Сергей Бабернов - Подлунное Княжество [СИ]

— Ты что сказал при нашей встрече?!

— Ну… — всадник нахмурил лоб.

— О'кей оби! — тон Светы стал обличающим.

— Точно! — рассмеялся Ратибор. — Я же тебя сперва за кефрийку принял! А у них в империи это древнее приветствие. Они сами не знают его смысла, но повторяют постоянно. Ещё молитва есть, коротенькая — Оби, ты всегда заботишься о нас! Оби — ихняя богиня. Говорят, она с крылышками. А при чём здесь телевизор?

Света во все глаза смотрела на всадника. Сумасшествие! С таким лицом врать нельзя. Или он артист? Мог бы придумать что-нибудь правдоподобнее. Мелет сплошную чепуху. А, разве сама она не рехнулась, поверив в переходы из Мира в Мир? Какие могут быть Миры, когда завтра идти на работу, зима скоро, а ходить не в чем, у подруги свадьба, а с дешёвым подарком не пойдёшь — засмеют. Вот проблемы, а она слушает здесь неизвестно что! Может всё-таки сон?

— Ни при чём, — ответила она почти шёпотом. — Показалось. Может, пойдём дальше? Кстати, тот зверь, по-моему, саблезубый тигр.

— Саблезубый! — восхищённо повторил Ратибор. — Отличное имя!

К радости Каурой, девушка наотрез отказалась взбираться в седло. Ратибор пожал плечами — он уже привык к странностям в поведении попутчицы. Задним числом всё списывал на удар по голове. Хорошо ему самому или Беовульфу — у воина голова болеть не должна, некоторые вон лбами крепостные стены прошибают и ничего — улыбаются. Женщине сложнее: и о хозяйстве думай, и о ребятишках, а уж о внешности своей — страсть! Хочешь, не хочешь, а лобная кость истончает. Тут ни то что, крушение повозки — комар сядет — мозги с места стронутся. И принимать все выкрутасы не стоит за чистую монету. Вон, как за него перепугалась, когда саблезуб появился! Так что характер у неё неплохой и душа добрая. Правда, она пока об этом сама не догадывается… Колючей хочет казаться. Ещё бы про телевизор выспросить. Чудной Мир — у каждого ящик полный знаний. Красота! Всевед твердит — постигай науку, достигай мудрости, овладевай умениями, бейся над рунами — не учёба, а война какая-то, а тут, если правильно понял — сиди себе да смотри. Красота!

Мысли Ратибора становились всё тяжелее и малоподвижнее. Голову словно наполнили особым дымом, что в ярмарочные дни задувают в летающие раскрашенные бычьи пузыри. Перед глазами то и дело появлялись какие-то тени. Когда спал последний раз? Всадник медленно прокрутил в мозгу череду событий: схватка в степи, подземелье, город, василиск, змей, озёрница. Боги-покровители! Последний раз голову приклонил на болоте! А, кажется, и дня не минуло! И прошлую ночь с Беовульфом проговорил. Так и не долго рухнуть по дороге. Или ещё хуже — наяву грезить начать. Вела — богиня коварная, не подаришь ей хотя бы час — отомстит обязательно.

— Вот что, — как нельзя кстати впереди появился холм, вокруг которого трава была невысокой. — Я на том бугорке вздремну маленько.

— Как это?! — брови Светы поползли вверх. — А я?

— Ты посторожишь, — объяснил Ратибор. — Или ночью не выспалась? Пойми, я уже на ходу отключаюсь.

— Нет, — девушка растерянно наблюдала, как, взобравшись на холм, всадник расположился на вершине, подложив под голову руку. — Я одна? А если…

— Саблезуб не вернётся, — зевнул Ратибор. — Мы договорились, — поерзал, собирая на одежду пыль и сухие травинки. — Каурая… почует… Часок всего.

— А как я определю? — возмутилась Света. — По солнышку?!

— Угу, — согласился всадник, не открывая глаз. — По… траве… Вот… — уже погрузившись в сон, он пошарил на поясе и положил рядом револьвер. — Пальнёшь… — лицо всадника стало безмятежным, из полуоткрытых губ вырвался то ли вздох, то ли всхлип.

Из тьмы забытья Ратибора вырвало невообразимая тряска.

— Я вам яблоня что ли? — промычал он, силясь разлепить веки. — Хорош дурить!

Расплывчатые после сна силуэты нехотя приобретали чёткие очертания. Всадник увидел перед собой красивую девушку, которая, пыхтя от усилий, трясла его за плечи. В памяти Ратибора вспыхнули последние события.

— Наконец-то! — выдохнув, Света опустила руки; всадник, ещё толком не проснувшись, откинулся назад, весьма ощутимо треснувшись затылком о землю.

— Час прошёл? — Ратибор занял сидячее положение, озираясь по сторонам.

— Час? — девушка покачала головой. — Сто часов! По крайней мере, пять, — поправилась она, увидев лицо всадника. — Не меньше.

— Так что же ты? — всадник растирал виски, руки, ноги, стараясь вернуть в расслабленное от долгого лежания тело былую гибкость.

— Что же я? — усмехнулась девушка. — Тебя добудишься! Такой гром был, а ты и ухом не повёл!

— Буду я из-за всякого грома просыпаться, — буркнул Ратибор. — Если бы ещё комар над ухом зудел… Могла бы и пальнуть.

— Никогда эту гадость в руки не возьму. Ты туда лучше посмотри!

Ратибор глянул в сторону, куда настойчиво указывала Света. Небо над далёким горизонтом стало фиолетово-чёрным. То и дело его разрывали стрелы молний, за которыми следовали раскаты грома, на такие уж, кстати, и сильные, чтобы разбудить не спавшего долгое время воина.

— До нас не дойдёт, — успокоил он девушку. — Ни трава, ни листья на деревьях близкого дождя не чуют. Грохочет потому, что место здесь ровное…

— Хватит умничать! — рассердилась Света. — Про грозу я сама уже догадалась. Ты что, дыма не видишь?

Всадник ощупал взглядом горизонт. Чёрт побери, после сна никак мозги на место не встанут! Только растяпа не различит чётко выделяющихся даже на фоне потемневшего неба клубов жирного дыма, да и запах гари не заметить трудно.

— Я как дым увидела, сразу тебя будить начала, — сообщила девушка. — Мало ли что…

— Это правильно, — Ратибор не мог оторвать взгляда от не такого уж и далёкого пожарища. Явно не степь горит и Каурая ведёт себя смирно, и дикая живность не бежит в панике. Может Святилище? Жрецы жертву приносят? А если нет? В одиночку бы быстро проверил — хоть лихим наскоком, хоть разведкой. Со спутницей задача усложняется. Не зря Беовульф предупреждал. Но что теперь говорить об этом. Взялся за гуж…

— Едем! — Ратибор скатился с холма к мирно пасущейся лошади.

— Я на неё…

— Едем! — всаднику было не до церемоний. Он помог Свете взобраться в седло перед собой. Пришпорил лошадь. Отдохнувшая Каурая бодро затрусила в сторону пожарища.

Ратибор старался особо не гнать. Может ещё удирать придётся? Тогда и понадобятся все силы. Чёрные клубы угрожающе выросли. Всадник уже не видел отблесков дальней грозы — и горизонт, и небо над головой скрыли облака густого дыма. Гарь ощущалась всё явственнее, вытесняя остальные запахи. Казалось, не люди едут в сторону пожарища, а клубящаяся масса движется на них, одержимая желанием проглотить крошечную фигурку лошади с двумя седоками.