Hioshidzuka - Вернуться в сказку

Абалим улыбается почти радостно и осторожно целует сестру в шею.

Девушка чуть недовольно хмыкает, а потом забирается своими холодными руками ему под рубашку. Проводит по груди, потом по животу, потом опускается ниже. Он вздрагивает от каждого её прикосновения. Слишком холодно, слишком щекотно, слишком приятно и слишком радостно… Трудно передать, какой восторг он испытывает, когда чувствует её руки на своей коже.

— Сабаот! — охает он. — Ну зачем ты это делаешь? Я боюсь щекотки, ты же знаешь!

А наглая девчонка лишь смеётся и продолжает его щекотать. И гладить. И даже щипать! Вот скверная девчонка! Абалим даже пошевелиться не может от её прикосновений, чего, видимо, сестра и добивалась. Эльфийский князь успевает почувствовать лишь то, как его снова толкают на кровать…

Эйбис Вейча, увидев утром, что она вышла из дома и направляется к скалам, решил последовать за ней. По правде говоря, к скалам был ещё один путь — Эйбису его показали соседские мальчишки, — и путь этот был намного короче, пусть и несколько опаснее. Он спешит настолько, насколько только способен спешить. Он ведь не может позволить ей оставаться на таком холоде совершенно одной! Пусть леди Джулия его не увидит — хорошо было бы, чтобы не увидела, — но в одиночестве он её никогда не оставит.

Эйбису думается, что в этом вся она — хрупкая, болезненно хрупкая, чрезвычайно тонкая и ранимая… И удивительно смелая и сильная. Вейча никогда не мог понять, почему никто не видел в этом той красоты, которую видел он? Она ведь была совершенством… Настоящим совершенством — не фарфоровым, не ледяным, не каменным. Живым. С таким же трепещущим сердцем, которое может быть у самого чуткого и замечательного человека, которого только можно представить.

Когда Эйбис приходит, она стоит около самых скал, касаясь эльфийского хрусталя рукой… И он почему-то улыбается. Пожалуй, Вейча вряд ли кому-либо смог бы объяснить — почему именно. Ему просто нравилось наблюдать за ней, нравилось смотреть за тем, как она сама мечтательно улыбается… Джулия Траонт редко улыбалась мечтательно. Всё чаще — холодно, с вызовом. Те улыбки тоже шли её лицу, с ними она совсем не становилась ужасной или даже хотя бы просто менее красивой… Герцогиня Джулия была прекрасна всегда. Не было вещи или эмоции, которые могли бы испортить её. Уж в глазах Эйбиса точно. Она была совершенством, к которому страшно даже прикоснуться, не то что зажать в руке и держать. Леди Траонт… Вейча бредил ею почти что с того самого дня, когда она спасла его. И, пожалуй, это было несколько странно, хоть и совершенно естественно.

Она оборачивается, почувствовав чьё-то присутствие рядом с собой. Поворачивается, смотрит удивлённо и недоумевающе. Словно бы совершенно не ожидая того, что за ней может кто-то вот так подло шпионить, когда она думает о чём-то слишком личном, о том, что она не хотела бы показывать кому-либо другому.

— Глупый мальчишка!.. Опять — в одной рубашке!.. — вздыхает она, глядя на него с укором. — Ты же простудишься!

Вейча расплывается в улыбке, смотря в её зелёные глаза, слыша этот её мягкий упрёк… Пожалуй, не было ничего лучше этого — находиться рядом с ней, видеть её улыбку, смешинки во взгляде… Она была тем самым человеком, что когда-то спасла его… Разве это было не естественно — что он чувствовал себя обязанным ей? Разве это было не естественно — его тяга к ней, та необходимость, которую он испытывал? А она постоянно была так добра к нему, что он просто не мог не тянуться к ней ещё больше! Ей было не всё равно. От этой мысли становилось радостно и даже весело — впрочем, в Академии любой мог сказать, что веселился Вейча по любому поводу, даже не стоящему должного внимания. Но это было другое…

— Не простужусь, не простужусь! — смеётся Эйбис. — У меня весьма крепкое здоровье!

Ему хочется добавить, что у неё здоровье, в отличие от него самого, далеко не лучшее, что ей бы лучше укрыться от этого пронизывающего ветра. Но он молчит. Знает, что говорить ей что-либо сейчас — бесполезно. Как и ему самому. И поэтому он молчит, только подбегает к ней и обнимает её. Так, во всяком случае, намного теплее.

А она начинает перебирать его волосы… Как-то она говорила, что это её несколько успокаивает. Эйбис не знал толком — почему. Но отказывать ей в этой маленькой прихоти было бы сущей неблагодарностью. Но разве можно позволить себе неблагодарность по отношению к леди Траонт? К ней, к той женщине, которая всегда приходила ему на помощь в трудную минуту. Разве можно было позволить себе быть таким эгоистом? Тем более, если ему самому это весьма нравилось.

— Где-то здесь неподалёку находилась цитадель Вирджилис… — произносит Джулия задумчиво. — Было бы неплохо увидеть её, да, Эйбис?

Цитадель… Его никогда особенно не интересовали все эти легенды… Больше всего ими увлекалась Эрна. Вот она бы точно очень обрадовалась возможности увидеть это здание — Вейча был уверен, что цитадель окажется обычными развалинами, на которые и смотреть-то будет не слишком интересно. Он однажды видел развалины какого-то древнего города, хоть и не помнил точно — какого именно. И помнил, что это не произвело на него никакого впечатления. Впрочем, он был мал. И к тому же, его постоянно перевозили с места на место, чтобы скрыть его магический дар от тех охотников, которые могли за ним прийти. Вот у Кристиана Виланда отец был таким охотником. И, честно говоря, Эйбис порой весьма побаивался, что мистер Виланд как-нибудь нагрянет в Академию в полном обмундировании и с проверкой. Ему тогда будет не слишком хорошо… Но, в конце концов, ведь вполне реально убежать от охотников, ведь так? Да и если Вейча столкнётся с одним из них, он сможет применить то заклинание, которому его научила леди Траонт. То самое, каким она убила тех людей тогда. Но на всех его не хватит. Эйбис не настолько одарённый маг, чтобы суметь сделать это разом со многими охотниками.

Цитадель… У него в отличие от Эрны нет такого страстного желания увидеть своими глазами нечто старинное. В конце концов, разве не приходилось ему в детстве порой жить в этих самых старинных подвалах. И эти подвалы были обычными. Разве что холодно в них было ещё больше.

— Только если вы этого хотите! — пожимает плечами мальчишка.

Ему ведь совершенно всё равно, пойдут ли они сейчас в эту самую цитадель. Вирджилис — говорили, с древних времён сердце и хранитель цитадели охраняют покой тех, кто ушёл, к тому же, поддерживают в мире ту хрупкую иллюзию равновесия. Эрна постоянно говорила об этом. И Вейча уже едва мог слушать. Ему не хотелось знать ни о цитадели, ни о сердце цитадели (как, вообще, у цитадели может быть сердце?), ни о хранителе цитадели. Это были глупые легенды. Или не менее глупые обряды. В них и верить-то не особо хотелось — такая это была несусветная чушь. Хотя, быть может, и красивая чушь. Джулия Траонт всегда любила красоту.