Артём Мичурин - Смертные души

— Она знала убийцу, — резюмировал Миллер. — И за ней явно водился серьёзный косяк, раз так покорно приняла смерть. Ну что, теперь я могу забрать меч?

— Да. Только осторожно, прояви уважение к смерти.

Дик отложил топор, взобрался на подножие трона и, ухватив меч обеими руками, потянул на себя.

Клинок, скрежеща о доспех, медленно выходил наружу. Багровеющая сталь покидала вековое узилище, становясь чёрной. Вязкая, похожая на битум жижа засочилась из прорехи. И едва острие меча оставило свои мрачные ножны…

— Дерьмо!!! — чуть ни упал Миллер, отпрянув, и тут же принял боевую стойку, как и остальные.

Безвольно склонённая до того голова хозяйки трона дрогнула и поднялась. Шея захрустела, лязгнули доспехи.

— Кто? — подалось немёртвое тело вперёд, шаря перед собою вытянутой рукой в когтистой перчатке. — Назовись.

Её голос — сдавленный и шипящий — заполнил камеру, отражаясь от стен. Вторая рука, оторвавшись от подлокотника, устремилась к пергаментному лицу, а потом — к дыре в груди.

— Владыка, — с грохотом рухнуло закованное в броню тело на колени, продолжая простирать в пустоту ищущие кого-то пальцы. — Я прощена? Ответь же.

— Да… — начал Ларс дрогнувшим голосом, жестикулируя остальным в сторону выхода. — Нет. Я твой владыка. И я всё ещё зол на тебя.

Немёртвая повернула голову на звук и совсем по-животному, словно гигантская кошка, опустилась на четвереньки. Высекая когтями искры из каменного пола, она медленно приблизилась к оцепеневшему Ларсу. Шея, хрустя позвонками, противоестественно вытянулась, ноздри идеального носа расширились, ловя запахи.

Ларс сглотнул, с трудом сохраняя равновесие на подкашивающихся ногах.

— Лжёшь, раб, — прошипела немёртвая, обнюхав незваного гостя. — Что делаешь ты в моих чертогах? Как смеешь? — безглазое лицо вплотную приблизилось к лицу Ларса.

— Я не раб, — насилу выдавил тот.

— Ещё одна ложь, и я накормлю тебя твоими ногами.

Ларс обернулся и помотал головой готовым броситься в атаку спутникам.

— Я не из этих мест, — постарался он говорить как можно ровнее, хотя голос так и норовил сорваться.

— Чужеземец? — двинулась немёртвая по кругу, продолжая обнюхивать визитёра и касаясь его то лбом, то щекой.

— Да. Мой дом очень далеко.

— Почему же ты здесь?

— Ищу кое-кого.

— И это не я, верно?

— Верно.

— Ты нарушил печать, чужеземец. Нарушил волю Владыки. Ведомо ли тебе, каково наказание?

— Нет. Но прежде чем наказать, выслушай меня.

— Дерзкий чужеземец. Принцесса Санти слушает людей только когда они вопят на жаровнях.

— Я… знаю о тебе, принцесса Санти. Я читал…

— Умеешь читать? Да ты не просто дерзок. Куда только смотрят секураторы, раз люди, обученные чтению, уже расхаживают по дворцу? Ладно… я распотрошу тебя чуть позже. Что ты обо мне читал?

— Помимо многочисленных сказаний о твоей богоподобной красоте, которые не лгут, я знаю, что ты — последняя из рода Шазар — правителей Латарнака, дочь короля Уртуса и наследница его трона.

— Об этом знает каждый, — коготь латной перчатки скользнул Ларсу от уха к ключице. — Мне становится скучно.

— Но я знаю кое-что ещё! Кое-что, о чём не упоминал ни один летописец, о чём не известно даже тебе.

— Говори же.

