Игорь Федорцов - Дождь в полынной пустоши. Часть вторая [СИ]

− Не испугался бы их выполнения, − ответили ему тем же.

− В детстве, когда боялся, зажмуривался и считал до ста.

− Обещаю хорошего вожатого.

− Увы, я больше не закрываю глаз. Но счет веду.

− Перестал бояться? - менторский тон у старухи изменился. Милый уродец переставал быть милым. Бесспорно неординарен, но похоже тварь скользкая и опасная.

− Привык.

− А разве можно? - не отставала Лаурэ. Сейчас она всего на всего копия своей младшей сестры. Худшее воплощение.

− Можно, когда признают за своего, − сознался Колин въедливой старухе.

Разговором с Лаурэ не закончилось. Сестры словно сговорились довести его до белого каления.

− Позвольте узнать, эсм, чем вызвано ваше пристальное внимание ко мне? − Колин дернул рваной щекой. Как и со старшей испытанный трюк не сработал.

− Желанием препарировать, − не посчитала нужным скрывать и миндальничать Эция. - Руки-ноги, голова. Все самое важное в голове.

− Не обязательно. Но не все это понимают. А желаниями не следует злоупотреблять. И острых предметов лучше избегать.

− Кому лучше?

− Называя, могу кого-то упустить. Для чего множить множества?

− Через две недели, жду у себя.

− Это одно приглашение или два разных? Эсм Лаурэ сочла возможным мое присутствие в доме Бюккюс.

− Размечтался. Два!!! Одно!

− Не премину воспользоваться.

− А что тебе остается?

Эция склонила голову, сверля унгрийца взглядом. Юнец сбесил её. Доставал до самых селезенок с самого начала знакомства. Стоило надлежащим образом проучить. Успеть проучить.

ˮЭтим меня не удивишь,ˮ − выдержал Колина ментальное давление.

ˮЕще и не пробовала удивлять,ˮ − твердо заверила Бюккюс, самоуверенного наглеца.

Наглец согласен.

ˮ Пробуй!ˮ

Мудрость обязывает отступать, не обострять конфликт. Эция отступила, только мудрость ли тому движитель.

Распрощавшись с Бюккюс, Колин проявил больше предусмотрительности. Не попался в сети Лисэль, избежал объяснений с камер-медхин, отнекался от Лоу пропустить по кружечке в тесном кругу и благополучно сбежал за пределы Серебряного Двора.

На улице морозно, людно и можно сбросить напряжения, глубоко подышав холодным воздухом.

...Скрипит осями пролетная повозка, собирая за собой дружно гавкающих уличных собак. Бодро шагают монахи. Черная вереница тянется от перекрестка до монастырской калитки. Расхибаренный решетчатый зев проглатывает согбенные фигуры по одной. Приезжий купчик в немыслимых мехах, в растерянности крутит головой, соображая куда направиться. На обочине, стая ворон терзает падалину, успеть урвать долю до возвращения своры, охочей до чужого куска. На псов тоже спрос. Петля, палка, камень.... Бродяжки псин шкурят и тут же под мостком готовят на углях. На мясной запах заявились драбы, чинить спрос, наводить порядок. Давно ли Трий Брисс погорел, открытым огнем баловаться?

Крепнет желание пройтись и Колин сворачивает к знакомому алхимику, удостовериться в соблюдении срока выполнения заказа. Селитра, ольховый уголь, сера накапливались и приумножались должным порядком Под настроение (не наговорился, что ли?) раздразнил Буаля спором о верности утверждения ,,воздать каждому по трудам егоˮ. Не отвлеченно, а предметно, в контексте Апокалипсиса Иоанна, по не прибегая к авторитету Тертуллиана, зауми Клемента Александрийского, вульгарных эмпирий Сульпия и Феофана Философа, чья философия столь же сомнительна, как и имя автора труды написавшего.

Звон на Хара, развел спорщиков не выявив победителя. Буаль вернулся к атанору, ольховый уголь не возникает из воздуха и не материализуется из кучи тряпья подобно мышам Парацельса. Колин отправился дальше, за перекресток и вниз.

У знакомого столяра, набросав чертеж на меловой доске, оговорил сроки и цену изделия

− Потребуется очень твердая древесина, − выдвинул Колин обязательное условие. - Дуб мягковат.

После недолгого, но отчаянного торга, сошлись на дефицитнейшем ятоба, предназначенном для церкви Святого Мартина. Унгриец попросту перекупил экзотическое древо, оставив собор без новых врат.

− А для чего такое? - чесал макушку столяр над проекциями пустотелой колоды.

− На небо смотреть, − отговорился унгриец, отсчитывая немалое серебро.

Больше вопросов не последовало. За выплаченную сумму заказчик волен разглядывать хоть луну, хоть дождевых червей.

,,Рыбаряˮ не пройдешь и не проглядишь в сонмище ветхих, вросших по окна, халуп; вековых, в проказе облупленной известки, завалившихся фахверков; в теснотище бездонных складов и дешевых лавок с кустарной дребеденью. Беглый осмотр позволил распознать в именитом шинке бывший храм. Весьма древний и скупой на детали и декор, со сбитыми лапами контрфорсов и бельмами заделанных витражей. Плитовый лестничный марш нескончаем вверх. К богу всегда высоко и трудно подниматься. Кругом шинка непролазная грязь пополам со снегом, лужи с нечистотами, неистребимая вонь, полчища крыс, стаи голодных дворняг и подозрительные субъекты, склонные к насилию. Босяки чувствовали себя вольготно. Лиц не прятали и оружия не стеснялись. Разговаривали в голос. Приставали к бесстыжим девкам. Блядво не отмалчивалось, похабно и задиристо отвечало. И те и другие не упустили придирчиво рассмотреть унгрийца. На предмет состоятельности и возможности влегкую разжиться деньгами. Вооруженным мужчинам зернщик* добычей не показался, о чем они вовсеуслышание и объявили. Шлюхам до косомордого опускаться - ославиться перед обществом и товарками. Досталось барону сальностей и от них.

Колин вбежал по ступенькам, не мешкая нырнул в сырой сумрак и неровный многоголосый гул. Окунулся в какофонию бряканья, шкрябанья и стука. Оружный люд, преимущественно с расшитыми цветными коленями шосс, ел, пил и пробавлялся словесной жвачкой. Многим скучно и тоскливо.

Пиликает неженка виола, бренчит лютня, рыдает голос, выжать из дырявых карманов и скупых жмень редкие медяки.

Ты платье сняла, но, дрожа от стыда,

Не хочешь раздеться совсем.

Но если задернута штора всегда,

Окно было делать зачем?

Двое в проходе, оттаптывая ноги наблюдателей, испытывали преимущество фальшиона перед мечом. У ,,фальшионаˮ получается неплохо, потому как плохо у ,,мечаˮ.

− Сегодня отменная гусятина, − ненавязчиво рекомендовали унгрийцу. - Под фриульским острым соусом из белых грибов.

− Если только позже. Хьюб аф Ассам здесь? - выискать самостоятельно в людском скопище нужного человека не реально, даже с учетом запоминающейся внешности чулочника.

− Впервые в Рыбаре? - любопытствует шинкарь (или помощник шинкаря), зная ответ наперед.

− Понятно. Кусака где?

− Вам зачем?

− Король прислал.

Шинкарь шуткой проникся. Уважал шутников со стесанной вполовину харей и шнепфером на поясе. Даже последнюю хохму помнил. Мастер Тонзур*.