Майкл Суэнвик - Хроники железных драконов [сборник, litres]

Раздался стук в дверь.

— Да кончится когда-нибудь этот дурацкий день?! — Джейн широким шагом подошла к двери и распахнула ее. — Что надо?!

Снизу ей улыбнулся жизнерадостный блуждающий огонек.

— Билли Бука ждет тебя в вестибюле. У него в кармане банан, которым он, по-моему, собирается тебя угостить.

— Ага, хорошо, можешь сказать ему…

— Он велел сказать тебе, что вещь, которую ты просила, у него.

— О!

— Так что мне ему передать?

— Черт! — Джейн устала. Она была измучена и сердита и решительно не настроена общаться. Такой момент мог выбрать только Билли. — Скажи ему — я спущусь, как только найду смену белья.

— Ты хочешь, чтоб я ее сам надел?

— Нет. Я. — Она отложила блузку и повернулась к Билли спиной. — Помоги мне с лифчиком, а? — Пока он справлялся с маленькими крючками, она спросила: — Трудно было ее украсть?

— Я добыл тебе эту гребаную куртку, остальное неважно.

— Билли! — удивилась она. — Это звучит совсем не похоже на тебя.

— Извини, это просто… не знаю. — Смущенный и пристыженный, Билли принялся сосредоточенно расстегивать пуговицы на рубашке. На короткий миг он вырос в глазах Джейн. А теперь снова уменьшился до прежних размеров. — Просто не хотелось, чтобы все произошло так.

— Это сделка, забыл?

Джейн смотрела на него со смесью вины и насмешки. Какой он мокрый и безнадежный! Но она старалась не подавать виду.

— Иногда людям хочется того, чего им хотеть не следует, — ласково сказала она. — Я доверяю тебе, Билли.

Затем, когда он не ответил:

— Будет хорошо. Обещаю.

Подрыгав ногами, она сбросила джинсы. Билли стащил свои и положил их на тумбочку. Они оба остались голые.

— Дай мне ее, — сказала она.

Комната Билли напоминала коробку, а скудная обстановка — сценическую декорацию. Ни коврика на полу. Ни плакатов на стенах. Кровать, тумбочка, стул, лампа. Небольшая стопка учебников на тумбочке рядом с лампой. При задернутой занавеске и приглушенном верхнем свете полное ощущение паузы перед началом спектакля.

Билли подошел к шкафу в стене и извлек летную куртку Пака. Запах узнавался безошибочно.

Джейн накинула ее на себя. Куртка оказалась тяжелее, чем она ожидала, и ей это понравилось. Вещь обжигала кожу, и оттого, что тело ее было теперь частично прикрыто, часть, остававшаяся голой, выглядела особенно беззащитной. Смешанные запахи Пака и кожи окутали ее. Она закрыла глаза.

— Иди сюда.

Билли наклонился, просунул руки под куртку и крепко обнял Джейн. Она протянула губы к нему и поднялась на цыпочки — так, чтобы Малютка Джейн терлась о его член. Она чувствовала, как пульсирует кровь в его венах. Он был уже готов выстрелить, и, вместо того чтобы растянуть этот первый, долгожданный оргазм, она решила посмотреть, как быстро сможет его довести.

Чуть отодвинувшись, она взяла в ладонь Биллины яйца, слегка пожимая их, взвешивая. Она лизала его соски, крепко сосала их и дразнила легкими покусываниями. Руки Билли сжались на ее затылке, и он издал низкий горловой звук, словно зверь на болоте звал из ночи свою подругу.

Джейн скользнула ладонью выше и сжала. Куртка начала сползать с плеч, но она быстро перехватила ее другой рукой и натянула обратно. Она начала двигать ладонью, длинными сильными поглаживаниями вверх и вниз.

— Нравится?

— Да-а-а.

— Хорошо. — Она продолжала гладить. Вверх и вниз. Быстрее.

Негромко и испуганно вскрикнув, он кончил. Теплая сперма выплеснулась на животы обоим и ей на руку.

Джейн сделала Билли подножку и опрокинула его на кровать. Сама заползла следом.

— Какая неприятность, — промурлыкала она. — Какая липкая, липкая неприятность.

Завладев его опадающим членом, она развернулась так, что ее промежность оказалась на уровне Биллиного рта. Затем принялась вылизывать ему живот.

Когда она обработала языком все его длинное-длинное туловище, Билли был снова готов. Ей даже не пришлось ему подсказывать: он сам начал вылизывать ей живот, оказывая ту же услугу, что и она ему.

— На стуле в кармане блузки я оставила темные очки, — сказала Джейн немного погодя. — Будь добр, передай их мне.

Повинуясь, Билли проворчал:

— Мне нравится смотреть тебе в глаза.

— Это три четверти моей курсовой, — солгала Джейн. — Ты же не хочешь, чтобы меня вышвырнули. — Она надела очки. — Видишь что-нибудь?

— Разумеется, нет, — ответил он. — Если сильно вглядеться, вижу, что глаза у тебя закрыты.

— Тогда не смотри. Теперь ты должен пообещать не произносить больше ни слова, пока мы не закончим. — Предупреждая его протест, она добавила: — Это для моего диплома, помнишь? Я не прошу многого. И сегодня, чего бы ты ни захотел, я сделаю все. Как хочешь, где хочешь — вперед. Но говорить ты не можешь. Так работают эзотерические механизмы.

Правда же заключалась в том, что эзотерическая сторона складывалась из строго индивидуального, невоспроизводимого набора приемов и навыков, для которых не существовало рецептов, ритуалов и путеводных карт. Половина ее силы проистекала из открытия, из столкновения и преодоления собственного стыда, страха и даже брезгливости. Но некоторыми из вещей, которые Джейн намеревалась сделать сегодня, она могла наслаждаться, только если вообразит, будто с ней не Билли Бука, а кое-кто другой.

Она потерлась щекой об его член и подумала, какой он гладкий и шелковистый. Такой твердый, подумала она, такой большой. Она сомкнула губы на головке и подумала: какой соленый мой Пак на вкус!

Время растаяло.

Большую часть путешествия она была словно капитан маленького кораблика, уверенно движущийся вместе с течениями, работающий парусом, чтобы поймать больше ветра, обгоняющий шквал. Она неслась над поверхностью на фантастической скорости, вода шипела, паруса скрипели от натуги. И вдруг внезапно все океаны объединились, чтобы взметнуться вверх, и она потеряла управление. Билли лежал на ней, когда это произошло. Она забилась как безумная.

Встревоженный Билли начал отодвигаться, но она схватила его и рывком положила обратно на себя. Пак не отодвинулся бы. Он был бы безжалостен. Билли долбил в нее. «Быстрее!» — бормотала она. Словно дикий зверь во время гона, она царапала ему спину ногтями, достаточно сильно, чтобы потекла кровь. Это только распаляло его. Он обезумел от похоти. Страсть его была теперь так велика, что он уже не понимал, кто она. Его больше не волновало, кто под ним. Это мог оказаться кто угодно. Яростное желание заслонило разум.

Теперь уже близко. Джейн, извиваясь, заползла в куртку так, чтобы спрятать лицо в воротник. Она вдыхала запах кожи. Куртка пропиталась запахом Пака. Сильнее всего пахло от подмышек, но отзвук присутствовал повсюду. Она сама была скользкой от пота. Их запахи перемешались и вознеслись в алхимическом браке, образуя сочный и дикий аромат. Она взяла куртку зубами и крепко прикусила. Сейчас она кончит.