Анна Гурова - Ловцы душ [сборник litres]

– Обману-у-ула меня?! Она-а-а принадлежит Мо-о-о-коши!

Рогведа корчится, прячась под волосами:

– А как же запах? Я чуяла запах! Это она! Она твоя!

Дернувшись в яростном порыве, Морена заносит над Славкой свою жуткую руку. Зажмурившись перед мощью богини, уже смирившись с неизбежной смертью, девочка закрывает лицо и…

Ворвавшись в вихрь, богиня Нави срывает с запястья Славки браслет из ниток. Принюхивается к нему и с досадой роняет на воду:

– Обма-ан…

Вода под Славкой начинает пениться, не принимая ее.

Роняя слезы, не вставая с колен, Рогведа шепчет:

– Ошиблась… я ошиблась…

Издав бешеный крик, Морена исчезает, и всё вокруг них окутывает темнота. Темнота кружит Славку, болтает, беспощадно швыряя из стороны в сторону, сжимая ребра до хруста. Измученная девочка кричит, глотая воздух ртом, и падает, падает… Рука ее нащупывает край лодки.

Она летит, и в голове у нее вертится только одно: «Слишком поздно».

Когда Славка очнулась, над ней шумел густой лес. Полежав немного в мягкой траве, послушав оглушительное пение птиц, девочка с наслаждением потянулась. Ветер всколыхнул ей волосы, защекотал. Славке вдруг показалось, что волосы у нее как будто рыжие. Подняв руку, чтобы отбросить надоевшую прядь, она удивленно заметила, что на коже появились молочно-белые пятна, а ногти стали гладкими и длинными.

Резко поднявшись, Славка села и огляделась. Она лежала, нагая, посреди поляны, заросшей высокой травой. Ее смуглое тело было сплошь покрыто белыми пятнами – Славка видела такие только на телятах, а лес вокруг нее был залит ярким солнечным светом. С силой потерев пятно на коленке, Славка попыталась его отмыть, но пятно не ушло, только кожа покраснела. Хмыкнув, Славка смирилась. Ей было хорошо. А вот кому-то рядом с ней – не очень.

На расстоянии вытянутой руки дрожала и стонала голая Рогведа, бессильно открывая кривой рот. Славка не сразу поняла, что это ведьма: таким тонким и беспомощным стало ее морщинистое тело. Рогведа вздрагивала то ли от холода, то ли от боли и всхлипывала тонко-тонко. Восковая фигурка на шее ведьмы стала алой и бесформенной, навсегда впечатавшись в кожу на груди. Рядом с Рогведой лежал разорванный почерневший бубен.

Заметив свой, целехонький, неподалеку в пряной, пахучей траве, Славка схватила бубен, перед тем как встать, и медленно поднялась. Перевернув его, девочка с удивлением обнаружила, что кривая черная трещина пересекла бубен пополам, но он по-прежнему был годен.

Славка осторожно подошла к ведьме (вернее, к тому, что от нее осталось) и заглянула в ее искаженное мукой лицо.

В глазах у девочки враз потемнело. На нее обрушилась страшная невыносимая боль, как если бы все тело обжигало огнем. Упав на четвереньки, она поползла прочь от ведьмы. Дальше и дальше.

Боль прошла. Снова спокойствие. К Славкиным ладоням со всех сторон ползли по земле крошечные букашки.

Поглядев на них, Славка села и стала думать: «Где мы? Почему я чувствую боль ведьмы как свою? Что с нами случилось? Эта гадина что, вправду хотела отобрать мое тело? Почему у нее не получилось? Что означают странные слова Морены, что я принадлежу Мокоши? Или все это мне померещилось?!»

Славка еще раз взглянула на пятна на руках, на ведьму.

Лишенная своей силы, Рогведа казалась очень слабой. Ее тело было так изранено, что какой-нибудь дикий зверь наверняка прикончит ведьму, если оставить ее здесь.

Но теперь Славка почему-то знала, как можно вылечить тело Рогведы. Здоровой, как раньше, ей уже не стать, но облегчить муки ведьмы, поставив ее на ноги, Славка могла.

Закрыв глаза, девочка УВИДЕЛА, где растет нужная для зелья трава, и даже ПОЧУЯЛА ее запах.

Вот только ей совсем не хотелось помогать ведьме. Медленно поднявшись, она пошла прочь, не оглядываясь на зовущую ее, хнычущую Рогведу.

Идти было легко и приятно. Кажется, даже трава теперь сама расстилалась перед Славкой, указывая путь.

Повстречав в лесу маленькое озерцо, Славка увидела, что ее темно-русые волосы стали виться и порыжели, что не только ее смуглое тело, но и все лицо покрыто теперь крупными молочно-белыми пятнами, а глаза у нее разные – один серый, как раньше, а другой карий.

Долго не могла Славка отойти от озера. Смотрящая из него женщина (уже вовсе не девочка!) была очень красивой, пусть и странной, необычной красотой. Еще эта женщина казалась Славке по-настоящему сильной и опасной.

Всем нутром своим Славка ощутила, что никакая тварь в этом лесу больше не могла навредить ей. А вот Славка могла навредить многим. Но пока не хотела.

В первой же деревне Славка почувствовала всю мощь своего нового обличья. Глядя в глаза оторопевшему мужику-барышнику, который пятился в страхе, осторожно прикрывая уши от ее голоса, Славка получила от него одежду, коня и снедь. Вообще никого в той деревне не удивило, что молодая пришлая женщина с бубном в руках была голой. Люди лишь отводили взгляд, пригибая спины, да улыбались Славке. Они явно боялись ее. Или восхищались ею? Она пока не понимала этого, но ей было все равно.

Погоняя вороного, который так и ластился под нею, словно и он был очарован, вскоре выехала Славка на поляну на берегу реки. Спрыгнув с коня, долго глядела она на согнутую почерневшую сосну, словно застывшую в крике. Отсюда начался Славкин путь за Кромку. Туда, где она не должна была оказаться, но, оказавшись, сумела выжить и даже вернуться.

Тропинку от этой поляны к терему Рогведы Славка знала хорошо.

Войдя в распахнутые покосившиеся ворота, женщина увидала, что мрачный ведьмин двор весь зарос травой, покосился. Никого не было видно. На цепи у ворот валялись дохлые псы. Пахло скверно.

С замиранием сердца Славка прошла к землянке, готовясь увидеть тело мертвой Елены. Отодвинув засов, она осторожно отворила дверь. В лицо ей пахнуло смрадом.

На почерневших, почти истлевших ветках хвои лежала молодая женщина, в которой Славка едва узнала Елену. Все ее тело и лицо покрывали гнойные раны, она была очень слаба, но все еще жива.

Долго волокла Славка Елену в терем. От нее исходил такой жар и такая вонь, что Славке приходилось то и дело опускать приятельницу в траву и останавливаться, чтобы отдышаться.

В тереме Славка бережно уложила Елену в постель Рогведы, разыскала зелья и снадобья ведьмы и начала выхаживать ее.

Однажды утром на Славку вновь нахлынули голоса и стоны. Бесконечные крики боли и ужаса. Пытаясь хоть как-то от них скрыться, Славка выбежала во двор, который заметно преобразился с тех пор, как она тут появилась. Покрытый клевером и одуванчиками, двор радовал глаз. Черепа, висевшие раньше на частоколе, Славка давным-давно выбросила, заменив их на яркие ленты.