Елена Малиновская - Огонь без дыма

— Альберта. — Тегрей поднял руку и погладил меня по щеке. Задержал на ней руку. — Что, если я дам тебе слово чести, что никогда не причиню тебе боль? Наверное, ты злишься на меня за ту пощечину. Признаю, я был не прав. Действовал сгоряча и на нервах. Но, клянусь, подобного больше не повторится. Я скорее отрублю себе руку, чем подниму ее на тебя еще раз.

— И никогда не будешь меня ни к чему принуждать, — несмело добавила я.

— Слишком расплывчато сформулировано. — Тегрей покачал головой. — Принуждение бывает разным. Но допустим. Физически принуждать тебя к чему-нибудь я точно не буду. Это даже не обсуждается. Слишком… мм… вульгарно, что ли. Низко использовать силу в отношении заведомо более слабого человека.

— И магически принуждать тоже не станешь, — настойчиво проговорила я.

В карих глазах Тегрея промелькнул сполох недовольства. Однако почти сразу он сменился веселыми искорками.

— Хорошо, — на удивление покладисто согласился он. — Так будет даже интереснее. Никакого физического и магического принуждения. Никакого применения силы.

— Тогда я могу идти? — спросила я, не веря собственным ушам.

Неужели Тегрей меня действительно так просто отпустит? Ведь если сейчас он попытается удержать меня, то это будет прямым нарушением только что данного слова.

Глаза герцога полыхнули гневом, когда он осознал свой промах. Но почти сразу он с усилием растянул губы в улыбке.

— А ты обвела меня вокруг пальца, — с какой-то сложной смесью досады и восторга сказал он. — Надо же. Давненько меня так не ловили на слове.

Я осторожно сделала шаг назад, ожидая, что Тегрей перехватит меня за руку и заставит остановиться. Но герцог не сделал этого. В глубине его зрачков тлело разочарование, однако он продолжал улыбаться.

— Как мы и договорились, я не буду больше настаивать на продолжении разговора, — протянул герцог. — Даже более того, выделю тебе охрану, чтобы помогли добраться до дома Томаса. Сейчас еще не рассвело. Далеко не лучшее время для прогулок по улицам. Особенно для молодой девушки.

— А Томас? — возмущенно переспросила я. — Разве Томас не поедет со мной?

— Томаса лучше не тревожить хотя бы пару суток, — вкрадчиво сказал Тегрей. — Не беспокойся за него, Альберта. За ним присмотрит Велдон. Он как верный пес у его кровати. Да и потом, разве что-нибудь грозит Томасу сейчас, когда все позади?

Смешной вопрос. Еще как грозит! Потому что я по-прежнему не доверяла Тегрею. И от мысли, что Томас останется во дворце, когда он битком забит людьми герцога, мне становится не по себе. И это еще мягко сказано.

Тегрей продолжал раздражающе улыбаться. Я буквально слышала его мысли. Да, он не принуждал меня. Он не ставил условий и не предлагал сделок. Однако в его взоре читалось откровенное: уступи. Ответь на мои вопросы — и я отпущу Томаса с тобой. Иначе следующие пару дней будешь сходить с ума от беспокойства за него.

— Какая же ты сволочь! — с чувством выдохнула я.

Правда, тут же испуганно ахнула и прикрыла руками рот. Сразу двумя. Ну я и бестолочь! Кто же говорит подобное брату короля? Особенно если учесть то, с какой легкостью он умеет убивать.

Несколько мгновений в кабинете царила полная всеобъемлющая тишина. А затем герцог в полный голос расхохотался.

Я тут же насупилась, обиженная таким неуместным приступом веселья. Ну и как понимать этого герцога? Я думала, он мне голову оторвет и сожрет, а он потешается от души.

— Прости, Альберта, — простонал Тегрей в перерывах между приступами заливистого смеха. — Но ты такая забавная, когда пугаешься! Честное слово, хочется пугать тебя вновь и вновь.

Фыркнул в последний раз и наконец-то успокоился.

— Что опять тебе не по душе? — на удивление ласково спросил он. — Альберта, при общении с тобой я теряюсь. Тебе не нравится грубость. Я это понимаю и принимаю. Но забота тебя пугает еще сильнее. Как же мне вести себя?

«Просто оставь меня в покое!» — едва не ляпнула я, но в последний момент успела прикусить язык.

Пожалуй, все-таки до откровенного хамства опускаться не следует. Обещания обещаниями, но Тегрей вряд ли простит подобную дерзость. Я и без того балансирую на слишком опасной грани.

— Не надо обращаться со мной как с вещью, — вместо этого произнесла я. — Я прежде всего человек. Личность!

А ты… ты…

Против воли мои губы задрожали. Наверное, слишком сильна была моя обида на то, как Тегрей вырвал у Томаса разрешение на поцелуй со мной.

Вообще-то прежде всего он должен был спросить моего согласия. А так я почувствовала себя особо ценным артефактом, который передают от одного хозяина к другому.

— Договорились, — как-то поразительно легко отозвался герцог. — Полагаю, это же требование ты выдвинешь Томасу?

Нет, все-таки он сволочь и гад. Прекрасно знает, какие у меня больные места, и не отказывает себе в удовольствии ударить по ним.

Томас… Как-то я совсем не представляю себе разговор с ним по этому поводу. Мол, мой ненаглядный жених, ты ко мне плохо относишься. Да Томас даже договорить мне не даст! По своему обыкновению оборвет в самом начале и ядовито попросит не забивать его голову всякой ерундой.

— Ну ладно, оставим эти вопросы на потом, — милостиво предложил Тегрей, осознав, что в этом случае я предпочту промолчать. — А теперь вернемся к нашей прежней теме. Не хочешь говорить ты — скажу я. Да, Альберта, я действительно догадывался, что Ринуальдо так или иначе, но участвовал в покушении на короля. Ты правильно догадалась о том, что прошептал мне на ухо Равен. Слишком загадочными были перемещения камергера по дворцу. Поэтому на них не могли не обратить внимания.

Поразительно! Поневоле заподозришь, а не является ли Тегрей тоже мыслевидцем? Даже жуть берет от того, насколько он проницательный человек.

— Почему в таком случае ты не приказал задержать его сразу? — спросила я. — Почему отправился в тайный ход вместе со мной? Ведь мы могли просто не успеть спасти короля!

— Во-первых, как уже говорил, я не знал о существовании защитного контура, блокирующего все потайные панели, — спокойно ответил Тегрей. — Поэтому не представлял, в какую ловушку мы угодим. А во-вторых… Видишь ли, я предполагал, что Амьен запрет двери покоев. Это же самый логичный поступок в его ситуации! Он сидел подле кровати умирающего короля. Любая попытка штурма закончилась бы немедленным убийством Роберта. Нам оставалось только одно: постараться проникнуть в спальню тем же путем, что преодолел он.

Рассуждения Тегрея звучали разумно, но я все равно им не верила. Стена обрушилась тоже далеко не внезапно. То бишь у Амьена все равно было несколько секунд на то, чтобы докончить начатое. Почему он этого не сделал?

— Да, это был риск, — сказал Тегрей. — И риск огромный. Но, по сути, а что я мог еще сделать в этой ситуации? Только выбрать те действия, при которых у Роберта оставалось больше шансов выжить. И не забывай, Альберта, что вообще-то я поставил на кон и собственную жизнь.