Hioshidzuka - Вернуться в сказку

Джулия была одной из самых красивых и богатых женщин сказочного королевства. И, безусловно, самой знатной и самой обаятельной. Многие говорили, что она могла бы называться королевой… Она была самой могущественной ведьмой. И она была матерью. И в этом она была такой же, как и остальные.

Рассвет уже семнадцать с лишним лет встречал её тупой ноющей болью в области живота. Вторые роды герцогини прошли очень тяжело, и она теперь должна была терпеть это каждое утро. Но, в любом случае, это было лучше, нежели бы она страдала от одиночества ещё острее. Любимый брат её уже давно погиб, остальные два были ей чужими, погиб и её первый ребёнок, а Жана она сама превратила в статую на столько лет… Разве она имела право жалеть о том, что всё-таки выносила и родила своего ребёнка? Конечно, нет. Она была матерью, и она не могла жалеть об этом.

Седрик был для неё всем. Он был её ребёнком, её долгожданным ребёнком, который был дороже ей всего на свете. И она была готова отдать за него всё, что угодно. И женщина всем сердцем не понимала, как Кассандра смела называть себя матерью? Эта девчонка не попыталась даже броситься вдогонку за тем человеком, не попыталась связаться с ним, найти его… Она просто впала в депрессию. Джулия всей душой презирала свою племянницу. Та ничего не могла сделать, как надо. Та ничего не могла сделать вообще. Кому какая польза была от её рыданий и слёз? Эта изнеженная девчонка не предприняла ничего, что могло бы помочь её дочери. Она не предприняла вообще ничего, и герцогиня искренне недоумевала, почему именно. Кто был тот человек, укравший ребёнка? До Джулии дошли лишь слухи, что у него были тёмные волосы. Но мало ли людей с тёмными волосами?! Леди помнила, как принцесса Мария, внучка одного её брата и дочь другого, искала информацию о всех людях, выглядящих подобным образом, обо всех преступных организациях… И леди точно знала: Кассандра не сделала ничего. Разве могла тогда эта девчонка что-то говорить о любви?

Седрику было семнадцать с половиной, но он по-прежнему оставался её сыном. Только её. Джулия сама лично отогнала бы от него всех, кто только осмелился подойти к её маленькому мальчику. Даже Жан знал это и, наверное, именно потому не требовал ни одной встречи со своим сыном. Жану самому было семнадцать. Он сам был ещё маленьким мальчиком для неё. Она превратила его в статую на семнадцать с лишним лет, и теперь он был даже младше их ребёнка. И Джулия сожалела о том, что не вспомнила об этом мальчишке раньше. Хотя бы на несколько лет… Седрик Траонт приехал в поместье своей матери около полутора месяцев назад, и Джулия боялась, что он снова отправится куда-нибудь. Она не хотела этого. Слишком много произошло за время его отсутствия. Слишком много леди Траонт переживала за своего ребёнка, мучилась догадками… Теперь она никуда не отпустит его.

Ал, друг Марии, постучался в ворота поместья сестры короля Генриха далеко за полночь, и та была готова собственными руками придушить его: он мог разбудить её ребёнка. Возможно, любовь леди Джулии была даже удушающей, мешавшей юному волшебнику Седрику набрать полную грудь воздуха, она сама была даже готова признать это, но она любила так, как не любил никто другой. И, наверное, за это можно было простить этой женщине многое.

— Мне нужно увидеться с Марией. Она ещё не спит? — спросил парень, когда ведьма была готова его уже чем-нибудь стукнуть и тянулась рукой к первому предмету, лежавшему рядом.

К счастью для Альфонса, когда он задал герцогине вопрос, она тут же одёрнула руку. Друг принцессы посмотрел на тот предмет, за которым уже тянулась женщина, и сглотнул: это был топор. Было бы не слишком приятно, если бы ведьма всё-таки убила его. Точнее, было бы совсем неприятно. Но говорить это лишний раз леди Траонт было бы самоубийством.

— Я не знаю, спит ли она. Если бы она приходила, тогда я бы знала, спит она или нет! — недовольно фыркнула герцогиня и направилась в сторону своего кабинета. — И да, комната твоя находится на первом этаже. Прямо по коридору, пятая дверь. Смотри… Иди тихо. А то это… Седрика разбудишь!

Ал пожал плечами. От этой чёртовой колдуньи нельзя было ждать никакой помощи! Она не позволяла своему сыну вообще ничего. Друг принцессы помнил, как в прошлый раз, когда он тут был, леди Траонт отговаривала Седрика разрезать котлету на части только потому, что он может порезаться. Подумать только, какой этот маг маленький мальчик! Всего семнадцать лет! Как его можно было оставить наедине с таким опаснейшим оружием, как не очень-то острый нож? Которым некоторые дети пользуются и в куда более юном возрасте. И ничего! Как-то выживали… Но спорить с ней сейчас, когда этот маленький и беспомощный ребёночек спит, было даже глупо.

Альфонс кое-как добрался до названной комнаты и завалился спать. Он сейчас всё равно ничего не соображает. Правда, в ту же минуту парень вскочил с кровати. Мария… Марии тут нет! Эта мысль начинала пульсировать в голове у Ала, и тот не понимал, что делать. Марии тут не было. Она, возможно, осталась там. До столицы добираться не меньше десяти часов… Если с ней что-нибудь случится, Альфонс не сможет себе этого простить. Что ему тогда делать? Отправиться к тому призраку, с которым его познакомила Мария? Что же… Если этот Деми чем-то схож с Марией в плане магических способностей, вполне возможно, что он примерно понимает, куда девушка могла отправиться.

Забраться в ту комнату не составило особого труда. Если не считать, конечно, кроссовок, слетевший куда-то вниз, когда парень подскользнулся и чуть не грохнулся.

— Есть тут кто? — прошептал Ал, пытаясь на ощупь найти в комнате привидение.

Слышится приглушённый смех, и парень пытается понять, откуда он идёт. Почему он был настолько глуп, что не захватил с собой свой фонарик? Не раз уже эта вещь пригождалась ему, но он всё равно умудрился позабыть её в куртке!

— Первый раз вижу, чтобы меня пытались найти руками… Я же призрак, забыл? Меня невозможно схватить за руку!

Деми и вовсе расхохотался. Возможно, Ал и понял бы его, окажись он на месте приведения, но сейчас другу принцессы было искренне жаль, что он не может ударить этого призрака. Но, впрочем, на пальцах Деми скоро появилось что-то вроде кучи маленьких светлячков, благодаря которым Альфонс смог его видеть.

— Что-то случилось? — поинтересовалось приведение.

Альфонс кивнул. Если говорить честно, парню ещё больше захотелось наорать на призрака, наброситься на того с кулаками (если бы такое было возможно), сделать хоть что-нибудь — как можно было оставаться таким спокойным, когда твой друг неизвестно где в такое время?!

— Успокойся, — произнёс Деми. — С ней не должно случиться ничего плохого. Она сильная.