата с фавнами, как ты сам — парень, который её убить на месте готов, говоришь, что она не виновата ни в чём. Где вообще логика?

Логика? Она говорит о логике?!

Откинув голову назад, Адам холодно рассмеялся.

— Ты спрашиваешь об этом меня, Сяо Лун? Меня?! Я всю жизнь считал, что моё место вместе с Белым Клыком, что вместе с ним я изменю мир, сделаю его лучше, отомщу тем, кто считает, что превыше нашего рода. А что теперь? Я обучаю Шни, готовясь выступить против своих же! Где тут логика, Сяо Лун? Этот мир просто безумен. Нет в нём её, и не было никогда.

Он провёл рукой по кончику рога, хмуро глядя ей в глаза.

— Ты хочешь знать, почему мы перешли от мирных протестов и игр с адвокатами, судами и прочей бесполезной мишурой, к действиям? Хочешь знать, почему мы взялись за оружие, решили отстаивать свои права и своё будущее не только словом, но и делом? Очень просто, Янг Сяо Лун. Мы обратились к насилию потому, что оно, блядь, работало! Потому что ни один лавочник даже не мыслил выкинуть из своей лавки фавна после того, как лавка его соседа была сожжена дотла. В те несколько месяцев мы достигли большего, чем за все попытки Гиры за всё существование Клыка! Он пытался играть со Шни на их поле — куда это его привело? Никуда!

Адам скривил губы.

— Нас презирали и боялись с начала времён, Янг. И даже сейчас, как часто ты видишь то, как фавнов оскорбляют и унижают только из-за их происхождения? Только из-за за того, что они родились такими. И как часто ты слышишь бубнёж трусливых доброхотов — «Ох, тяжело быть фавном», «ох, как мне их жаль», «почему никто ничего не делает»? Как часто ты видишь, что эти жалкие ничтожества делают хоть что-то, а не прячутся за своими словами? Они могут говорить всё, что угодно — но пока они не оторвут свои задницы от диванов и кресел и не сделают хоть что-то, правда будет заключаться в том, что им плевать на нас и на весь наш род.

Адам ненадолго прервался. Янг виновато опустила голову, покраснев и нахмурившись, сжимая руки.

— Прости. Я… Вельвет… Ты прав. Я, тогда я должна была сделать хоть что-то.

— У меня ли тебе просить прощения, Янг? — спросил её Адам, — СМИ и правительства рисуют нас монстрами, чудовищами. И мы надеваем маски чудовищ им в насмешку. Да, из-за нас страдают невинные. Да, далеко не все наши поступки можно назвать правильными и честными. Но суть в том, что никто из нас не видит другого выхода. Мы… Я понимаю, что хорошо, а что плохо, Янг. Я понимал, что я ступал по той дороге, откуда уже могу не вернуться. Я… Я просто надеялся, что в один день Шни и все, кто с ними отступят, что они не выдержат. Что они поймут, что с нами стоит считаться. Ещё один разрушенный поезд, ещё один убитый солдат…

Адам снова уставился в море.

— СМИ и королевства рисуют нас бездумными монстрами, но это не так. Мы не монстры…

Закатное солнце отразилось в воде, сверкнув алым. На секунду волны исчезли — осталась лишь белая маска на его лице, клинок, готовый в любую секунду вырваться из ножен и тихий, отчаянный шёпот Блейк.

— Нет… Пожалуйста, нет…

Вздрогнув, Адам отшатнулся назад, едва не потеряв равновесие. Сердце колотилось в груди словно молот, словно испуганная птица. Не обращая внимание на Янг, с беспокойством смотрящую на него, Адам опустил взгляд на свои руки.

— Не все из нас монстры.

Янг придвинулась ближе, положив на его сжатый кулак ладонь, и осторожно приобняв его другой рукой.

Он ненавидел когда к нему прикасались. Особенно люди. Прикосновение всегда значило угрозу, что они хотят ему навредить — подсознательная, невольная реакция, что была с ним долгие годы. Но шли минуты, а от Янг он чувствовал только тепло.

Адам только сейчас осознал, насколько замёрзли руки — холодный, сильный ветер уже какое-то время дул с моря.

— Выше нос, Рогатик. Никакой ты не монстр. Ты просто запутался.

Он развернулся, смотря на улыбающуюся Янг.

— Ты слишком плохо меня знаешь.