— Я расскажу всё, однако прежде хочу предупредить — это будет… тяжело. Вероятно, у тебя возникнет желание растерзать меня, как только я начну. Но в таком случае ты не услышишь самого важного. Так что подумай и ответь — стоит ли смерть ничтожного человека потери бесценных знаний, которых никто больше тебе не даст?

Принцесса, храня молчание, сделала ещё один круг и, остановившись у Ларса за спиной, прошипела:

— Я слушаю.

Дыхание принцессы тронуло шею Ларса, и могильный холод пробежал по его позвоночнику. Каждая клетка тела ощутила вдруг свою бренность, так остро, что ноги свело судорогой. Страх парализовал разум.

— Чего же ты ждёшь? — прошипела Санти. — Быть может, твой рот слишком мал, чтобы произносить столь весомые слова? — Холодный коготь коснулся уголка губ Ларса и потянул в сторону.

— Ты не во дворце, — быстро проговорил голландец, поворачивая голову в направлении тяги, грозящей распороть правую щёку.

— Неужели?

Зубы принцессы прикусили левое ухо рассказчика. По шеи заструилось тепло.

— Это склеп. Тебя погребли.

Коготь на секунду замер и погрузился Ларсу в рот, царапая нёбо. Сухой язык слизнул тёплый ручеёк с шеи.

— Склеп… — повторила принцесса. — Мои глаза не видят, чтобы распознать твою ложь.

— У тебя их нет. Они иссохли за века, — с трудом выговорил Ларс, сглатывая слюну с металлическим вкусом.

Скрежещущий шёпот, как мокрица, заполз через ухо и вцепился в мозг:

— Ответь ещё раз, но прежде подумай над каждым словом, что произнесёшь, ведь оно может стать последним.

— Тебя замуровали в склепе, — механическим тоном выговорил Ларс, стараясь не дать себе слабину. — Очень-очень давно.

— Насколько? — в голосе принцессы засквозила тревога, когтистая перчатка покинула рот дрожащего собеседника и коснулась его щеки армированной стороной, сдирая кожу.

— Мир успел измениться.

— Латарнак… Что с моим городом?

— Его поглотили болота.

— Мой народ?

— Он стал мифом.

Рука принцессы дрогнула, легла Ларсу на горло и потянула назад.

— Ты лжёшь!

— Нет, я говорю правду.

— Это невозможно. Тебе не провести меня. Я прикажу изрезать твой грязный язык на лоскуты.

— Тогда зови стражу. Прикажи им.

— Они уже здесь, — пальцы сомкнулись, когти впились Ларсу в шею. — Они стоят вокруг меня кольцом, их мечи обнажены, их доспехи сияют.

— Так командуй, — прохрипел Ларс.

— Стража, — позвала Санти. — Стража! Отвечайте! Капитан Варн! Солидус! Элайя! Я приказываю! Приказываю… — обернулась принцесса, словно ища кого-то во тьме, а потом, вдруг, издала дикий вопль и, отшвырнув Ларса, бросилась на стену, как взбесившееся животное.

Камера наполнилась криками, лязгом и снопами искр. Громадное закованное в латы существо металось в четырёх стенах, яростно терзая когтями своё узилище и вопя в бессильной злобе.

Ларс, чудом уворачиваясь от проносящейся бестии, отполз к трону и забился между ним и стеной.

— Чужеземец, — прорычала принцесса, наконец, остановившись и тяжело дыша. — Где же ты? — опустила она голову, принюхиваясь. — Говори со мной, рассказывай. Я хочу это слышать. Ну же, — идеальный рот исказился оскалом, каноничный нос раздулся, втягивая и выгоняя воздух так, что пыль поднималась клубами с пола, тонкие брови сошлись, лоб рассекли глубокие морщины. — Я знаю, что ты здесь, — подошла Санти к трону, запрыгнула на него и по-кошачьи улеглась, склонив голову на подлокотник. — Я слышу твоё сердце. Оно вот-вот выскочит из груди. Страх так сильно похож на любовь, верно? Неуправляем и губителен. Кого ты ищешь здесь, чужеземец?