Александр Бушков - Чудовища в янтаре-2. Улица моя тесна

Выпроставшись из-под плаща, Сварог встал на ноги. Ближайшие кони, чьи поводья обвязаны вокруг вбитых в землю острых колышков, стоят неподвижно, как статуи, отсюда видно — то же самое и с остальными конями Медвежьей Сотни. Словно диковинный парк статуй, ни один и ухом не поведет, не шелохнется, не взмахнет хвостом. А поодаль, меж деревьями — неподвижно лежат люди в кирасах и рокантонах, сжимая оружие. Еще один, и еще, и еще… Гланцев словно неодолимый сон скосил.

А чуть поодаль лежали гармы, тоже казавшиеся мирно спящими — бока вздымались, лапы подергивались, как бывает, когда собакам снится, что они куда-то бегут.

Он стоял, положив руку на топор, голова была ясной. Что-то непредвиденное все же произошло, и уж, безусловно, не к добру… Еще один сюрприз противника.

Потом он увидел. Справа из леса на большую поляну тянулись полосы светло-фиолетового тумана, толстая струя разделилась на множество мелких, тянувшихся к лагерю, опутавших и людей, и коней, и гармов, выпустила длинные полосы в сторону часовых, тоже касаясь их голов и тел.

Подбежав к ближайшему часовому, Сварог присел над ним на корточки: жив, никаких сомнений, дышит равномерно. Тряхнул за плечо — бесполезно. Ни с чем похожим он прежде не сталкивался, но откуда это взялось, не сомневался.

Прислушался — нет, ни хруста веток (непривычный к лесу человек непременно парочку бы сломал), ни осторожных шагов. Значит, это не прорыв, никак не прорыв…

Ни с чем подобным он прежде не сталкивался, не смог понять, что перед ним. На черную магию это никак не походит, вот и все, что можно сказать. Выхватив топор, рубанул по ближайшей полосе светло-фиолетового цвета — бесполезно. Она даже не встрепенулась, как бывает со струйкой дыма, если рассечь ее чем-то острым. Он остался совершенно один — он и Доран-ан-Тег…

Огляделся. И увидел место, откуда выползал из леса туман, погрузивший в беспамятство его отряд. Уардах в ста пятидесяти отсюда течет неширокая быстрая речка, и через нее в незапамятные времена перекинут каменный мост, обветшавший, но надежный — поздним вечером по нему и проехала сюда Медвежья Сотня. Гадать, откуда в совершеннейшей глуши взялся капитальный мост, не стоило — он не раз встречал подобное в других местах. Какой-то богатый сеньор, обитавший не так уж и далеко от этих мест, любил здесь охотиться, а чтобы не промочить ножки, переправляясь вброд, велел возвести мост. Что его крестьяне и исполнили старательно, негоже барину мокнуть.

Он побежал в ту сторону, придерживая на бедре чехол топора. Несколько раз пересекал полосы чародейного тумана, но ничего не почувствовал — не действовала на него эта дрянь…

Увидев за рекой, еще довольно далеко отсюда, группу людей, открыто шагавших к мосту, спрятался за дерево. Мост солидный, уардов двенадцати в длину и шириной в четыре — все для удобства охоты. Мост был серый, из тесаных камней, там и сям обросший мхом.

Пять человек, с открытыми лицами, белые колпаки заткнуты за пояс. И среди них — Дали, в драгунском мундире, с непокрытой головой, с мечом на поясе — крестовина золоченая, затейливая — ножны украшены золотыми накладками, оружие не из дешевых, вот только рукоятка зачем-то сплошь обмотана кожаным ремнем.

Когда они приблизились к мосту вплотную, Сварог вышел на другую сторону и, выхватив топор, громко сказал:

— Куда поспешаем, прекрасная дама? И вы, господа? О, какая встреча, милорд…

Он узнал того, что шатал рядом с Дали, наголову ее выше. Часто виделись на придворных торжествах — лорд Стемпер, граф Парлот. Чистокровный лар, в соучастии в заговоре не замечен, в предшествующих Агоре дебатах занимавший позицию скорее умеренную. Человек вне всяких подозрений — а сколько их еще таких, невыловленных, неразоблаченных? Но то, что он здесь и с ней, означает одно…

Они чуть вздрогнули от вполне понятного удивления, но страха не проявили, положили руки на рукояти мечей. И решительно двинулась на мост. Сварог тоже шагнул вперед, так что они с Дали сошлись примерно на середине, их разделяло уарда два. Остальные кучкой держались позади.

— Куда поспешаем? — спросил Сварог. — Что это вы за женскую спину спрятались? Стыдно, господа…

— Дама и сама может справиться, — сказала Дали, улыбаясь ему очаровательно, хищно.

И выхватила меч — узкий, длинный, с клинком, такое впечатление, старинной формы. Убивать ее, конечно, не следовало — обезоружить, оглушить. «Нужно было нацелить на лес орбиталы, — с запоздалым сожалением подумал Сварог. — Тогда наверняка не застали бы врасплох, но кто же знал, что у нее еще в запасе…»

Он выхватил топор, довольно небрежно взмахнул им, чтобы снести ее клинок под корень, но не задеть саму. Дали подняла руку, парируя удар. Кожаная полоса в навершии рукояти чуть размоталась, и оттуда сверкнул кровавым блеском рубин.

Лезвие топора отлетело в сторону, словно отброшенное неведомой силой. «Доран-ан-Мор!» — промелькнуло у него в голове, но человеческая мысль всегда быстрее рук, и он ничего не успел…

— Ну, получил… папочка! — раздался азартный вскрик Дали, и в следующий миг клинок вошел ему в грудь, вышел из спины, тут же показался весь, в дымящейся крови. Боли не было — только леденящий холод и безмерное удивление, ноги подкосились, и он ничком рухнул на мост, пальцы разжались, выпустил топорище. Он чувствовал, что не в силах и пальцем пошевелить, в голове стояло: «…мост… своя кровь…» Голоса доносились как сквозь толщу воды:

— Готов?

— Готов, — не без самодовольства сказала Дали. — Я ведь в сердце била. Хорошо бы топор забрать, но ведь не заберешь…

— Но мантию-то можно забрать? И митру?

— Некогда ждать, пока он отойдет. Нужно спешить. И потом, есть еще королева, неизвестно, что из этого получится…

— Ну тогда пошли, пошли!

Глухие шаги отдалились. Сварог лежал лицом вниз, не чувствуя холода камня.

Они возвращаются?

— Подожди, я тут подумал… Может, скинуть его в реку?

— Вот этого не надо, — чуть насмешливо ответила Дали. — Течение тут быстрое, пока очухаются, унесет далеко, а то еще и за корягу зацепится, будет лежать на дне… Чего доброго, еще двойника выставят, или самозванцы пойдут, а мне это совершенно ни к чему… Ну, пошли!

И снова тишина, мертвая, обволакивающая. Сварог вдруг почувствовал, что встает — или его поднимает что-то. На мгновение сгустился непроницаемый мрак, а потом оказалось, что он шагает, неторопливо, но не шатаясь, держа равновесие. Слева, где сердце, начало припекать каким-то странным жжением. Вокруг уже не было ни моста, ни леса, он шагал меж высоченных стен клубящегося серого тумана, неизвестно, насколько высоких — голову почему-то задрать он не мог. Не было ни мыслей, ни чувств. Кажется, это была Последняя Дорога Королей, от которой ни один венценосец не избавлен…