Сергей Бабернов - Подлунное Княжество [СИ]

Миновав несколько изваяний, которые при ближайшем рассмотрении оказались мозолящими глаза о неподвижный поплавок рыбаками, Света остановилась.

— Здесь самое укромное место, — сообщила она Ратибору. — По крайней мере, других я не знаю.

Всадник, с интересом наблюдавший за реалиями нового для него Мира, предпочитал всё же задавать поменьше вопросов, больше оглядываться по сторонам. Какофония визга, смеха, рёва и криков, доносившаяся из-за деревьев (по-видимому, те места облюбовали купальщики) делала укромность места весьма относительным. Проплешины костров, подобно проказе пожирающей тело, добрались и сюда. Прибрежный участок можно было назвать крошечным заливчиком. Заболоченность берега сделала его не пригодным ни для купания, ни для рыбалки. Однако верные себе обитатели этого Мира не преминули застолбить сию малопривлекательную для отдыха территорию множеством опустошённых прозрачных сосудов, что подобно огромным поплавкам покачивались и в зарослях осоки, и между островками изумрудной ряски.

— Сойдёт, — махнул рукой всадник. — А дальше что?

— Ты меня спрашиваешь?! — возмутилась девушка. — Ты точно рехнулся! Нашёл время для дурацких шуток! Заставил идти через весь лес неизвестно зачем!

— Берёза сказала, что особое место у большой воды, — смутился Ратибор. — Я думал переход какой-нибудь… А здесь помойка.

— Сам ты помойка! Здесь, если хочешь знать, в прошлом году кувшинки росли!

— Кувшинки? — всадник переспросил автоматически, что бы сказать хоть что-нибудь. Положение представлялось нелепым и глупым…

— Додумался-таки! — головы Ратибора и Светы одновременно повернулись на звук голоса.

Посреди заводи стояла девушка. Вопреки всем законам, она чувствовала себя на поверхности воды, словно это была твердь. Солнечные блики скользили по чешуйкам платья, повторявшим каждый изгиб фигуры. Светлые, почти белые волосы рассыпались по плечам. В несколько шагов девушка оказалась на берегу, даже не потревожив водной глади.

— Говорила же, — улыбка тронула тонкие губы, отчего глаза, до этого сверкавшие изумрудным блеском, стали цвета ясного неба, — припечёт — подойди к воде, позови… Нет, нам гордость не позволяет! Или, думаешь, я слова не держу, женишок?

— Ты… , — Ратибор почувствовал, как в его горле неведомо откуда возник большой кусок овечьей шерсти, отчего он на время лишился возможности говорить.

— Это… та самая?! — всадник предпочёл отойти подальше от вопршающей Светы. Почему-то была уверенность, что взгляд возлюбленной сейчас способен ни на меньшие разрушения, чем выстрел из револьвера.

— Как тебя сосед мой довёз? — озёрница даже не посмотрела в сторону девушки. — В облаках не заморозил?

— Ни… Ничего, — выдавил Ратибор.

— Вот мы, значит, для чего воду искали! — всадник мысленно представил, как выгибается спина Светы, а хвост, которого в реальности, конечно, не было, мечется из стороны в сторону подобно взбесившемуся маятнику.

— Успокойся, смертная, — на бледном лице Кувшинки не отразилось никаких эмоций, только глаза превратились в льдинки. — Я — дочь Велеса.

— Плевать я на него хотела!

— Оно и видно, — озёрница брезгливо поморщилась. — Забросил он ваши места, а вы без строгого догляда всё загадили. Надо бы отцу вашим Миром заняться. Зачем вы позвали меня в это жуткое место?

— Ничего нам не нужно! — по сравнению уподобившейся замёрзшему потоку Кувшинкой, Света выглядела подобно вырвавшемуся на свободу пламени, готовому спалить всё, что попадётся на пути. — Ни от тебя, ни от папаши твоего! Можешь убираться!

— Не твой зов я услышала, смертная. Ни тебе обещала я помощь. Ни тебе и гнать меня.

— А Ратибору ты тоже не нужна! Он сам говорил! Что ты молчишь, Ратибор?!

Всадник предпочитал снова оказаться перед саблезубом, бандой клобуков или в руках здешней милиции, но находиться промеж двух ссорящихся женщин… Чёрт возьми, да за такое испытание сразу воеводой надо ставить. Если жив останешься, конечно.

— Понимаешь, Кувшинка, — решился он сделать первый шаг по зыбкой тропке, — прости меня… Но тогда…

— Молчи, витязь, — холодные пальцы коснулись ладони всадника. — Ни тебе, а мне впору каяться. Чуть не сгубила тебя из прихоти. Слово заставила дать. Ведь знала же, что не может дочь Бога смертного дожидаться… Нарушила все законы. Благо мудрая Богиня и отец вразумили меня. Я освободила тебя от обещания, — она тяжело вздохнула. — Иначе смог бы ты не вспомнить меня в трудную минуту? Посмотрел бы на кого ещё? — последние слова Кувшинка произнесла в упор, глядя на Свету.

— Спасибо, конечно, — Ратибор и ожидать не смел, что всё разрешиться так просто, — но, честно говоря, я не знал о твоём решении… Не хотелось бы…

— Наивный витязь, — улыбнулась озёрница. — Ты и не должен был знать об этом. Достаточно чувствовать. Мне так объяснила Богиня… Итак, ты свободен, но мне ничто не запретит выполнить данное тебе слово. Итак, славный герой, что заставило тебя вспомнить имя той, которой не суждено быть с тобой рядом?

— По правде говоря…

— Извини меня, пожалуйста, — вмешалась Света, прекрасно поняв, что всадник ради восстановления истины начнёт говорить вещи, которые не особо понравятся дочери Велеса. — Я же не знала, как всё обернулось…

— Дочери Бога не престало сердиться на смертную, красота коей быстропроходяща, — тон озёрницы немного смягчился. — Тебе, кстати, поклон передавали.

— Кто?

— Тот, кто вразумил меня и споткнулся на тебе. Тот, кто не хотел отпускать меня на ваш зов.

— Яга?

Кувшинка кивнула.

— Но хватит пустых разговоров, — добавила она тут же. — Каждая минута здесь отзывается болью в сердце. Я едва сдерживаю слёзы при виде этих разрушений.

Ратибор и Света переглянулись. Всаднику было стыдно перед озёрницей. Он то считал её вздорной девчонкой, что от безделья губит путников, а тут вон как вышло… Поганенькая ситуация, если говорить честно.

Свету моральные принципы занимали меньше всего. В присутствии соперницы, пусть даже и добровольно отступившей, она решила не то, что обдумывать каждое слово, но не допускать и в мыслях что-либо такое, из чего надменная дочь Бога может получить преимущество. Может она нарочно из себя Снежную Королеву корчит. Уловка известная. С такими только потеряй бдительность!

— Понимаешь, Кувшинка, — начал Ратибор. — Я не уверен, что ты сможешь помочь… Так всё сложилось…

— В историю мы влипли, — Свете не нравились ни дурацкая застенчивость всадника, ни то, с каким видом его слушала озёрница. — Наш с тобой общий приятель сперва разогнал шайку бандитов, которые на самом деле не более чем дворовая шпана, потом сразился со стаей чудовищ. Вообще-то это всего лишь обычные машины, но не будем придираться к мелочам.