Анна Мария Роу - Когда мертвые говорят

— Вы не правы, мой господин! Попробуйте выйти из кельи, и все поймете!

Мужчина, еще не потерявший надежду заснуть, подавляет в себе раздражение и встает с жесткого ложа с одной-единственной мыслью выбросить гадкого отрока за дверь. Или заняться его воспитанием.

Но дверь невозможно открыть. Глаза видят надежное крепкое дерево, металлическую лапу вместо ручки, щеколду, сучки на дубовых досках. А руки ощущают гладкий холод камня, мертвой и неторопливой хваткой цепляющийся за пальцы.

Магия искрами взвивается в ладонях, сбрасывая иллюзию. Нет в этой келье ни входа ни выхода. Нет окна, постели и огарка свечи. Мак-Грегор стоит в узком каменном мешке, два шага в длину, шаг в ширину.

Меч прыгает в одну руку, в то время как второй пленник хватает мальчишку за горло и прижимает к стене своей тюрьмы.

— Могилы, рыцарь, могилы. — Крепкая ладонь сдавливает тонкое горло, но болтать и читать мысли заморышу не мешает. — Или ты еще не понял, что тебя похоронили?

— Кто ты? И как сюда попал?

— Хоть бы раз спросили что-нибудь иное, а? — закатывает глаза мальчишка, который вблизи выглядит… старше. А в следующий миг сильного мужчину отбрасывает в сторону теплой волной воздуха. — Еще раз повторяю и объясняю: или я тебе помогаю выбраться, или до утра ты умрешь. А новый монастырь, который тут строится, получит еще одну жертву, чтобы стоял веками и чтобы болотники не мешали святым людям молитвы творить! А то ни днем ни ночью от них покоя нет!

— До утра дожить надо!

— Не волнуйся, я не делаю ничего даром и попрошу всего лишь малость. — Рука рыцаря дергается к сумке с драгоценностями, а «мальчик» понятливо усмехнулся. — Я не возьму твои сокровища, слово даю! То, что я потребую, ты не ценишь!

— Тогда выведи меня отсюда на конюшню! Чтоб я уехал как можно скорее!

— О! Это дело! — Довольный заморыш потирает руки, а затем касается пальцами стены. Камни один за другим с едва различимым шелестом отъезжают в стороны, образуя темный зев прохода. Мальчик пародирует церемониальный поклон. — Прошу!

— Только после вас. — Рыцарь хватает нежданного помощника за шиворот и швыряет в проход. Лишь затем проходит сам.

Они в молчании идут по узким коридорам, мимо трапезной, молитвенной, откуда доносится неразборчивое бормотание.

Из конюшни мальчик выводит жеребца с ошалелыми глазами, открывает ворота без скрипа петель. Мак-Грегор вскакивает в седло, похлопывает по сумке, проверяя свои сокровища.

— Так что ты хотел, гаденыш? — Рыцарю все равно, что случится с маленьким магом. Убьют ли его, принесут в жертву или придумают изощренные пытки. Если он попросит взять его с собой, то болото всегда примет еще одно тело. У Мак-Грегора, посланца королевы, есть цель, он должен доставить деньги и драгоценности, от чего зависела независимость его родных гор. Размениваться на мелочи вроде благодарности спасителю — зря терять время и силы.

— Твою старшую дочь. — Ощерив в улыбке острые зубы, черноволосый мальчишка отпускает поводья и бьет лошадь по крупу. Та уносит рыцаря прочь из недостроенного монастыря.

Что ж, думает Мак-Грегор, легко отделался. Его старшая дочь обладает слабой, плохо контролируемой магией неясных цветов. Замуж ее выдать будет сложно, тем более с ее-то увлечением новой религией, которая не очень и безобидная. Так что безродный окажет ему еще одну услугу. Не затягивал бы только с требованием оплаты.

Но это потом! А сейчас впереди равнина. Серая. Бесконечная. Вечная.

Леди Дорис маг нашел в библиотеке. Она, сияя, как напитанный магией золотой соверен, стояла в центре огромного зала и задорным голосом вещала племянницам и вездесущему Моро о снизошедшем на нее откровении. Источник снисхождения сего откровения летал под потолком где-то на уровне второго этажа и старательно делал вид, что он тут ни при чем. Ему, например, жутко интересен старинный гобелен с изображением охоты.

— Вы себе представить не можете, насколько прекрасны те сокровища! — в очередной раз взвизгнула медиум и в экстазе прикрыла глаза.

— Вполне возможно, тетушка, — мрачно буркнула Элиф, которая против чудаковатой леди ничего не имела. До тех пор, пока та не решила испортить им традиционное рождественское развлечение. — А вы не хотите помочь на кухне? Или с Ливи посидеть? — Заметив вошедшего Киану, художница тяжело вздохнула. — А, вот и вы! Леди Дорис хочет помочь нам отыскать клад, мы вас ждали.

Задумчивая Эмилия кивнула, рассеянно накручивая на палец тугой темный локон. Мыслями она была все еще в своей спальне, где ее и в самом деле ожидал подарок.

Элиф поджала губы и выразительно взглянула на кузину. Да что ж с ней такое-то? Сама не своя! Они же от силы полчаса не виделись! Сказала, что пойдет за «своим маленьким секретиком», как девушки условились называть пагубную привычку к тонким сигаретам с вишневым запахом, а почему-то оказалась в спальне в обнимку с огромным медвежонком. Белым и пушистым. Точь-в-точь как та игрушка, которую как-то подарила ей на пятилетие нянюшка. Тогда дедушка заявил, что девочки уже выросли для таких глупостей, и велел медведя сжечь, а нянюшку уволить.

Эмили плакала, кричала, просила, обещала, что будет хорошей девочкой, только не нужно забирать у нее подарок. Элиф тогда была очень напугана. Не неумолимостью лорда Элингтона, к его черствости все привыкли, а той болью и обидой, что звучали в голосе кузины, которая с тех пор словно разучилась веселиться и сопереживать.

— О! — обрадовалась эксцентричная медиум, поправила свои яркие украшения и поманила мужчину к себе. — Наконец-то вы пришли! Духи говорили со мной! И я готова отыскать клад.

— Мы все безмерно счастливы, — процедила Элиф, хмуро глядя под ноги. Кроме тетушки Маргарет с леди Дорис иногда могла сладить Эмилия, но та слишком была погружена в себя.

— Я чуть было не пропустил самое интересное. — Маг учтиво поклонился, с неким удовлетворением отметив, что и Моро здесь. Сидит, наблюдает за всеми со своей неизменной улыбкой. — Более не смею задерживать. Прошу вас, начинайте!

Элиф закатила глаза и подавила недовольный возглас. И этот туда же!

Привидение спустилось пониже, всем видом выражая готовность к работе. Киану украдкой показал ему кулак. Эд только оскалился.

— Духи благосклонны к нам, живущие, — пафосно начала пожилая женщина. — И открыли мне сегодня тайну! Дай мне листок бумаги, что вы отыскали в склепе, дитя мое.

За то недолгое время, пока Эмилия молча доставала из кошелька на шатлене сложенный вчетверо листок, Элиф едва не прожгла ненавистью рыжую шевелюру сыскаря. Поверить в то, что нелепая тетка Дорис разговаривает с умершими? Элиф, конечно, не семи пядей во лбу, но и не настолько глупа!