Анна Гурова - Ловцы душ [сборник litres]

– Отбой, парни! – рявкнул Крыжан. – Это свои.

Его люди послушно опустили щиты и чуть расступились. Сеслав с любопытством рассматривал чужих воинов – а выглядела эта ватага, надо признать, достаточно пестро. Кроме Крыжана, среди них было еще трое варягов с длинными усами и чубами на лысых головах. Другие двое, судя по светлым бородам, скорее всего, из местных, из кривичей. Еще трое – рыжеволосые нурманы с жадными глазами цвета зимнего неба над северным морем. Всем лет двадцать пять – тридцать, лучший возраст для воина. Кроме самого Крыжана да еще молодого варяга, который был немногим старше Сеслава.

– Ну, здравствуй, что ли, старый пень! – Местята подошел к старому знакомцу, протянул руку.

– И тебе не хворать, чурбан одноглазый! – Крыжан крепко пожал ладонь княжьего наставника, а потом несильно ткнул кулаком в широкую грудь. – Рад, что ты еще жив. Сколько ж лет не виделись?

– Четыре или пять. С того дня на Сивой речке…

– Четыре, да. Помню тот день. Уже думал – все, отвоевал свое. Если бы ты тогда надо мной не сжалился… Эх…

– Я его тоже не забуду, – хмуро буркнул Местята, а потом с улыбкой посмотрел на бывшего соратника. – Прямо тут будем былое ворошить или все-таки за хмельным медом продолжим?

Трапезная внутри гостевого дома мало чем отличалась от подобных комнат на всех постоялых дворах на разных дорогах. Сумрачное помещение, тусклый свет, который проникает через забранные бычьими пузырями окна. Несколько длинных столов, сколоченных из досок, на которых стояли остатки обеда – блюда с хлебом и мясом, запотевшие кувшины. Сильно пахло соломой, рассыпанной по полу, свежим хлебом, дымом от очага и прелыми тряпками.

Впрочем, было тут и кое-что необычное. Нечасто доводилось видеть, чтобы хозяин и двое служек, вместо того чтобы подносить гостям еду и напитки, висели, привязанные за руки к длинным веревкам, перекинутым через потолочные балки. Причем висели они очень неудобно, так, что касаться пола могли только пальцами ног. При этом они только невнятно мычали, потому как во рты им в качестве кляпов затолкали оторванные рукава их же рубах.

– Еду принести некому, – пояснил Крыжан, пожав плечами и указав рукой на дверь в темном углу. – Сами в кладовую ступайте и берите все, что приглянется.

– Жерех, Оскол, сходите, – скомандовал своим Местята, усаживаясь на засаленную лавку перед одним из столов. Не спрашивая разрешения, взял большой глиняный кувшин, поболтал, проверяя, насколько тот полон, налил пахнущий травами мед в две большие кружки. – Не стой, княжич, садись, промочим горло с дороги.

Сеслав настороженно поглядывал на воинов из отряда Крыжана, часть которых разместилась за соседними столами, а часть улеглась на полу с закрытыми глазами. Что было вполне объяснимо – правильный воин отдыхает всегда, когда появляется возможность. Потому что никогда не знаешь, когда получится отдохнуть в следующий раз, да и получится ли вообще. Понимающе кивнув, княжич присел рядом с наставником, взял кружку. Седой варяг, негромко сказавший несколько слов своим, опустился напротив, тоже налил себе.

– Ну, за встречу, что ли, Местята.

– Давай за встречу, – одноглазый варяг опорожнил свою кружку одним длинным залпом. Закусил пером зеленого лука и указал головой на подвешенного хозяина двора, узнать которого можно было по нарядной одежде и кожаному фартуку. – Чем провинились?

– Ты обещал в наши дела не лезть!

– Так я и не лезу. Так, любопытства ради. Не каждый день такое увидишь.

Крыжан закинул в рот кусок жареной говядины, долго жевал. Потом кивнул.

– Тут, в общем, какое дело. Нам нашептали, что хозяин здешний не только за счет приема постояльцев живет. Примечает, какой гость побогаче, да наводит на него лесной люд. Гостей режут, а все их имущество, стал быть, себе забирают.

– Ну, это дело известное, – кивнул Местята. – Такое на многих дорогах случается. А вам до того какая забота? Решили наказать татей за коварство?

– Да больно надо! – захохотал седой. – У нас расчет простой – раз они гостей раздевают, стал быть, успели какой-никакой барыш накопить. Который нам очень даже не помешает.

– Так ты же у светлицкого князя на службе. Десятником вроде как? Он что, серебро своим кметям жалеет?

– Перемысл своих никогда серебром не обделял, – нахмурился Крыжан. – Пока его тверской князь в Ирий не отправил, а землю себе не забрал.

– А вы как такое позволили? – Местята показал на других воинов. – Все из светлицкой дружины, я так понимаю?

Крыжан открыл было рот, чтобы ответить, но в этот миг приступ глухого кашля почти согнул его пополам. Сеслав, решивший, что он поперхнулся, хотел похлопать его по спине, но седой варяг, из глаз которого текли слезы, помахал рукой, показывая, что не нужно его трогать.

– Как позволили, говоришь? – Крыжан, отдышавшись, отпил из кружки. – А как не позволишь, когда у того в войске было по трое на каждого из нас? Попытались… Все, что осталось от дружины Перемысла, – перед тобой.

– Давно? – Местята внимательно смотрел на то, как десятник внимательно осматривает ладонь, которой закрывал рот во время кашля.

– Седмицы с четыре назад.

– Я не про то. Чахоткой давно маешься?

– Да я и не маюсь особенно…

– Так давно?

– С Сивой речки. – Крыжан зло поглядел на Местяту из-под низко опущенных бровей. – Помнишь, как нас после боя в воду загнали и вылезти не давали? Стрелами били любого, кто на берег карабкался? Потом вам надоело, уехали… А через пару дней меня в первый раз и скрючило.

– Прости, старый друг! – Одноглазый варяг потупился. – Я был против. Князь не послушал, приказал вас наказать за строптивость.

– То дело прошлое. – Седой поднял кружку с медом. – Кто старое помянет, тому… Ну, ты знаешь.

– Прошлое, да. – Местята подождал, пока Жерех и Оскол расставят перед ними принесенные корзины с хлебом и крынки с холодной кашей. – И куда вы теперь навострились?

– Да вот Бруни, – Крыжан указал на дремавшего в углу огромного нурмана с длинным носом, смотревшим вправо, – сказал, что в Царьграде кметям платят щедро. И с почетом привечают в дружине тамошнего князя.

– Базилевса, – поправил Сеслав.

– Что? – не понял варяг.

– В Царьграде князя базилевсом называют.

– Да нам без разницы, как его называют, – отмахнулся Крыжан. – В общем, туда и решили податься. А на дорогу серебро потребно, без него в дороге никак.

– Поэтому вы и решили лесных людей разорить? – криво улыбнулся Местята.

– Угу. И ведь правду нам про этого рассказали. – Седой толкнул подвешенного хозяина, отчего тот тоскливо застонал. – Я купцом представился, говорю – на торг едем, золото есть. И только поснедать присели, а он мальчонку куда-то и послал.