Алекс Рауд - Сердце мира: часть вторая [СИ]

- Нелепица какая-то, - пробормотала Лаана. - Я, конечно, от Эртанда слышала про талантливых тинатов вроде того, который разработал ошейники для рабов, но такое... Это невозможно.

- Видишь ли, это только так кажется. Гигантский масштаб, ухудшение погоды на всем континенте - с ума сойти можно, как подумаешь об этом. Но это были мелкие исправления. В самом деле мелкие, сделанные всего несколькими людьми, такими же, как ты и я. Это не было чем-то грандиозным, - грустно опущенные уголки ее губ дернулись. - Мы просто путешествовали, считали, что делаем благое дело. Никто из нас не представлял, что все это закончится так. Мы недооценили и себя, и Саттаро, и влияние Схемы. Вон, погляди на Жреца, который постоянно возится с ящерами. Он вообще не способен увидеть Схему. Все это время он думал, что следует воле Иля, помогая Саттаро. Великие дела складываются из мелочей.

Звучало это, с одной стороны, убедительно, а с другой - полной чушью.

- И зачем все это Саттаро? Он же должен был осознавать, что роет яму под собой же.

- Месть. Ненависть к людям, которые когда-то забрали у него семью. Или что-то еще - Глаза Гор как-то обмолвился, что с помощью Сердца можно оживить неживое. Может, Саттаро хочет кого-то воскресить? Я не знаю. Знаю только, что он когда-то не хотел жить, и с тех пор чернота так и не ушла из его натов.

- Мама, я не знаю, каким был Забвение раньше, но он не такой, как ты говоришь. И потом... - она пожала плечами. - Прости, но мне тяжело поверить в эту сказку.

- Значит, все же сказка? - недовольно переспросила мать. - Ну, может, и так. Может, это справедливо, что я долгие годы была вынуждена обманывать любимых людей, а потом обманули меня, да так, что мне не верит родная дочь. Но я все это делала ради тебя, хотела, чтобы у тебя и твоих детей была спокойная жизнь. Я до сих пор этого хочу. То, что сделал Саттаро, чудовищно, а если его не остановить, будет только хуже.

- Ты сама сказала, что это справедливо, - тихо ответила Лаана.

Мать отшатнулась так, словно ее ударили.

- Прав был Птица. Зря я тебе это рассказала. Надеюсь, хотя бы твоему товарищу не все равно, что будет с тобой и с ним спустя несколько месяцев.

Она резко встала и ушла, присоединившись к другим хранителям. Те слушали Глаз Гор. Он короткими отрывистыми фразами передавал, что происходит где-то далеко с Саттаро и людьми, нанятыми, чтобы его убить.

В голове не укладывалось, как можно верить кому-то вроде этого серокожего существа. Особенно после того, что творил его братец. Никак же не проверишь, вдруг он водит всех за нос! Однако хранители всерьез обсуждали, не следует ли прервать ночевку и помчаться за врагом прямо сейчас, когда на небе из-за дымки и звезд не видно.

Скорее бы вернуться к отцу. А все эти проклятые погони, спасения мира и прочие нелепицы - пусть ими занимается кто-то другой.

Все это не для нее.

Все дни после побега из обители были плохими, но самым отвратительным - последний. Эртанд смотрел в костер, не видя его, и думал о том, как же болят ноги. Странное дело - вроде бы они отдыхали уже пару часов, а ныть так и не перестали. Сил не хватало и на то, чтобы просто пошевелиться. Словно из тела выкачали все: кровь, кости, мысли, чувства. В пустой оболочке оставалась только боль.

В отличие от него Ярхе и Турн держались хорошо. Жилистый шерд переносил дорогу вроде бы легко, во всяком случае, кислое выражение на его лице было все тем же. На каменщике целая ночь и еще полдня карабкания по горам тоже почти никак не отразились. Казалось, он больше притомился после драки на постоялом дворе, чем от ходьбы.

Подаренные татуировками сила и скорость имели свою цену. Турн после стычки даже как будто схуднул и все больше молчал, экономя силы на случай, если хранителей настигнет погоня из того селения, где находился постоялый двор.

Была ли вообще эта погоня, они так и не узнали. К счастью, Забвение отыскал щель в горе, где им удалось схорониться и переждать, пока не наступит рассвет.

Хорошенько подумав, Эртанд решил, что будет звать бывшего раба Саттаро, а не Забвением. Если это имя действительно переводилось как "спаситель", оно ему прекрасно подходило.

Найденное Саттаро место оказалось удобным для временного лагеря: от деревни далеко, уступ над путем у подножия горы зарос по краям кустарником, сухих веток которого хватило для разжигания костра, а несколько валунов скрывали трещину и отдыхающих возле нее мужчин от чужих глаз.

Два хранителя напротив зашевелились. Только благодаря этому Эртанд вспомнил, что пора переворачивать прутики с насаженными на них тушками ящериц. Тяжеловоза пришлось бросить в деревне, как и часть поклажи. Если бы не ловкость Ярхе, сейчас бы они обедали сухарями и мутноватой водой из ручья, которая к тому же дурно пахла.

В Эстараде вообще стоял странный запах. Всегда и отовсюду тянуло гарью. И наты - только сегодня, долго глядя в одну точку от усталости, Эртанд понял, что они немного отличаются от долинных. Если сосредоточиться и прищуриться, можно было заметить пляшущие спиральки над землей. Символы огня - похожие плясали у Эртанда возле ног, над костром. И такой же украшал ладонь Ярхе.

- Жаль, с нами нет Птицы, - с тоской произнес шерд, впервые за долгое время сказавший что-то кроме "нет", "да" и "держи".

- Какой птицы? - переспросил Эртанд.

- Птица - это человек. Кличка такая, - пояснил Турн. - Хитрый, зараза. И не думал по горам или лесам прятаться. У него талант к животным вроде как. Научился их дрес-си-ро-вать, - он по слогам произнес сложное слово, - и прикрывался этим. Странствовал по городам с уличными артистами. Никто ничего не подозревал, думали - он так натаскал тварей. А как с Саттаро встретился, всех кинул, оставил себе одного ручного варха. Тот и письма носить умеет, и охотится хорошо. С ним и Глазами Гор мы никогда не голодали. Даже когда в самой заднице были.

- Он тоже погиб?

- Вроде нет. Это ты у Саттаро спроси. Мы-то с Ярхе не знали, что и Мадраго против него повернулся. Я думал, они вместе заканчивают работу над Сердцем мира. Удивлялся еще, какого Урда все становится хуже и хуже.

- Ага, - Ярхе потер жидкую бороденку. - Дерьмо все это. Не должно быть так. Ли Хетта всегда себе на уме была, а от Са Реана я такого не ожидал. Чтобы он на Саттаро руку поднял...

Турн фыркнул.

- Прямо скажи: Лихета - сука, которая только и думала, как нас подставить. А Сарен душу Урду продал бы, лишь бы оказаться на противоположной стороне со мной.

Ярхе, как обычно, промолчал. Над костром повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием веток в огне.

- Сердце мира, наверное, огромное, - задумчиво сказал Эртанд, перевернув прутик с ящерицей.

Можно было не сомневаться, что ответит Турн.