Елена Малиновская - Огонь без дыма

— Не буду, — на удивление легко пообещал тот, баюкая бутылку у груди, словно маленького ребенка.

Велдон как-то нерешительно переступил с ноги на ногу. С сомнением глянул на меня, а потом все-таки развернулся и вышел.

Спустя неполную минуту я услышала хлопок двери, доказывающий, что Велдон действительно покинул дом.

— Наконец-то, — буркнул Томас и вновь приложился к бутылке. Затем даже не сел — рухнул в ближайшее кресло и вытянул перед собой ноги.

Ох, сдается, Томас успел набраться. Он еще слишком слаб, а выхлестал столько бренди за такое короткое время!

— Ни слова о выпивке! — сурово предупредил меня Томас. — Если желаешь прочитать мне нотации, то лучше сразу иди к себе. Иначе я наору на тебя. И ты обидишься. — Запнулся и почти беззвучно добавил: — Опять.

Что это? Неужели я в самом деле слышу в голосе Томаса виноватые нотки? В таком случае это странно, даже очень. По-моему, он просто не умеет просить прощения, какую бы пакость ни натворил.

— Ты себя действительно хорошо чувствуешь? — с иронией осведомилась я.

Томас опустил голову. Задумчиво провел подушечкой большого пальца по горлышку бутылки.

— Да погано я себя чувствую, — после долгой паузы выдохнул он. — Мерзко и отвратительно, Аль… — дернул кадыком и вдруг исправился: — Точнее, Альберта.

Мои брови сами собой поползли на лоб.

Томас назвал меня полным именем? Ох, как бы за целителем не пришлось срочно бежать! Неужели у него опять жар?

— Я самовлюбленный идиот и тупица, — негромко сказал Томас. — Такое отвратное существо, которому стыдно руку подать. Даже не представляю, как ты могла так долго меня терпеть рядом.

— Томас, ты о чем? — Я сделала несколько шагов к креслу, в котором развалился лорд Бейрил.

— Я о том, как вел себя с тобой. — Томас поднял бутылку и качнул ее, словно любуясь переливами света в толще темно-янтарной жидкости. — Помнишь, как Тегрей вытребовал у меня разрешение на поцелуй с тобой?

Я испуганно вздрогнула. Ну вот, начинается! Не хочу обсуждать это с кем бы то ни было. И уж тем более не хочу говорить об этом с Томасом.

— Конечно, помнишь, — сам ответил он за меня. — Такое предательство разве можно забыть? Альберта, будь я тогда на твоем месте, то не знаю, что бы сделал со мной. Пощечина — самое меньшее, что я заслужил. Велдон обещал набить мне морду. Надо бы ему напомнить об этом. Пусть не стесняется. Да бьет посильнее, чтобы я на всю жизнь это запомнил.

— Но в итоге мы все-таки отыскали Эдриана, — несмело напомнила я. — И раскрыли заговор против короля…

Томас вдруг запрокинул голову и громко расхохотался. Правда, смех его был далек от веселого. Напротив, это прозвучало настолько тоскливо и зловеще, что я покосилась в сторону прихожей, как никогда жалея об уходе Велдона.

Ох, как бы в самом деле за помощью бежать не пришлось! Конечно, Томас и в обычном состоянии весьма эксцентричен, но сейчас он бьет все рекорды по странностям в поведении. Уж не двинулся ли он умом из-за гибели Джессики?

— Альберта, в этом вся ты. — Томас прекратил смеяться так же резко, как начал. Уставился на меня с непонятной жалостью во взгляде. — Милая, скромная, тихая провинциалка. Я повел себя с тобой как последняя скотина, а ты стараешься утешить меня и успокоить. Да тебе бы рявкнуть на меня в полный голос. Отхлестать по щекам с гневным воплем — как ты мог, подлец? Разрыдаться, наконец, навзрыд.

— И что это мне даст? — спросила я с недоумением.

