Максим Ковалёв - По зову полной Луны

Освещая себе путь факелом, Лопух кое-как взобрался по полуразрушенной лестнице внутри угловой башни (через пробитую в ней дыру задувал ветер, несущий запах гари), надеясь, что наверху, откуда ещё вёлся обстрел, он будет чем-то полезен. Лучники взяли принесённые им стрелы, даже не поблагодарив. Лопух немного понаблюдал за их потугами сразить врага. Потом двинулся дальше по северной крепостной галереи. Чтобы вновь отправиться за стрелами на склад, у него не возникло и мысли.

Надо что-то делать, твердил он себе. Где командиры? Поубивали их всех что ли?

Перемещаясь от одних стрелков к другим, Лопух то и дело высовывался меж зубцами, следя за тем, что творят древни. Крепость пребывала в оглушённом состоянии. Отовсюду доносился грохот великанских дубин, разбавляемый щелчками разряжаемых арбалетов, а иногда отдалёнными выкриками команд. Он хотел с кем-нибудь заговорить, но не придумал, о чём спросить. Да никто из встречных не горел желанием болтать с ним.

Медвежий Угол не был способен дать неприятелю решающий отпор. Кроме того, число погибших превысило все мыслимые пределы. На войне без потерь, как известно, не бывает, только, разве они с кем-то воюют? По всему выходит, что да. И более того — безнадёжно проигрывают! Пограничная стычка с древесными великанами переросла в полновесное сражение с десятками убитых. Это ли ни страшный лик любой из войн?

Лопух метался по верхотуре, то на кого-то налетая, то сам страдая от чужих толчков. В голове гудело, а желвак на затылке пульсировал, словно продолжал расти, распирая кожу. От того ли, нет ли, ноги его порой заплетались и в глазах двоилось.

Не заметив как, он оказался уже на противоположном фланге у северо-восточной угловой башни.

«Спуститься вниз что ли? — подумал он, опёршись о бруствер и переводя дыхание. — Там всех наших наверняка собрали… Бестолочь! Сразу надо было туда идти!»

Пошатываясь, Лопух направился ко входу в башню. Будучи уже в разгромленной караулке, он снова остановился, потом решительно зашагал, но не вниз, а наверх по спиральной лестнице. Взобравшись на башенную площадку с бесхозно стоящей посреди неё катапультой, Лопух обошёл расположившихся здесь лучников. Ребята трудились в поте лица, едва ни в кровь срывая кожу о тетивы, перчатки их для удобства были обрезаны на пальцах. Скоро им придётся отдохнуть — стрел у них почти не осталось. Лопух отметил это мимоходом. Вместе с факелом он высунулся в промежку. Отсюда, с верхней точки, открывался полный обзор происходящего возле крепости. Сейчас он глянет, что да как, а там уж решит, куда податься.

«Полный обзор» радости не внушал.

Даже в полутьме Великая Стена выглядела неважно. Зубцов бруствера, как и самого бруствера, на участке, где долбил древень, не осталось. Из Стены выпало множество камней, отчего она заметно истончилась. Никто из солдат больше не пытался приблизиться к Разрушителю по развороченной галереи. Лопух повернулся в другую сторону. И невольно матернулся. Северо-западная башня крепости наполовину обрушилась, став похожей на обломанный пень огромного дерева. Он же только что поднимался по ней! Почему он не слыхал, как это случилось?

Да, Метатели (Лопух уже понял, кто это такие и чего от них ждать) поработали на славу, а вот Разрушителю, по крайней мере, на этом фланге предстояло ещё долбить и долбить. Проломить Стену оказалось нелёгкой задачей, даже для великана. Однако громила махал дубиной, и никакие трудности его не смущали.

— Сволочи! — не сдержался стражник.

Уже дёрнувшись спускаться обратно, разыскивать свой десяток, Лопух заметил кое-что ещё. Кое-что любопытное. Ему довелось лицезреть обновку их оборонительного арсенала, причём в самом что ни есть боевом действии!

Прямо под ним, в месте соединения Великой Стены с башней крепости на специальном помосте размещался новенький, только-только собранный стреломёт. На другой стороне его поставить не успели, а здесь, значит, ухитрились. Как работало это орудие военной инженерии, стражник представлял себе лишь в общих чертах: с помощью ворота натягивались тугие жгуты канатов, которые при спуске выстреливали из выдвинутого вперёд раструба метровой стрелой. И сейчас стрелки, на пару управлявшие стреломётом, похоже, совершали свой первый залп.

Лопух до боли вцепился в каменный край бруствера.

Размытым росчерком пронеслось получившее сумасшедший разгон древко толщиной в руку взрослого мужчины. Ему повезло, с башенной площадки в свете горящих повсюду огней он смог увидеть результат попадания во всей красе.

Тёмно-зелёный древень, покрытый длинными бородами мха, свисающими с его ветвей как пакля, в какой уже раз взялся замахиваться своей дубиной. Лапы великана заскрипели от натуги. Тут-то в него и ударила стрела.

Обитый железом наконечник с лёгкостью прошиб кожу-кору, почти на половину вонзившись в торс громилы. В месте попадания выступила тускло светящаяся в полутьме жижа, то ли смола, то ли что-то иное, бывшее у древня вместо крови. Дубина выпала из лап, а сам он сгорбился, склонившись к земле, точь-в-точь как раненный человек. Ухватившись за древко, великан попытался вырвать стрелу, но лишь обломал её, и наконечник намертво засел в его теле. Ночь огласилась пронзительным рёвом.

— Так дубового! — Лопух поморщился от режущего слух воя.

Древень попытался выгнуться в обратную сторону и запрокинуть к небу пасть-дупло, завывая волком на луну. Только у этого хребет был деревянный и не гнулся столь же легко.

Лучники на башенной площадке вскинули руки, салютуя своим товарищам у стреломёта. В хороших вестях, хоть каких-то хороших вестях, они нуждались как в воздухе. Жаль, совсем прикончить древня не удалось. Громилы славились крепостью, как никто другой. Великану понадобилось совсем немного времени, чтобы перестать голосить и распрямиться.

— Живучая мразь, — сплюнул Лопух.

Но удача, пусть на этот единственный раз, улыбнулась защитникам Стены. Войдя в тело древня, стрела, более походившая на небольшое копьё, всё же что-то повредила у него внутри. Как ни пытался великан вновь поднять оброненную дубину, сделать этого ему не удавалось. Его правая лапа только судорожно вздрагивала, продолжая висеть плетью. Удивительно, но по всему выходило, что громилы — не просто ходячие деревья. Не обычные древесные волокна проходили у них под кожей-корой, а некое сплетение «мышц» и «связок», которое оказалось сейчас перебито. Древень отступил от Стены, мотая безвольной конечностью. Удерживать дубину одной лапой древень не мог, слишком массивной он её себе выбрал. От него доносился скрежет и будто обиженное бормотание.

— Вот теперь повоюем! — Лопух радостно размахивал факелом, порождая снопы шипящих искр. — Вдарьте-ка по ним ещё, мужики!