Рошани Чокши - Ару Ша и Конец Времен [litres]

– Защита? Типа страхования во время поездки? – спросила Мини.

– Это ещё что такое? – удивился Буу. – Впрочем, неважно, проехали.

– Мы могли бы обратиться к богам, – предложила Ару. – Или они хотели отделаться от нас зеркальцем и мячиком?

Глупо было надеяться, что их духовные отцы станут о них заботиться, но Ару постоянно поглядывала на небо: вдруг там появится послание, написанное молниями только для неё?

– Я же предупреждал: они не вмешиваются в земные дела, – устало произнёс голубь.

– А как насчёт дел полубогов? – спросила Ару.

– Не вмешиваться – их главное правило.

– И кто же будет нам помогать?

Буу, похоже, глубоко задумался. Он описал несколько кругов над землёй, потом проковылял к невысокому муравейнику рядом с бревном и уставился на него.

– Кажется, я знаю, кому будет очень интересно встретиться с вами, – медленно изрёк он. – Если бы только я знал, где он сейчас… Хм, погодите… Видите это?

Он указал на грязь. Девочки обменялись беспокойными взглядами, и Мини незаметно покрутила пальцем у виска: «Он свихнулся» .

Но Буу не спускал глаз с этого места.

– Да посмотрите же вы!

Ару придвинулась ближе и увидела тонкую дорожку муравьёв, которая двигалась от бревна через кучу листьев.

– Мы пойдём за муравьями, – сказал Буу.

– М-да, – ответила Ару, – он точно свихнулся.

– Мы пойдём за ними, потому что все муравьи идут к Вальмики!

– Вальмики? Он жив? – удивленно спросила Мини. – Он ведь существовал тысячи лет назад!

– Вы – тоже, – буркнул Буу.

– Кто такой Вальмики? – спросила Ару. Имя казалось знакомым, но она никак не могла вспомнить, кому оно принадлежало.

– Вот в чём плюсы образования, – сказала Мини. – Он один из тех, кто написал «Рамаяну».

Помимо «Махабхараты», «Рамаяна» была ещё одной древней эпической поэмой, известной многим индусам. В ней рассказывалась история Рамы – одного из воплощений Вишну, который сражался с десятиглавым демоном, чтобы спасти свою жену. Мама Ару собрала несколько работ, изображавших приключения Рамы, и теперь Ару вспомнила портрет мудреца на муравейнике… а потом кое-что ещё.

– Разве Вальмики не был убийцей?

– Ну да, он так начинал, – сказала Мини.

– Если ты совершишь хотя бы одно убийство, то навсегда останешься убийцей! – воскликнула Ару.

– Он изменился, – объяснил Буу. – Много лет Вальмики сидел и пел слово «мара», которое означает «убей». Но со временем его песня изменилась, в ней появился бог Рама…

– И тогда вокруг него столпилась целая орава муравьёв. Вот так он получил своё имя! – добавила Мини.

– На санскрите оно означает «рождённый на муравьином холме».

Ару не верила, что люди могут измениться. Мама много раз обещала ей, что всё будет по-другому. Иногда ей удавалось держать свое слово целых шесть дней. В это время она провожала Ару в школу, кормила не совсем примитивным обедом и даже могла поговорить о чём-нибудь, не относящемся к новым музейным приобретениям.

Но потом всё возвращалось на круги своя.

И всё же живая мама, пусть даже и такая, лучше, чем замороженная. Ару сглотнула, стараясь не заплакать. Что они здесь делали? Им нужно было добыть это небесное оружие, и побыстрее.

– Люди могут меняться, – добавил Буу. В этот момент его взгляд казался очень проницательным, как будто он прочитал её мысли. От Ару не ускользнуло и то, что в голосе голубя слышалась забота.

– Ладно. Если ты так считаешь. Но зачем нам встречаться с этим парнем? – спросила Ару.

– Вальмики необычайно мудрый, – сказал Буу. – Он собрал все мантры и сакральные слова, которые могли бы нам помочь. Но будьте осторожны: он всё ещё опасен.

– Почему? – удивилась Ару.

– Потому что он был убийцей?

– Хуже, – нахмурился Буу. – Он… – голос голубя дрогнул, – писатель . – И голубя передёрнуло от отвращения.

Буу и Мини зашагали дальше (точнее, шагала только Мини, а Буу ехал на её плече), за вереницей муравьев. Правда, увидеть маленьких насекомых на тёмной земле было всё равно что собирать чёрный перец с чёрной ткани.

– Я больше не вижу муравьёв, – заныла Мини.

– Включи фонарик на телефоне, – посоветовала Ару.

– Не могу, – ответила Мини. – Он разрядился ещё до того, как вы двое пришли за мной. А у тебя нет телефона?

Ару фыркнула.

– Нет, мама пока не разрешает. Обещала купить в следующем году.

– Я прекрасно всё вижу, – вмешался Буу, осторожно прокладывая путь по траве. Пожалуй, это был первый раз, когда им пригодился голубь-попутчик.

Впереди возвышались три тощих дерева. Между ними проглядывал светло-коричневый холмик, которого, Ару поклялась бы чем угодно, здесь не было, когда они смотрели издалека. Буу подошёл к валуну и дважды его клюнул.

– Вальмики! Нам нужна твоя помощь!

Может, это было всего лишь воображение Ару, но ей показалось, что холм шевельнулся.

– Эй, давай выходи оттуда!

Девочка присмотрелась: холм оказался огромным муравейником. Она начала трясти ногами, содрогаясь от ужаса. А что, если насекомые сейчас заползут на неё?

Муравьи стали быстро перемещаться туда-сюда, образуя линии, которые постепенно складывались в слова:

– О нет, – сказал Буу.

– В чём дело? – спросила Ару.

– Ненавижу рифмованные стихи.

Муравьи перестроились, и получилось другое послание от Вальмики:

– Поэты любят драматизировать, – заметил Буу.

– Так вы – повелитель стихов и науки! – вдруг заговорила Мини. – Проделали мы долгий путь не от скуки. Нам помощь нужна, но не наша вина: с Ару мы изведали горя сполна. У нас есть волшебный, магический ключ. Буу был с вами груб и немного колюч. Мы кроткими будем, мы вас не осудим, наш путь так смертельно опасен и труден. Прошу: будьте нашим вы светом в ночи. Должны отыскать мы другие ключи!

Глаза Ару полезли на лоб. Сама она никогда и двух строк зарифмовать не могла. У неё год ушёл бы на такое стихотворение.

В муравейнике всё затихло, там явно обдумывали услышанное.

В муравейнике появились трещины. Постепенно он растрескался, как тонкий лёд на пруду, и из него показалась голова. Одним ярко-карим глазом она воззрилась на девочек, другим мигнула. Затем муравейник распался на две половинки, и из него появился пожилой джентльмен с аккуратно подстриженной бородкой, сидящий на земле по-турецки. Чёрные с проседью волосы были собраны в пучок, а на глаза он надвинул тёмные очки. На его футболке красовалась надпись: «Я не хипстер». Он потянулся и достал материализовавшуюся прямо из воздуха банку с ярко-оранжевым напитком.