— Не знаю, что даст тебе, но я после этого хоть немного перестану ненавидеть себя, — честно ответил Томас.

— Слушай, Томас, я не сержусь на тебя, — сказала я.

Правда, тут я немного кривила душой. На самом деле я злилась на Томаса. И злилась сильно. Но прошла уже неделя с тех пор, как мы завершили расследование. Поэтому эмоции по поводу произошедшего немного улеглись.

И потом, меня всерьез тревожило душевное состояние Томаса. Если я скажу, что до сих пор обижаюсь на него, то как он отреагирует? Слишком он взвинчен сейчас.

— Зато я сержусь на себя. — Томас покачал головой. — Знаешь, Альберта, тебе будет неприятно это услышать, но… Понимаешь, будь на твоем месте тогда Джессика — Тегрей не посмел бы и словом обмолвиться ни о чем подобном. Потому что в этом случае я бы наплевал на короля и на все прочее и все-таки вышвырнул бы его из окна. И Тегрей прекрасно понимает это.

— Вот как, — медленно обронила я, ощутив, как сердце закололо от слов Томаса, а глаза как-то странно защипало.

Еще одно подтверждение, что он меня не любит. Казалось бы, это давно не новость для меня. Но менее больно от этого не становится.

— И опять я тебя расстроил. — Томас понимающе хмыкнул. — Альберта, я злюсь на себя прежде всего за то, что не могу дать тебе той любви и заботы, которых ты заслуживаешь. Ты так много сделала для меня. А я постоянно срываюсь на тебе. Втягиваю во всевозможные неприятности. Думаю о твоих чувствах лишь в последнюю очередь.

Я настороженно молчала. Куда это клонит Томас? Никак не могу понять.

— К сожалению, я вряд ли исправлюсь. — Томас покачал головой и шумно глотнул из бутылки. Закашлялся — видимо, у него перехватило дыхание. Но почти сразу сипло продолжил: — Какая жалость, что я не могу заставить себя полюбить тебя! Знаю, что лучше тебя я никогда и никого больше не встречу. Что Джессика и ногтя на твоем мизинце не стоит. Но…

Он не закончил фразу. Только жадно забулькал бренди, как будто торопился в кратчайший срок осушить бутылку.

Я переступила с ноги на ногу. Наверное, надо было извиниться и уйти. Жестокие, но в то же время справедливые слова Томаса рвали мне душу. Но я осознавала, что он прав. Прав во всем. Он не любит меня. Никогда не полюбит. Сильно жалеет об этом. Но ничего не может изменить. Сердцу ведь не прикажешь.

— Альберта, я не хочу, чтобы ты была несчастной, — проговорил Томас. Удивительно, его речь все еще оставалась твердой, а взгляд ясный, как будто алкоголь совершенно не действовал на него. — Наверное, ни одному человеку в мире я не желаю столько счастья, сколько тебе. Искренне и от души. Но если ты останешься со мной, то обречешь себя на вечные боль и страдания. Скучно не будет, это единственное, что я могу тебе обещать. Но нужны ли тебе такие приключения? Разве тебе нравится рисковать жизнью? Любая девушка мечтает о спокойной и размеренной жизни рядом с любимым и любящим человеком. А я, увы, не могу тебе этого дать.

Что-то мне все это очень не нравится. Куда клонит Томас?

— Самым честным и правильным поступком с моей стороны будет разорвать помолвку, — спокойно сказал Томас.

У меня внутри словно оборвалось что-то. Разорвать помолвку? Это же… это же катастрофа! И что мне теперь делать? Вернуться к родителям? В сонный и тихий Итрон, где остались дружки Джеда? Да, Томас заткнул им рты, а сам Джед с семьей был вынужден уехать. Но что произойдет, когда они узнают, что я лишилась столь высокого покровительства? Неминуемо поползут слухи. Я стану посмешищем для всех! Мои бедные родители вряд ли переживут такой позор.