Андрей Крюков - Дело всей смерти [litres]

Проверить копии он решил на блондине, к которому испытывал ревнивое мстительное чувство. Когда молодец, играя великолепными мускулами рук и загорелого торса, – оранжевый пиджак и рубашку в пылу трудов он скинул, – показался на берегу с очередной срубленной и очищенной от листьев пальмой, Зацепин направился навстречу, сжимая в кулаке ракушку.

Кровь занимала все его мысли. В памяти поднялся узкий коридор в доме Нееловых, густые рассыпанные волосы Веры в красной расползающейся луже.

Это мимолетное воспоминание, кроме отвращения, ужаса, раскаяния, вызвало у Зацепина, одержимого кровью, безотчетное сожаление: сколько красненькой утекло без пользы.

«Для съемок художественного фильма киностудия арендует или приобретет в собственность человекообразных обезьян: гориллу, шимпанзе, орангутана, гиббона. Гарантируем конфиденциальность».

«Научно-исследовательский институт купит или возьмет напрокат за вознаграждение человекообразных обезьян. Цель: психологическое тестирование, животные в ходе опытов не пострадают».

«Частному зоопарку требуются обезьяны, рассмотрим все предложения…»

«Куплю шимпанзе или любую обезьяну. Уход и хорошее обращение гарантирую».

«Цирк купит человекообразных обезьян. Обещаем анонимность сделки…»

Полицейское IT-подразделение щедро высевало на торговых сайтах и в соцсетях эти призывы. По указанным в объявлениях телефонам сидели оперуполномоченные, звонки с предложениями детально отрабатывались, благо следственно-оперативная группа, расследующая похищение детей Нееловых, не испытывала недостатка в людях: дело было, что называется, резонансное, и бригаду укомплектовали не скупясь.

Получив «обезьянье» предложение, сыщики окольными путями выясняли личность и занятие продавца, круг знакомых, докапывались, где он держит хвостатый товар. За иными устанавливалось негласное наблюдение, брались под контроль передвижение, жилье, телефоны и интернет-активность. Параллельно шерстили зоомагазины, зоопарки, птичьи рынки, – обезьяний след в деле о киднеппинге прокачивали досконально.

В поле зрения следствия попали десятки торговцев редкой фауной, как легальных, так и подпольных, контрабандистов-краснокнижников, браконьеров, жучков-посредников, и их ассортимент – обезьяны разных видов и кондиций: от детенышей до седовласых четверолапых патриархов, от карманных до двухметровых кинг-конгов. Одну уникальную мартышку даже пришлось купить за несколько тысяч долларов, чтобы не поломать игру, чем была очень недовольна финансовая служба следственного ведомства.

Раскручивать обезьянью линию руководитель группы поручил Кириллу Рьянову, полагая, что у молодого следователя свои счеты с этими предками человека. И правда, Рьянову, с тех пор как он опростоволосился, приняв обезьяний глаз за детский, не терпелось узнать, какую роль в этой истории играла обезьяна и откуда у нее были такие странные, почти как у гомо сапиенса, глаза.

Его увлекла остроумная идея начальника через обезьяну выйти на похитителей. Кирилл работал азартно, не за страх, а за совесть. Логика была проста. Обезьяны у нас редкость, они постоянно под прицелом любопытных взглядов. Поэтому обезьяну, а значит, и ее человеческое окружение, легко вычислить – свидетелей всегда хоть отбавляй. И если в деле о похищении детей есть след – то бишь глаз – обезьяны, то он может привести к людям: похитителям или их сообщникам. Именно это было целью приманивания обезьянодержателей объявлениями от лица несуществующих киностудий, зоопарков и цирков.

Эксперты не смогли установить, обезьяне какой породы принадлежал пресловутый глаз, поэтому сеть ставили на всех человекообразных. Это был лов очень широким неводом, сослуживцы шутили, что раньше, мол, был у них «обезьянник» только в подвале, а теперь Рьянов превратил в обезьянник все управление. Но титанический труд не казался чрезмерным, в любой момент он мог быть вознагражден блестящим результатом.

Рьянов сам сочинял объявления-ловушки, давал поручения уголовному розыску публиковать их и вести разработку тех, кто угодит в силки, допрашивал теневых торговцев зоотоваром, чьи сомнительные контакты казались перспективными для розыска младших Нееловых. В нескольких объявлениях он указал свой телефон для обратной связи. Конечно, это было не дело следователя становиться подсадной уткой, отбивая хлеб у оперативников. Двигал Рьяновым не только молодой задор, жажда острых ощущений. Кирилл Рьянов искренне жалел несчастных детей и хотел принять непосредственное участие в их спасении.

Не был чужд следователь и тщеславия. Громкое расследование – шанс показать себя, выдвинуться. Тут не годится исполнять свои обязанности от сих до сих, по инструкции. Нужно прыгнуть выше головы. Тот, кто спасет детей, возьмет главный приз, станет героем дня для начальства, журналистов и блогеров. «Пусть это буду я!» – решил Рьянов.

С начала обезьяньей операции на мобильник Рьянова поступило два звонка с предложениями. Владельцы оказались вполне добросовестными. Один – цирковой дрессировщик, размечтавшийся устроить кинокарьеру шимпанзе: «Она моя самая талантливая артистка». Второй – моряк. Он прибарахлился макакой в тропическом рейсе, а поиздержавшись на берегу, надумал поправить дела реализацией живой валюты. От приобретений Рьянов отказался под предлогом, что для съемок требуются обезьяны других пород. Ниточки к детям эти предложения не дали. Но следователь был терпелив, каждый телефонный вызов от незнакомых абонентов принимал с замиранием сердца – вдруг звонят насчет обезьяны?

На четвертый день звонок с незнакомого номера застал его в служебном кабинете.

– Киностудия? – вполз в трубку вкрадчивый мужской голос. – Это вам нужна обезьяна? Располагаю орангутаном…

– Очень интересно! – откликнулся Рьянов. Он перевел мобильник на громкую связь и включил вмонтированный в стол диктофон. Взглянул на часы, было пять часов пополудни.

Пока он проделывал это, трубка молчала, словно в ней прислушивались. Пауза была не в пользу собеседника. «Нервничает, у этого рыльце в пушку», – сделал вывод следователь.

– Опишите вашего орангутана: размер, вес, возраст, – подтолкнул Рьянов разговор. Отнял телефон от уха и отослал оперативному сотруднику эсэмэску с номером, который высвечивался на экране мобильника.

– А что за фильм вы снимаете? – вопросом ответил неизвестный.

– Экранизируем «Убийство на улице Морг». – Рьянов подмигнул сейфу в углу кабинета.

– Ой, как удачно! – радостно воскликнул собеседник. – Тогда готовьте денежки!

– Какой вы быстрый, – возразил Рьянов, интригуя незнакомца. – Сначала надо посмотреть ваш экземпляр. В зубы, так сказать, заглянуть.