Юлия Славачевская - Третий — не лишний!

Так мы и заснули внутри друг друга. И проснулись тоже. Во время активного движения шарико-подшипниковых механизмов. Используя энергию трения-качения.

Всегда вот знала, что просппутка вредная и опасная профессия. Только не представляла — насколько.

— Мар-ру-ся! — оба члена долбят мне мозг. В моей голове коктейль Молотова, в глазах — жажда убийства. Не этих двоих траходрайверов, этих в последнюю очередь. Под мерные рывки туда-сюда-обратно-тебе-и-мне-приятно, я получала в рот утреннюю порцию оптимизма от Филлипэ и мечтала о том, как вопьюсь в шею крушителя надежд и крышевателя оголодавших мужиков. Как буду душить своего «папочку» Хаоса. Душить и душить… Душить и душить…

— А-а-ах… — простонал Эмо, орошая мои недра новой порцией свежеприготовленных сливок. Этак я и на сметану смотреть не смогу.

— Да-а-а! — вышел из моего уставшего рта Филлипэ и тоже отметился, кот мартовский.

— Выпей, драгоценная, — около моего рта бокал со вкусно пахнущей жидкостью и приятным вкусом.

После этого меня оставили в покое, и я быстро уснула, не успев составить в уме весь список предполагаемых пыток для… А кто они теперь мне, кстати?

Судя по всему, они на меня прав не имеют, а используют как свое! Нужно со всем этим разобраться… Чего они в это компот подлили? Так и знала! Мужья, даже бывшие, они всегда гады.

Трюхи-трюхи-трюх. Трюхи-трюхи-трюх.

Ой, что-то меня мутит не по-детски. Загадка «туда-сюда, обратно» — это не про качели. Это про морскую болезнь. Не знаю, что там внутри меня такое настырное, но оно уверенно рвется на волю. Выпустить, что ли? И посмотреть, куда побежит?

Я с трудом разлепила глаза. Перед моим взором маячит ромбовидный рисунок.

Одно из двух: либо это глюк, либо меня украли. Логически рассуждая, женщина на меня вряд ли польстится. Значит, злоумышленник мужчина.

Что?!! Все по-новой?!!

— Мама! — заорала я, начиная извиваться.

— Тс-с-с! — успокоил меня Эмилио, прижимая еще сильнее.

— Тьфу на тебя! — выругалась я, начиная вылезать из этого рулона. — Зачем же было так пугать?

И что я увидела, когда вылупилась наружу из стыренного у несчастного Джулио фамильного ковра? Предрассветная ночь. Начинают просыпаться птицы. Вся природа дышит любовью в преддверии хорошего дня…

И среди всего этого великолепия я в ковре, на лосе и головой вниз!

— Упадешь! — испугался Эмо, когда я от злости чуть ему стремена не перегрызла. И остановил своего рогатого, чтобы стащить меня на землю.

Я обиделась, насторожилась и приготовилась к обороне:

— Если это конспирация! — ткнула я пальцем в ковер, разглядывая на себе паутинку, которую кто-то по недогляду принял за сорочку. — То я выхожу из подполья и легализуюсь! В Шушенском!

— В нашем мире такого места нет, — спрыгнул с вагорда Филлипэ.

— Организуем, — заверила его я. — Согласна даже на шалаш, если исключить шабаш!

— Ты что-то хочешь, дорогая? — попытался накинуть на меня толстый шелковый капот Эмо.

— Да! — я бдительно стояла на страже собственной свободы, даже если мне ее придется добывать в комбинации! Сексуальная революция с их стороны сейчас перейдет в путч с моей, и тут уж кто кого… Это только мне везде сексуальный подтекст чудится?

— И чего ты хочешь, ненаглядная? — подступился ко мне Филлипэ с этой смирительной рубашкой.

— На пенсию, — честно сказала я. — По выслуге лет и за особые заслуги.

— Мы только начали, — обрадовал меня второй терорюга, подсовывая фляжку.

— Снова чего-то намутили? — заглянула я вовнутрь одним глазом. — Чтобы я не буйствовала?

— Ну что ты, сладкая, — широко улыбнулся синеглазый. — Супружеский долг лучше отдавать в сознании.

— Вы охренели? — подавилась я водой. — Сколько можно салютовать? У вас там что, подпольный завод по выработке спермы? И вы отовариваетесь без очереди?

— Не переживай так, родная, — мужчины заговорщицки переглянулись и таинственно улыбнулись. И взяли меня в оборот. На ковре Джулио. Хорошо, что они хоть самого Джулио с него счистили.

Не знаю, кто в этом мире из богов отвечает за зачатие и рождаемость. Но хотелось бы знать, что при этом вкладывается в ребенка? Из каких нестираемых высокотехнологичных сплавов формируются члены, а? И где встраивается атомный двигатель?

Хаос, если ты меня слышишь, стань наконец… блин! — вспомни о дочери и покажи, где находится та кнопка, которая выключает этих роботов!

После двух порций супружеского долга я перестала чувствовать себя человеком и начала собакой. Всегда знала, что догги-стайл не мое. Нет у меня к этому призвания!

— Я уже скоро залаю, — пожаловалась я двум перпетуум-мобиле с дополнительными деталями. — Эта поза уже стала классической.

— Это не проблема, — фыркнул Филлипэ и показал мне позу лягушки. Пришлось квакать. Потом они решили, что поза змеи предпочтительней, и я энергично извивалась. Остановились они на рыбке, поскольку я уже молча разевала рот и хватала воздух.

| — Тебе понравилось, маленькая? — завлекательно прошептал мне на ухо Эмилио.

— Согласна на миссионерскую, — мрачно сказала я. — Все остальное перевожу в разряд зоофилии и подвергаю остракизму!

— Мы еще много позиций не попробовали, — утешил меня синеглазый, доставая мазь.

— Одно утешает, — пробурчала я. — Умру удовлетворенной, хоть и несчастливой!

— Тогда еще разочек, — поцеловал меня Эмо. — Для счастья?

— Нет! — рявкнула я. — Для счастья мне нужно только одно! Вернее, полное отсутствие двух! Что для этого нужно сделать?

И мне снова дали глотнуть этой малиновой пакости. Есть все же на свете счастье! Оно даже не за горами! Оно во сне!

Трюхи-трюхи-трюх…

Перед открытыми глазами ромбовидный узор.

— Маруся, — сказала я себе очень громко. — Когда ты мечтала о настоящих мужчинах, почему ты, зараза такая, не уточнила их количество?

— Ты проснулась, дорогая? — поинтересовался Филлипэ.

— Это зависит от того, что последует за этим, — сердито ответила я. — Если снова изучение новых вариантов и повторение старых — то я в спячке до следующей зимы. И поскольку я не медведь, то сосать не буду! Буду грызть! У меня с бобрами общие гены!

— Не надо так нервничать, драгоценная, — заверил меня синеглазый, снимая с лося и разворачивая. — Мы потом еще наверстаем, если тебе мало. А пока мы уже слишком близко к городу. И не одни.

— Какая нечаянная женская радость! — вырывалось у меня, пока два заботливых мужчины облачали меня в во все, что нашли.

Результат меня порадовал особо. Теперь, чтобы показать где у меня глацды, начиная снизу, нужно было найти желаемое в таком количестве ткани, что результат становился понятием отдаленным и эфемерным.

К нашему тройничку, действительно присоединились Рев и Тэн на безрогих лосихах-вагердах с багажом.