Екатерина Скорова - Отражение [СИ]

Мне вдруг захотелось выглянуть наружу, но я стерпела. Да и что это дало бы? Гомон на улице еще не стих, когда две длинные черные тени легли на наш шатер.

— Проходите, — суетился Харим за входной занавеской. — У меня самый лучший товар! Девушки со всего света! Или Вы желаете позабавить слуг? Выбирайте любую — отдам за несколько сотен талантов. Если возьмете четырех за дарик — пятую отдам даром!

Работорговец старался изо всех сил, чтобы задержать внимание богатого гостя на товаре.

— Этими тряпками я не стал бы и собак кормить, — презрительно фыркнул незнакомец. — И потом, я еще никак не могу нарадоваться предыдущей покупкой — твой хваленый воин сдох через два дня от огненной горячки.

— О! — тень Харима, упавшая на шатер, призывно подняла руки к небу. — Позор на мои седины! Великий Ахурамазда покарал нечестивого за своеволие и злобный нрав, а бедный Харим терпит убытки, — работорговец принялся колотить себя кулаком в грудь.

— Ты терпишь убытки только из-за своей алчности. И если уж кого и надо покарать, так это тебя самого, — сердито проворчал незнакомец. — Не удивлюсь, если вскоре дэвы в преисподней разорвут твою душу на части.

Харим покорно кивал головой — похоже, он был готов стерпеть всё — лишь бы этот человек согласился посетить его шатер и прикупил пару-тройку наложниц.

— Но иногда ты и впрямь предлагаешь редкий товар — откуда только берешь? — размышлял вслух незнакомец. — Ладно, показывай, что там у тебя.

В ту же секунду занавеска распахнулась, и он зашел внутрь. Незнакомец был в годах, но крепок и худощав. Длинная и пышная борода отливала сединой. На голове — пышный тюрбан, сотканный из разноцветных шелковых лоскутков, легкая голубая тога прикрывала плечи, тело и ноги до икр. На ногах — сандалии, измазанные рыночной грязью. Руки вошедшего украшали золотые перстни. Но самое главное — в его глазах не было похоти. Следом за незнакомцем поспешил Харим, продолжавший суетливо нахваливать рабынь. Незнакомец принялся ощупывать нас цепким взглядом.

— Падите ниц, негодные! — закричал работорговец. — Это великий господин!

Девушки тут же прижали головы к земле, исподлобья поглядывая на вошедшего. Вот она — надежда! У такого хозяина даже самые завалящие рабыни ели досыта. Что уж говорить о наложницах? Каждая хотела понравиться таинственному господину. Только я, встав на колени, равнодушно смотрела себе в ладони. Пусть Духи решают за меня — быть спасенной или окончательно погибнуть. И только глубоко внутри трепыхалось сердце, надеясь неизвестно на что — другие девушки были и красивее и пышнее меня.

— Подними их, — раздраженно скомандовал незнакомец. — Ты мешаешь мне как следует рассмотреть товар!

— Слышали?! — тут же закричал Харим. — Встать, бесстыжие, и чтобы делали все, как скажет господин!

Незнакомец тем временем неспешно прошелся между призывно бросающими на него взгляды девушками. Подошел к одной из них, закутанной в покрывало.

— Сними.

Девушка тут же распахнула скрывавшую ее накидку. Взгляду незнакомца предстала мраморная кожа, высокая грудь и пышные бедра. Остальные с завистью сверлили удачливую соперницу. Незнакомец разочарованно скривил губы.

— Такого у меня полно. Ты? — подошел он к следующей спрятанной от посторонних глаз.

Ни одна из них не устроила придирчивого покупателя. Наконец, очередь дошла до меня. Вот только я покрывало скидывать не стала. Хариму это не понравилось.

— Скотина, — прошипел он сквозь зубы. А потом крикнул во всю глотку. — Раздевайся! Не слышишь, что с тобой говорят?!

Я скорее вырвала бы себе сердце, чем сделала это. И без того мой срам видело слишком много чужих глаз. Лицо Харима налилось алым, натужно хрипя от душившего его гнева, он подошел ко мне и замахнулся кнутом, но тут незнакомец перехватил его руку. Я отметила, что сделал он это легко, будто был моложе Харима и не толстомясую ручищу остановил, а тонкий прутик.

— Я и так вижу, что она синяя от побоев, — проговорил он задумчиво.

— Очень гордая тварь, господин. И ведьма, — добавил он, сотворяя какой-то знак рукой. На меня же он сверкнул таким ехидно-злобным взглядом, что сердце мое ухнулось в пятки. Я поняла, что как только незнакомец уйдет, меня выведут из шатра.

Вот когда снова закипела внутри ярость, разлилась огнем по щекам. Оскалившись, я ответила Хариму испепеляющим взглядом. Я вложила в него все оставшиеся силы, всю душу — наполовину человеческую, наполовину звериную.

Харим съежился и отступил назад, закрываясь рукой, а незнакомец вздрогнул и застыл в изумлении. Не говоря ни слова, он вышел из шатра. Следом засеменил и работорговец.

— Это еще не весь мой товар, — лебезил он за занавеской. — Есть еще более яркие жемчужины, достойные самого Царя царей!

Покупатель жестом остановил его.

— Пожалуй, я бы купил у тебя зеленоглазую, — задумчиво промолвил он. — Но сейчас у меня нет с собой денег.

— Очень жаль. — Было слышно, как Харим тут же потерял интерес к незнакомцу и продолжал беседу только из вежливости. — Она поистине достойна царского гарема.

— Не стоит утруждаться, — осадил его незнакомец. — Она скоро умрет у тебя от голода и болезни — уже сейчас я видел на ее лице печать горячки. Пожалуй, я все-таки заберу ее у тебя.

— Как же, — снова засуетился Харим, косясь на внушительные тени охранников, сопровождавших покупателя. Всё то время, что незнакомец был в шатре, они изваяниями караулили его у входа.

— Денег у меня нет, но я знаю, чем с тобой расплатиться. Я отдам тебе один из своих виноградников. Какой — выберешь сам, как и я выбирал твой товар. Единственное — придешь ко мне сам. Если пришлешь кого-то вместо себя — скормлю его леопарду.

— О! — воскликнул Харим. — Поистине — это разумная цена за столь прекрасную деву!

А сам, поди, радовался, что наконец-то удачно продал залежавшийся товар. В тысячу раз дороже, чем он того стоил.

— Южанка! — протиснул он злобное лицо в приоткрытую занавеску. — Иди к своему новому господину!

Я вздрогнула, и на ватных ногах поплелась к выходу. Наверное, упала бы на полпути — всё, что у меня было, я потратила. Но тут незнакомец с быстротой рыси метнулся ко мне и подхватил на руки. Тело обожгло стыдом и отвращением, но сил сопротивляться не было. Незнакомец бережно вынес меня на свет, а я моталось в его руках послушной куклой.

Я открыла глаза. В груди закопошилась тревога. Было в этом сонном сериале про Нанэ что-то мистическое. Но если сначала он словно высасывал соки, за ночь превращая меня в разбитую колоду, то сегодня всё стало иначе. Ощущение свободы и легкости разлилось по всему телу, наполнило каждую клеточку энергией и жаждой действия. Я бодренько соскочила с кровати и отправилась в ванную.