Елена Малиновская - Огонь без дыма

— А хотя… Роберт вполне мог пощадить Амьена, коль тот его сын от любимой некогда женщины. Даже приговоренный к пожизненному заключению, Амьен бы остался огромной проблемой. Если есть потенциальный наследник, то рано или поздно появится новый заговор. Слишком многих не устраивает принц Эдриан. Он глуповат и трусоват. Не таким должен быть будущий король Альмиона.

Вот как. Ну что же, нечто подобное я и подозревала. Но любопытно в таком случае, какая участь ожидает дочь Джессики, если она действительно является внучкой короля?

— Велдон, скажи… — Я осеклась, не смея продолжить.

Нет, Тегрей не запрещал мне рассказывать о том, что выяснилось в ходе допроса Ринуальдо. Но я была уверена, что лучше мне держать язык за зубами.

— А, вот вы где, — неожиданно раздалось с лестницы, и я облегченно перевела дыхание. Теперь хоть нет нужды придумывать какой-нибудь вопрос.

— Томас, кто тебе разрешил вставать? — недовольно пробасил Велдон. — Марш в кровать!

— Велдон, ты не симпатичная цыпочка, чтобы предлагать мне подобное. — Томас насмешливо хихикнул и принялся спускаться.

Я наблюдала за его приближением с двояким чувством. С одной стороны, я была рада видеть Томаса. Но с другой… Я боялась разговора с ним еще больше, чем разговора с Велдоном. Какому мужчине будет приятно узнать, что его невеста целовалась с другим? Да, Томас не любит меня, но чувство собственничества еще никто не отменял. А если к этому прибавить скверный характер Томаса и его боль от утраты… Не сомневаюсь, что в выражениях при обсуждении столь вопиющего факта он не постесняется.

За время болезни Томас, и без того не обладающий лишним весом, исхудал так сильно, что халат висел на нем как на вешалке. Скулы заострились настолько, что казалось: только тронь пальцем — и порежешься. Было видно, что Томас себя еще неважно чувствует. Он то и дело цеплялся за перила, как будто опасаясь споткнуться и упасть. Но в глазах горел привычный злой, язвительный огонек.

— Налей мне, — приказал Томас Велдону. — Да чего-нибудь покрепче, а не кислятины.

— Томас, а стоит ли?.. — воспротивился было тот. Но Томас лишь глянул на него — и Велдон с послушным вздохом зазвенел бутылками.

— Как дела, Альберта? — спросил тем временем Томас, подойдя ко мне. — Не скучала эту неделю, пока я себе бока отлеживал?

В последней фразе скользнул неприкрытый сарказм, и я смущенно отвела глаза.

Да, я почти не заглядывала к Томасу. Ограничивалась лишь парой дежурных вопросов по утрам и вечерам об его самочувствии, после чего торопливо уходила. Мне было как-то неловко видеть его в таком беспомощном состоянии. Но намного сильнее я переживала из-за другого. Рано или поздно, но мне придется обсудить с Томасом вопросы моих взаимоотношений с герцогом. Полагаю, не стоит объяснять, почему я не горела желанием первой начать эту непростую беседу.

А еще я сердилась на Томаса. Сердилась сильно. И причин для недовольства у меня было с избытком.

— Нет, не скучала, — сказала я.

Томас поднял руку и неожиданно потрепал меня по щеке. Его ладонь была настолько горячей, что я испугалась — не терзает ли его вновь жар.

— Какая все-таки досада, что я не могу заглянуть в твои мысли, — прошептал он. — Уверен, что увидел бы в них много интересного.

Я напряженно выпрямилась. Ну вот, начинается то, чего я так боюсь. Сейчас Томас вцепится в меня как клещ и вытрясет всю правду.

Боюсь, от него я не сумею скрыть даже то, что Тегрей убил Амьена без особой на то необходимости.

Но в следующее мгновение Томас отступил от меня. Подошел к Велдону и буквально вырвал из его рук бокал. Одним глотком осушил его и замер с блаженной улыбкой на устах, прикрыв глаза и словно к чему-то прислушиваясь.

— Дружище, ты что, пьян? — удивленно спросил Велдон, с подозрением принюхиваясь. — От тебя пахнет спиртным.

— А, пустяки! — Томас небрежно мотнул головой. — Отыскал у себя в комнате бутылку из старых запасов. Да как-то не заметил, как она закончилась.

— Томас… — укоризненно начал было Велдон.

— Заткнись, — оборвал его тот. — Приятель, не раздражай меня. Ты мне не матушка, чтобы нравоучения читать. Впрочем, даже от матушки я бы подобного не стал выслушивать.

Велдон обиженно засопел. Вернулся было к креслу, но сесть не успел, настигнутый новой фразой Томаса.

— И вообще, проваливал бы ты, — бросил тот в его спину.

Я беззвучно ахнула. Ну Томас! Такое даже для тебя нечто выходящее за всякие рамки. Ничего себе: какая благодарность за заботу и преданность!

— Что? — неверяще переспросил Велдон, обернувшись к Томасу.

— Проваливай, — повторил тот, с грохотом поставив опустевший бокал на стол и лишь каким-то чудом не разбив его. — Велдон, пропустим всякую слезливую чушь и слова признательности. Ты молодец, что был со мной эту неделю. Но я уже больше не могу видеть твою скорбную морду и слышать твои печальные вздохи украдкой. Поэтому езжай домой. Твоя Ирада наверняка заждалась тебя. Девчонка она симпатичная и горячая, таких не стоит надолго одних оставлять. А то сам не заметишь, как рогами обзаведешься.

— Не говори так об Ираде! — Велдон вдруг сжал кулаки. — Она — моя служанка, и между нами…

— Ничего нет, — завершил за него Томас. Криво ухмыльнулся и добавил: — Пока нет. Приятель, я ведь видел, как ты на нее глазел. А еще я заметил, что ты ей тоже нравишься. Поэтому хватит просиживать свой зад на моих креслах. Вали домой и по дороге купи, что ли, ей цветов. Девушки любят подобную ерунду.

— Да, но… — запротестовал было Велдон.

— Вали, — с нажимом оборвал его Томас. Чуть мягче добавил: — Да не переживай ты так за меня, увалень! Я в норме. Физически, по крайней мере, точно. Еще пару дней — и вновь стану прежним Томасом. Грозой преступников и возмутителем общественного порядка.

— Физически ты в норме, а душевно? — спросил Велдон, скептически изогнув бровь.

— Это уже сложнее вопрос. — Томас горько хмыкнул. Подхватил со столика начатую бутылку и сделал несколько глубоких глотков прямо из горлышка. Потом небрежно утерся рукавом и глухо завершил: — Но тут ты в любом случае не помощник, друг мой. И никто не помощник.

— Время лечит, Томас, — робко заметил Велдон.

— Еще одна банальность — и я дам тебе в морду, — сухо предупредил Томас. — А если осмелишься выдать какие-нибудь слова сочувствия, то выкину прямо из окна.

Как ни странно, но Велдон ничуть не обиделся от такого обещания. Напротив, на его губах затеплилась слабая улыбка. Даже я украдкой усмехнулась. Узнаю Томаса!

— Ладно, тогда я пошел. — Велдон отправился к прихожей. Но на полпути остановился и обернулся к Томасу, который вновь приложился к бутылке. Попросил: — Ты это… Альберту только не цепляй.