Сергей Бабернов - Подлунное Княжество [СИ]

— Приходится учиться, когда некоторые, вместо того, чтобы помочь, стоят, открыв рот! — отрезала девушка.

Ратибор пожал плечами, тяжело вздохнул и собирался пойти в направлении, противоположенном тому, куда ушёл Беовульф. Будем надеяться, что Святилище не заставит долго себя искать.

— Эй, — голос Светы звучал растерянно. — Ратибор! Ты разве не поедешь?

Всадник обернулся. Лошадь мирно продолжала щипать траву. Света, выпустив поводья, вцепилась в луку седла, провожая уходящего Ратибора испуганными глазами. Губы её слегка подрагивали. Всадник подошёл к растерянной наезднице. Поймал повод, протянул девушке.

— Никогда не выпускай поводья, если не уверена в коне, как в самой себе, — предупредил он.

— Я думала, ты уходишь, — всхлипнула девушка. — Меня иногда заносит, — приняв повод, тонкие пальцы легли на ладонь Ратибора, — Ты не обиделся?

— Вот ещё, — всадник чувствовал, как нежные подушечки касаются разбитых костяшек, и от этого всё тело охватывала приятная слабость, а голова начинала кружиться. — Я подумал, что тебе одной удобнее будет. Нам вчерашняя скачка пока ни к чему… Мне пешему привычнее… Дорогу заодно выбирать буду…

Страх Светы перед верховой ездой куда-то улетучился, рискуя вывалиться из седла, она всё сильнее и сильнее клонилась в его сторону. Всадник всё ближе и ближе видел перед собой тонкие, словно взмах ласточкиного крыла брови, прикрытые веки с длинными ресницами. Он чувствовал, как его подбородок задирается всё выше и выше, как его обветренные губы тянутся к полуоткрытым губам девушки.

— Но если тебе страшно… , — шепнул он, закрывая глаза.

Ратибор так и не понял, откуда в прогретом лучами восходящего солнца воздухе появился порыв ледяного ветра, обжёгшего щёки. Почему пальцы Светы всё крепче и крепче сжимавшие его ладонь, вдруг дёрнулись и исчезли. Всадник открыл глаза. Света, вцепившись в луку седла, пыталась неуклюже выровняться на лошади. Щёки девушки стали пунцовыми, глаза метали молнии. Ратибор протянул было руку, предлагая помощь.

— Обойдусь! — зашипела девушка. — Иди, выбирай дорогу, следопыт!

— Нет, я могу…

— Сказано — без тебя справлюсь!

Всадник мог только пожать плечами. И чего злиться? Странная девчонка — мгновение назад всё было иначе… Или только показалось? Не может быть — Ратибор до сих пор чувствовал на губах тень несостоявшегося поцелуя. Терзаемый сомнениями всадник сделал шаг в сторону зарослей.

— Ты издеваешься надо мной?! — во второй раз его остановил голос Светы. — Как этим зверем управлять?!

— Слегка пятками по бокам ударь, — улыбнулся Ратибор. — За луку седла держись. Главное не показывай, что ты её боишься. Даже самая смирная лошадка, почуяв страх седока, дурить начинает.

— Не пугливее тебя! — огрызнулась Света, пытаясь коснуться каблучками лошадиных боков. — И нечего смеяться! Я бы на тебя посмотрела! Иди же ты! — последние слова были обращены к, продолжающей невозмутимо пощипывать траву, кобыле. — Это ты её подучил?!

Ратибор, спрятав улыбку, подошёл к животному.

— Вот как надо, — он поймал суетливо мечущийся в воздухе сапожок Светы и направил его в нужную сторону. — Попробуй сама. Обоими ногами.

Света закусила губу и кое-как повторила показанное Ратибором движение. Кобыла оторвалась от завтрака и с интересом глянула на происходящее с её боками. Громким фырканьем выразила отношение к данному действию и собралась, по всей видимости, вернуться к прерванной трапезе.

