Катерина Риш - 10000 лет до нашей эры. Книга 1 [SelfPub]

По сверкающим стенам впереди скользнули широкие тени. Люди издали возглас удивления, кто мог, кому позволяло свободное место, те рухнули на колени, поднимая руки к небу. Кого зажимали повозки или животные, те лишь зашептали молитвы.

Белоснежные гигантские орлы сделали круг над стенами и стали снижаться. Их всадников отсюда, конечно, было не разглядеть.

Но по рядам пронеслось восхищенное:

— Джанкойан одоран… Джанкойан одоран!

Разве могли эти величественные всадники жить где-то в другом месте? В какой-нибудь пещере, как горные низкорослые люди? Или в плетенных из ветвей шалашах, как погонщики-кочевники? Разве в движениях того единственного всадника, что я видела, не угадывалось нечто царственное?

Кем могли они быть для этого мира? Если не самими Богами, то кем-то приближенными к ним. Это уж точно. И все эти люди вокруг, что сбились на единственной дороге к золотым стенам, приехали сюда, чтобы воздать им хвалу и преподнести жертвы. Осыпать подарками, вымаливая благость. Позже они покинут эти стены, вернутся на равнины, в пещеры, в шатры, чтобы жить на земле с мыслью, что Боги сменили гнев на милость. Что это они посылают им дары природы и животных в их капканы. И будут ли они так уж неправы в своих суждениях?

Мое мировоззрение, как и многих других, кто жил в совершенно иной цивилизации, не считалось с волей Богов. Но я бы посмотрела на граждан планеты Земля, окажись они здесь, вместо этих недалеких дикарей, которые падали ниц при виде белых птиц и всадников на их спинах. Кто из них устоял бы на ногах в таком случае?

Эйдер Олар тоже следил за птицами. Люди на дороге то и дело шептали с придыханием что-то, что можно было принять за имена или звания, но по виду Эйдера казалось, что он составляет в уме какой-то список. Тот есть, этот есть, ага, вот еще один. Огненный маг уж точно знал их всех не только поименно, но, возможно, даже в лицо.

Когда последняя птица исчезла за стенами, дорога мало-помалу стала оживать. Заскрипели телеги. Замычали под ударами хлыстов волы. Заорал и наш погонщик куда-то вниз, очевидно, предупреждая кого-то там внизу, что сейчас слон пойдет и если кого и раздавит, то пеняйте на себя.

Притихшая толпа словно скинула оковы гипноза. Ожила. Зашумела полная праведного возмущения, кому ехать первым, а кто нагло прёт без очереди. Люди такие люди. Даже если из одежды на них одни только бедренные повязки.

Мне уже были известны вопросительные конструкции, я нахмурилась, но и все же задала Эйдеру Олару вопрос:

— Сколько всего джанкойан одоран?

Впервые мы снова вернулись к этой теме с прошлого вечера, когда Эйдеру пришлось наглядно объяснить значение слова «мастеа».

Маг задумался, критично оглядев меня, как делал всегда, когда ему приходилось обращаться к понятиям, которые могли быть мне неизвестны. Затем растопырил все десять пальцев и помахал ими.

Я кивнула. Счет я знала. Значит, их десять. Может быть, десять родов, а может быть, только десять человек, способных носить звание «джанкойан одоран». Истинное значение этого словосочетания мне до сих было неизвестно. Ошибочно я связала его с понятием «орлиных всадников», но только потому, что оба состояли из двух слов.

Эйдер стал поочередно загибать пальцы правой руки:

— Бат. Бае. Ийру. Лау. Бос.

Счет до пяти. Хорошо. Я повторила и даже запомнила, хотя счет от шести до десяти, который он произвел после, прошел уже мимо меня.

— Айя — та изен. Эйдер — изен.

Имя. Это слово я знала. Я кивнула.

— Батгаррен изен Эйдер, — произнес маг, коснувшись груди.

Одно имя или… первое имя? Я покачала головой. Маг попробовал заново, сначала счет, потом имена, я тоже повторила. Затем он указал в сторону золотых стен, снова упомянул счет и «джанкойан одоран» и выдал сложнейшую для меня фразу:

— Батгаррен джанкойан одоран, бат изен Аталас, — Эйдер загнул большой палец.

Затем:

— Баегаррен джанкойан одоран, бат изен Анкхарат, — Эйдер загнул указательный палец.

И контрольный:

— Ийругаррен джанкойан одоран, бат изен Асгейрр, — средний палец.

И вдруг, неожиданно для самой себя, я поняла его слова. Видимо, сказались дни, проведенные за отчаянной попыткой вникнуть и понять, видимо, я перешагнула тот Рубикон, после которого иностранный язык перестает восприниматься, как абракадабра. А может быть, подействовала близость золотых стен и то, что я поняла, глядя на них.

Так или иначе, я проявила поистине божественную проницательность.

Первый из потомков Бога и первый этого имени Аталас.

Второй из потомков Бога и первый этого имени Анкхарат.

Третий из потомков Бога и первый этого имени Асгейрр.

Всего их было десять, этих потомков Бога на древней земле, которые теперь слетались со всего края за эти золотые стены, чтобы в назначенный час выбрать себе жену.

Я сглотнула и выдавила из себя косноязычное:

— Кто… я жена? — вместо «Чьей женой я стану?»

Эйдер полез за горстью ракушек в карман. Он часто прибегал к ним, чтобы объяснить что-то сложное.

Он расставил десять камешков в одну линию. А горсть раковин насыпал напротив.

— Десять потоков Бога, — сказал он, указывая на ряд камней. — Жен много, — указал он на россыпь раковин. — Один потомок — одна жена.

Он выдвинул первый камень. Камень подрагивал от шага слона и вибрации павильона, отчего создавалось полное впечатление, будто бы этот камень, олицетворяющий божественного потомка, въедливым покупателем прохаживается сквозь строй женщин. Вжившись в роль, Эйдер даже презрительно кривился, оглядывая каждую раковину то так, то эдак.

Затем потомок выбрал одну из них. Эйдер отодвинул и камень, и раковину вместе в сторону. Следующий потомок стал выбирать жену. И так все десять.

Камни кончились. Ракушки остались.

Меня могут и не выбрать, поняла я. Я могу остаться здесь, среди этих невостребованных раковин.

— Что… жены? — спросила я, заикаясь, подразумевая, что их ждет дальше.

Эйдер молча собирал камни и раковины обратно в карман красного халата.

— Эйдер! Что жены?!

— Жены огонь, — тихо ответил Эйдер Олар, не поднимая глаз.

Погонщик прикрикнул и слон, остановившись, стал опускаться на живот, поочередно подгибая то передние, то задние лапы. Я отстраненно наблюдала, как пол павильона встал на дыбы передо мной, как огненный маг придержал меня рукой, чтобы я не покатилась вперед и не вывалилась ненароком. Сама я не держалась. Я только глядела вперед на золотые стены, которые то взмывали передо мной, то скрывались за слоновьей головой.

Слова Эйдера Олара оглушили меня. Я была, как человек, который проспал свою остановку и вышел ночью в неизвестном районе, не имея при этом за душой ни гроша. Страх перемежался с растерянностью и нездоровым весельем.