Вальтер Моэрс - Мастер ужасок [litres с оптимизированной обложкой]

Может быть, Айспин предпринял одну из своих редких вылазок в город? Но почему он ничего не приготовил ему поесть? И тут его вдруг осенило: он же сам отказался от прежней еды и заявил мастеру, что хочет придерживаться диеты. Но он совсем не имел в виду столь жесткую диету. Он вполне мог позавтракать! Хотя бы мисочку молока! Ну и кусочек колбасы!

Эхо продолжил обследовать замок на предмет какой-нибудь еды. Кладовые, которые обычно всегда были открыты, на сей раз почему-то закрыли. Из них доносились восхитительные запахи, но источники этих возбуждающих аппетит запахов были недосягаемы.

«Я хочу есть!» – урчал желудок Эхо. Не ловить же ему теперь самому мышей! Сегодня он совсем не настроен это делать. У него болели лапы, как будто он пробежал многокилометровую дистанцию.

Ого, запах жареного мяса! Нет, он шел не из кладовой. И не из кухни. Эхо свернул за ближайший угол и увидел там красиво украшенный столик. Он как раз соответствовал размеру царапки, был накрыт белой скатертью, на нем стояла ваза с цветами, и главное – на фарфоровой тарелке лежала птица с хрустящей корочкой. Эхо понюхал ее. Это была дикая птица. Явно не его выбор, он предпочитал домашнюю птицу. Но сейчас ему было абсолютно все равно: он был голоден!

Эхо с жадностью набросился на дичь, начав с ножек, затем съел грудку и, наконец, добрался до крылышек. Но и после этого он все еще ощущал голод.

Еще оставались потроха. Обычно Эхо их тоже не ел, но сегодня он не был столь разборчивым. Он съел и почки, и печень, и даже жесткое сердце. Потом он хотел приняться за желудок, но сначала решил посмотреть, не было ли в нем чего-нибудь неаппетитного. Что там съела птица? С ловкостью хирурга Эхо когтями располосовал стенку желудка – прямо-таки настоящее вскрытие!

И тут же он наткнулся на ягоду можжевельника. «Ничего странного для дикой птицы», – подумал Эхо. Он отложил непереваренную ягоду в сторону и продолжил исследование. Здесь он увидел лесной орех. Он еще больше вскрыл желудок и обнаружил крошечный аккуратный клубок из нежных трав. – «Гм», – подумал Эхо. Ягода можжевельника, лесной орех и травы – откуда ему известно это сочетание?

И тут он вспомнил. У него мгновенно пропал аппетит, и все тело покрыл холодный пот. Чей-то хорошо знакомый голос, напоминавший голос призрака, сказал: «На завтрак я всегда ем одно и то же: ягоду можжевельника, пару травинок, лесной орех и три земляники. Было установлено, что такой ветегарианский завтрак хорошо действует на мою пищеварительную сестиму .

Эхо отшатнулся от стола. Он с ужасом смотрел на обглоданный скелет птицы. Да, размер сходится… Был только один путь, чтобы выяснить правду. Дрожащими лапами Эхо полностью вскрыл желудок. В нем лежали три земляники. Эхо бросало то в жар, то в холод, потом подступила страшная тошнота. Он отбежал от стола, на котором лежали остатки его страшной трапезы.

«Нет, это невозможно!» – подумал Эхо.

Неуверенно переступая на подгибающихся лапах, он направился к окну и прыгнул на подоконник, чтобы вдохнуть немного свежего воздуха. Но и это не принесло ему облегчения. Напротив, тошнота становилась все сильнее. Потом его вырвало.

– Этого не может быть, – прошептал Эхо. И тем не менее он знал, что, желая утолить свой безмерный голод, он только что съел своего собственного друга Фёдора Ф. Фёдора.

Эхо стоял на краю подоконника и смотрел вниз на город, который, казалось, вращался под ним наподобие волчка. Потом его опять рвало, пока он, наконец, не почувствовал, что все, что было у него внутри, полностью вышло наружу.

Ночью и в туманную погоду переулок Ужасок скорее напоминал извилистую дорогу, по краям которой притаилась банда огромных парней в остроконечных разбойничьих шляпах, чтобы нападать на прохожих. Когда Эхо пробирался между домами переулка, его постоянно тревожила мысль о том, что притаившиеся великаны могут подняться по тайному сигналу и наброситься на него с дубинками. В них было что-то неживое и одновременно живое, что неприятно напоминало ему о чучелах ужасок в замке Айспина, к которым он так же не любил поворачиваться спиной, как к домам в этом переулке. Эхо вступил в печальную нейтральную зону между земным и потусторонним миром.

Как только он коснулся своими лапами деревянного тротуара, мгновенно раздался страдальческий стон. Эхо испугался и пошел по дороге, которая была более примитивной, чем вымощенные улицы города. Собственно говоря, это была просто утоптанная земля. По ней ползали толстые жуки и прочие твари, но он, идя посередине дороги, чувствовал себя более уверенно, чем в непосредственной близи мрачных строений.

Танцующие вокруг клочья тумана напоминали Сваренные привидения и окутывали собой целые здания то тут, то там. Внезапно крикнул сыч, и Эхо содрогнулся, потому что ему показалось, будто это Фёдор позвал его по имени:

«Э-хо! Э-хо!»

– Что я, собственно говоря, здесь делаю? – спросил он самого себя, пугливо поглядывая по сторонам. – Ни одно разумное существо не пойдет глубокой ночью в этот проклятый Ужасковый переулок. Я, наверное, потерял рассудок. Почему я не пошел туда днем?

И тут он вспомнил: потому что только ночью освещение поможет ему определить, в каком из домов живет ужаска, как подсказал ему Фёдор. Благоразумные советы филина пользуются уважением, но даже самые отчаянные бездомные кошки и собаки Следвайи не отважились бы на такое сумасбродство. Было известно множество историй о каких-то смельчаках, которые решили пойти в переулок ночью, где их и настигла страшная смерть.

Например, история про Безголового кота, который каждый раз в годовщину своей смерти ровно в полночь появляется на улицах Следвайи и бродит там на задних лапах, держа перед собой собственную плачущую голову.

Или история про четырех бесстрашных бродячих псов, которые на спор в полнолуние отправились в Ужасковый переулок. Следующей ночью они вернулись назад – все вместе в одном образе! Бедных животных разрезали в середине и сшили под грудными клетками, после чего получился жуткий гибрид с восемью передними лапами и четырьмя головами. Но самое страшное в этой истории было то, что все четыре пса однажды помешались из-за своей трагической судьбы и пытались вырваться из этого клубка, пока не раздался страшный звук и их не разорвало на части.

Эхо вспомнил сказку про Сладкую Сиаманту, прожорливую сиамскую кошку-сладкоежку, которая попала в Ужасковый переулок в беспрестанных поисках чего-нибудь сладкого. Ходят слухи, что она до сих пор бродит по ночной Следвайе, без шкуры, покрытая с ног до головы хрустящей корочкой, с разделочным ножом в животе и вилкой для мяса в спине.