Олфель Дега - Госпожа для гоблинов

— Опыта работы — ноль, — равнодушно сказал эльф, изучив жизнеописание одного из самых маленьких домовых.

— Я только вчера вылупился! — возмутился домовой, не торопясь уходить.

— Мне-то что, — брезгливо поморщился эльф, кидая ему листок, и поворачиваясь к следующему домовому.

Отвергнутый поплёлся к скамейке возле будки. Оставшиеся домовые, видимо, проверку прошли, и теперь радостно грузились в телегу, запряженную высоченной лошадью. Эльф летящим шагом прошёл к карете, которая ждала его неподалёку. Процессия двинулась мимо девушки, провожаемая угрюмыми взорами.

— Что это было?! — потрясённо повернулась Кира к своему провожатому, который пыхтел под тяжестью наваленных сверху на него сумок и был вовсе не против неожиданной остановки.

— Эльфы выбирают домовых, которые будут служить по дополнительному договору. В городе-то работы почти нет, — ответил стражник, собираясь с силами для следующего кросса с сумками, — этим повезло, будут жить в княжестве Эл. Другие, видимо, рожей не вышли. Ну ничего, и этот без работы не останется, тут частенько бывают эльфы в поисках новых домовых. Берут дёшево, жрут мало — чего ещё для счастья надо хозяевам!

Кира покачала головой, подумав, что логичнее было бы, если бы эльфы умоляли домовых у них работать, а не наоборот. Как-то сложно было представить себе высокорождённого, который сам стирал бы себе бельё и убирал комнату. А сделать так, чтобы спрос на услуги домовых превышал предложение можно было очень просто…

Кира не успела додумать свою мысль, как резко остановилась снова — теперь уже уткнувшись в спину своего проводника. Девушка и не заметила, как они подошли, наконец, к замку — так как он отличался от остальных халуп внушительными размерами. Невысокая кирпичная стена была скрыта под горами грязных тряпок, непонятно зачем развешанных вокруг.

— Что это? — она брезгливо показала на ближайшую к ней тряпку.

— Спальники, — охотно пояснил стражник, с облегчением скидывая с себя сумки, — для бездомных — к ночи разберут.

— Если эти тряпки не разбегутся сами в течение двух часов! — девушка отшатнулась от «спальника» подальше, заметив, как по нему струйкой пробежали насекомые, стремясь спрятаться в уютных складках.

— И этому рады, — пожал плечами провожатый, — здесь хотя бы просушить их можно, король добрый, разрешает!

— Обалдеть можно, как ему ещё памятник-то за щедрость не поставили, — пробормотала Кира, оглядываясь.

Стражник, фыркнув, ожидающе протянул к ней руку, во второй руке была зажата бутылочка коньяка, которую она дала ему раньше. Расставаться со своим сокровищем он не собирался. Кира, кивнув, полезла в мини-бар, радуясь, что захватила его с собой, и выудила ещё одну бутылку для гоблина, и, подумав, бутылочку мартини и для себя, хотя и не слишком любила его неразбавленным.

— Ну, хозяюшка, с приездом! — гоблин, не гнушаясь довольно ранним утром, лихо опрокинул в щербатый рот половину бутылки и подмигнул Кире, — колечко у тебя заметное, так и знал, что старые мыши обознались и не там караулят. Надеюсь, тебе у нас понравится!

— А почему сразу не сказал, что узнал, кто я? — спросила Кира, не торопясь открывая мартини и думая, куда ей деть пробку.

— Ага, я бы сказал, а ты бы мне ничего не дала за вход, соображаешь? — ухмыльнулся гоблин, бережно нянча бутылку, — а то, что вино с собой взяла, так это правильно сделала. Понадобится, чтобы сделать счастливый вид при знакомстве с родственниками Алиандра.

— Кира?! — раздался за спиной девушки настолько высокий и удивлённый голос, что та поперхнулась первым же глотком мартини и обернулась.

Её провожатый, проскользнув бочком, испарился, как будто его никогда и не было, впрочем, начавшаяся собираться толпа из любопытствующих гоблинов, унюхав запах коньяка, ненавязчиво испарились вслед за ним, надеясь раскрутить на глоточек. Кира этого не заметила, замерев с поднесенной ко рту бутылкой и рассматривая стоявшую неподалеку от неё парочку. Знакомая уже гоблиниха с уныло повисшими ушами, которыми она поддерживала спадающие очки, наблюдала за ней с осуждающим видом, полностью копируя высокую молодящуюся эльфийку с длинными белоснежными локонами, стоявшую рядом с ней. Одетая в струящиеся одежды, красивая, несмотря на заострившиеся черты лица, дама смотрела на неё, недовольно покачивая головой.

— Я надеялась, что надо мной неудачно пошутили, сказав, что невеста Алиандра выпивает на брудершафт со слугами. Не могу поверить своим глазам!

Всхлипнув, дамочка драматически поднесла узкую ладонь к тщательно завитым волосам, резко повернулась и исчезла в яркой вспышке света. Тара осталась стоять, прищурившись.

— Вовсе не на брудершафт! — отлепившись от бутылки, крикнула Кира. На первую часть обвинения сказать было нечего. Тара тяжко вздохнула.

— Ну да, ну да, — ещё скажите, что это не вы взяли с собой алкоголь, чтобы спаивать население королевства… С удачным почином вредительской деятельности! Алиандр давно пытается сухой закон ввести. Дурнее пьяного гоблина никого нет.

— Моя канистра дури всегда со мной, — провинившаяся со всех сторон Кира отодвинула ногой за спину мини-бар, и только тогда сообразила, что, вообще-то, это она собиралась устроить показательную истерику. Но пока девушка собирала в уме все свои обиды в единый список, Тара бросила в её сторону чёрный порошок, метко попав в глаза. Мелкая пыль оказалась на удивление едкой и приставучей.

Пока Кира отчихалась и смогла открыть глаза, то обнаружила себя в крохотной комнатушке с грязными каменными стенами. Деревянная резная кровать под рваным пыльным пологом, свисающим с потолка, была единственным предметом обстановки.

— Замуровали, гоблины! — потрясённо сказала девушка, и приготовилась зарыдать. Однако, оглянувшись, заинтересованной в спектакле публики не обнаружила, и решила поберечь силы для настоящей премьерной истерики. Добравшись до единственного окна в комнатке, она увидела, что помимо всего прочего находится на самом верху высокой башни.

Найдя источник свежего воздуха, Кира приободрилась. Теперь бы найти выход — и день можно будет считать вполне удавшимся. Да и пообедать хотелось всё сильнее… Вспомнив, как в жилище Кар-эл встречались потайные стены, начала простукивать каменную кладку, которая в некоторых местах была скрыта под пыльными гобеленами, настолько старыми, что разобрать изображённые на них рисунки было невозможно. Стены отзывались глухим звуком, без признаков пустот.

Девушка со злостью ударила по последнему гобелену, который отозвался болезненным вскриком. Заинтересовавшись неожиданным эффектом, Кира ещё раз прошлась уже обоими кулачками по ткани. Крики не просто повторились — из-за гобелена выпал небольшого роста домовой, который, охая, шустро уполз под кровать. Кира заглянула за гобелен, и разочарованно вздохнула — под ним оказалась всё та же каменная кладка.