— Шпорь её, как учил! — приказал Ратибор. — Повод! Повод не ослабляй!

Света проделала всё не так быстро, как хотелось бы, но более-менее правильно. Губы лошади застыли на полпути к траве. Она нехотя подняла голову и посмотрела себе на спину, словно раздумывая — сразу сбросить неумелого, но настырного седока, или просто не обращать внимания.

— Я тебе! — пригрозил кулаком Ратибор. — Не балуй! — он несильно шлёпнул по лошадиному крупу. — Пошла!

Лошадь повела ушами, фыркнула и, решив не спорить с человеком, который, затянул подпругу, неторопливо двинулась в сторону вьющейся среди зарослей тропинки.

— Вот и молодец, девочка, — Ратибор шагал рядом. — За это тебе лишняя пайка овса полагается. Умница.

— Поцелуйся ещё с ней! — послышалось у него над головой.

Ратибор поднял глаза. Света держалась в седле безобразно. Она не могла приноровиться даже к такому черепашьему шагу. Девушку то подбрасывало вверх, то ударяло о седло. По бледному лицу, выступившим на лбу капелькам пота и закушенной губе было видно каких усилий ей стоит держаться в седле.

— С животными без добрых слов нельзя, — рассеянно ответил всадник. — Давай всё же, как вчера поедем!

— Вот только не надо мне одолжений делать! — решительность тона совершенно не соответствовала измученному виду наездницы. — Справлюсь! А ты любезничай со своими животными!

— Если что — позовёшь, — пожал плечами всадник, обгоняя лошадь и ступая на тропку, ведущую в восточном направлении. — Я далеко уходить не буду.

— И на этом спасибо! — процедила сквозь зубы Света, из последних сил удерживаясь на лошади.

Тропинку, скорее всего, проложили животные, день изо дня приходящие на водопой к небольшому водоёму. Люди, если здесь и появлялись, то крайне редко. Всадник не приметил характерных для часто посещаемых человеком мест вырубок, чёрных проплешин от костров, раскиданного мусора — всего того, чем люди обычно столбят понравившееся им место. Если здешней земли и касалась человеческая нога, то, скорее всего, это были охотники различных мастей или беглецы, в общем, те, кому не надо слишком уж сильно афишировать своё присутствие.

Колючие кусты, чем-то напоминали растительность Степи. Если бы не их, в два человеческих роста, крупные размеры, то Ратибор мог вполне представить, что снова оказался неподалёку от Города-18. Чем выше поднимались над головой колючие ветви, тем шире становились покрытые зеленовато-бурой травой пространства у корней. При желании, можно покинуть тропку и двигаться сквозь заросли, не рискуя изодрать одежду о колючки. У всадника, по правде говоря, уже появлялись подобные мысли. Очень уж не любил скорый в делах и решениях Ратибор петляющие тропки. Сколько времени зазря пропадает!

Пыл всадника поубавило интересное происшествие. Как только пространство меж кустами начало увеличиваться, Ратибор обратил внимание на попадающиеся время от времени багровые шары. В один, самый ближний, он даже кинул камешком. Ничего не произошло. Тут лучи солнца проникли сквозь колючие ветви и коснулись шара. Раздался громкий хлопок, Ратибор увидел прекрасный цветок. Его мясистые алые лепестки лениво раскинулись по земле, лиловая сердцевина мерцала загадочным светом. По доносившимся отовсюду хлопкам, всадник догадался, что прекрасное растение, оказавшееся перед ним, не единственное в зарослях. Было в волшебном цветке одновременно и пьяняще-волшебное, и пугающе-отталкивающее. У Ратибора появилась шальная мысль, во что бы ни стало сорвать цветок и преподнести Свете. Пусть видит, как он к ней относится, несмотря на все её выходки! Жаль, только слишком велик. С колесо от телеги, не меньше. А то бы букет можно собрать.