Марина Ефиминюк - Первая невеста чернокнижника

Широким шагом Макстен подошел к Алине, нагнулся и одернул подол, прикрывая неприлично оголенные бедра. Заглянул в побагровевшее лицо девчонки. Она висела зажмуренная, тяжело дышала через нос. Губы крепко сжаты.

— Меня мутит, — хрипловато пробормотала она.

— Тогда что тебя держит на метле? — вкрадчиво поинтересовался Макс.

— Сила притяжения, черт возьми! — рявкнула она, вытаращившись на чернокнижника с такой яростью, будто это он нарезал круги над крышами и стращал обнаглевших фермеров.

Он щелкнул пальцами. Алина кулем свалилась на пол и, ударившись о доски, глухо застонала:

— Господи, я чуть не скончалась…

Макс присел рядом с ней на корточки и вкрадчивым тоном объявил:

— Второе предупреждение.

— За что?! — мигом пришла в себя летунья. — Какое, к чертям собачьим, предупреждение?! Я же не виновата, что у вас негостеприимный мир. Народ, чуть что, сразу на костер тащит, по дворам демонические кошки таскаются, метелки летают. У нас, знаешь ли, метла — это инвентарь для уборки!

Она встретилась с Максом глазами. Видимо, все-таки заметила, что черный маг несколько раздосадован, и немедленно сменила тон:

— Прости меня, пожалуйста. Я больше не буду трогать метлы, топоры, тяпки и… Что у вас тут еще способно летать? Только не объявляй третье предупреждение, а то мы с Хинчем устроим кровавое побоище, а я не хочу его убивать. Он мне по-настоящему нравится.

У чернокнижника очень неприятно дернулся глаз. Алина замолчала. Обманывать себя, что просто чуточку раздражен, не имело смысла — Макс был готов на смерть проклясть первого, кто обронит хотя бы одно неосторожное слово.

С трудом сдерживая ярость, он выпрямился и направился к винтовой лестнице. Эверт мгновенно исчез. Похоже, растворился в недрах кабинета, даже дыхания не было слышно. Наверняка сейчас пытался слиться со стеной или с занавеской, а может, прикидывал, как сбежать во двор через окно. Он-то давно научился вовремя прикусывать язык и изображать предмет мебели.

— Может, тебе что-нибудь вкусненькое на ужин приготовить? — послышался в спину виноватый голосок Алины.

— Демоны тебя раздери, женщина! — рыкнул Макс, оборачиваясь к девчонке, все еще сидевшей на полу. — Ты вообще не знаешь, в какой момент следует закрыть рот?! Еще одно слово — и, клянусь, ты заработаешь заклятье немоты.

— Молчу.

— Одно слово!

С понимающим видом она кивнула и изобразила пальцами, будто запирает крепко сжатые губы на невидимый замок. Вид такой невинный… Может, черный гримуар ради шутки обманул Эверта и выдал заклятье призыва демонов, а не силы Вселенной? Ведь это же не женщина, а натуральное исчадие ада!

Комната плыла перед глазами. Он схватил со стола ритуальный кинжал и немедленно услышал испуганный голос ученика:

— Учитель! Не убивайте дуру! Она все равно не девственница, от ее смерти никакого толка!

Макс резко оглянулся, в потемках кабинета вперившись в Эверта злобным взглядом.

— Не то чтобы я проверял лично… — проблеял бедняга, вжимаясь в стену, и зажмурился, притворившись подставкой под собственную голову.

Когда чернокнижник, грохоча подкованными сапогами по винтовой лестнице, спустился на первый этаж, то наткнулся на Алину, с самым примерным видом ожидавшую выговора.

— Ты что? — попятилась она, увидев в руках Макстена кинжал. На лице отразился страх.

Скрипнув зубами, чернокнижник направился к магической двери.

— Макс, ты куда? — кажется, еще сильнее испугалась она. — Ты надолго? Когда ты вернешься?

Он бросил через плечо нехороший взгляд, и девчонка зачастила:

— Просто возвращайся. Желательно трезвым. И не под утро, а то в замке сделались очень тонкие стены… Ладно, хотя бы не спи в незнакомых местах. Пусть тебя просто до полуночи на закорках демоны притащат, или с кем ты там решил стресс снять… Стресс — это не проклятье, клянусь, честное слово!

Макстен многозначительно кашлянул. Мол, восторженная дева, совсем инстинкт самосохранения атрофирован?

— Помню-помню, что должна молчать, чтобы тебя не бесить, но от нервов я всегда начинаю чирикать. Извини, — замахала она руками. — Счастливой дороги. Адью! Кстати, у тебя зрачки сейчас горят, как в фильме ужасов…

Одарив исчадие ада выразительным взглядом, Макс резко открыл дверь, громко произнес колдовские слова и рубанул кинжалом воздух. Проем затянула черная пелена.

— Лишнего не пей! — полетело в спину. — А то утром будет голова болеть.

Нет, надо было этой чирикающей птице свернуть шею!

Он шагнул в открытый портал, оставляя за собой самое раздражающее существо, какое когда-либо поселялось в замке. От перемещения в животе привычно завязался крепкий узел, загорелась выбитая на груди пентаграмма перемещений, и мгновение спустя он вышел перед домом Ирена Орсо.

Улица была погружена в темноту. На втором этаже светилось одинокое окошко, а дом окружал голубоватый пузырь — защита от темных чар. На стене светился особый знак, нарисованный с ученическим старанием и заговоренный с педантичностью отличника. Никакого творчества.

Разрушать защиту, чтобы не привлекать внимания, Макс не стал. Кто знает, какими ловушками нашпиговал белый маг охранный контур. Вдруг взорвется и половину Анселя разнесет? Он заставил железный засов отодвинуться, а дверь раскрыться. Из кухни на нежданного гостя, стоявшего за порогом, таращился испуганный прислужник, взлохмаченный и сонный. Несколько долгих секунд мужчины разглядывали друг друга, а потом слуга отрыл рот и завопил тонким голосом:

— Хозяин! Зло пришло!

Макс рубанул ритуальным кинжалом магическую паутину, скрывавшую дверной проем. Она была призвана опутать и обездвижить любое проявление черной магии — лезвие утопало в заклинании, как в смоле, но силы родового кинжала Кернов, конечно, ученическое заклятье не выдержало — лопнуло и повисло лохмотьями на притолоке, облепило дверной косяк. Чернокнижник переступил через порог и остановился, следя за тем, как со второго этажа скатывался высокий, худой парень с белыми, как перо, волосами. В потемках мелькали торчавшие из-под длинной, наскоро натянутой рубахи худые ноги с острыми коленями.

— Как посмел ты… — возопил он, но немедленно заткнулся, вдруг осознав, что перед ним стоит матерый чернокнижник, умеющий закрывать людям рот одним взглядом.

— Сам иссушишь город или заставить? — тихо вымолвил Макс.

— Я ученик великого Дигора и никогда не подчинюсь нечестивому…

— Понятия не имею, кто такой Дигор, — перебил колдун и медленными шагами начал приближаться к Ирену, — но ты меня чуточку раздражаешь.

Тот попятился, ударился о ступеньки и едва не рухнул на лестницу.

— Я вообще не очень люблю щенков, перекладывающих на женские плечи собственную несостоятельность. Зачем обвинил девушку в том, что она ведьма?