Ольга Быкова - Драконьи тропы [СИ]

— Наира.

— М-м?

— Мы где?

— Не знаю, темно.

— Значит, это все-таки «щель».

— Выходит, да, «щель». Я как раз, кстати, сейчас вспомнила, что «щели» проходят только в одну сторону.

— Ага, я тоже это вспомнила. И еще вспомнила, что до конца ее пройти можно, только если до конца сохранять то же самое душевное состояние, переживание, с которым ты в нее входил.

— А мы с каким входили?

— А черт его знает, вроде мы о сомнении говорили. Интересно, мы оказались посредине пути из-за того, что переживание изменилось, или это сама «щель» заканчивается здесь?

— Ой, Лиска, тебе всегда все интересно. Слушай, я вдруг еще вспомнила…

Лиска тоже еще вдруг вспомнила. Разное. Что «щели» бывают прерывистыми. Что в незнакомую «щель» без опытного проводника соваться не стоит. Что «щели» вообще очень опасны. Что их бывает легче найти, чем портал, они не смещаются и ярче светятся, но их намного труднее использовать. Что неспособность сохранить начальное переживание, с которым в нее входил, ведет к обрыву «щели» и потере направления. И еще, что, если «щель» заканчивается под землей, то обычно где-то недалеко есть другая, но неизвестно, куда она выведет.

— Лиска!

— А?

— Чего мы ждем?

Лиска вздохнула.

— Думаю, наверное, надо бы что-то делать, может быть, куда-то идти, да что-то страшно с места сдвинуться. Хоть бы осмотреться для начала.

— Хорошо бы, — Наира сунула руки в карманы. — Как назло, из карманов все повыложила. Один носовой платок остался. А у тебя зажечь ничего нет?

Лиска запустила руки в свои сокровища. В правом кармане кроме носового платка и складного ножа лежал еще только моточек бечевки, огрызок карандаша и несколько орехов. Зато в левом было гораздо интереснее. Там была еще пара орехов, небольшая плоская пуговица (кажется, от рубашки), маленькая катушка ниток, камешек (очень красивый, красный с желтыми и белыми полосками, недавно около речки нашла, там еще большой был такой же. А еще такие интересные булыжники лежали…), да потом еще гвоздь (мало ли зачем, всякое может случиться, он много места не занимает), так, а это что? Она ощупывала что-то маленькое и непонятное, вроде деревянное… А, да, это кусочек можжевелового корня, он пахнет хорошо, а по форме похож на маленького дракончика…..

— Лисса!

— Да, да, сейчас, ага, вот у меня тут огарок свечки завалялся. Помнишь, в прошлый раз в погребе соленые грузди искали? Зажигай. Хорошие были грузди.

Наира нащупала в руках подруги свечку, взялась за фитиль и развела пальцы.

Крошечный лепесток пламени осветил ее руку, склоненные головы девушек, пространство вокруг них.

Лиска вздрогнула и поежилась. Хорошо, что она не стала обшаривать руками пространство вокруг себя. Прямо напротив нее, на расстоянии вытянутой руки, была стена, а на стене… сидели то ли тритоны, то ли саламандры, на первый взгляд вполне безобидные и, может быть, даже по-своему красивые, но их скользкие шкурки не располагали к близкому знакомству.

Итак, стояли они, разглядывая стену, в узком темном коридорчике, ведущем в обе стороны в неизвестно куда. Никаких указателей, само собой, не было.

— Наира, а ты бы куда сейчас пошла, если положиться на интуицию?

— Влево, — не долго думая, ответила та.

— Мне тоже кажется, что влево. Значит, туда и идем.

И Лиска двинулась в темноту навстречу неизвестности. Шли они быстро, стараясь не думать о том, куда (а, главное, к кому) они могут в конце концов выйти. Вокруг стоймя стояла тихая плотная темень. Огарок свечи таял бессовестно быстро, а ничего не происходило (может, и к лучшему) и ничего не менялось. Еще сотня шагов, еще десяток, еще чуть-чуть. Крохотный огонек мерцал над растопленной восковой каплей. Еще немного, еще. Шаг, два… все. Темнота.

— Погасло, — как ответственная за хранение огня констатировала Наира.

Они помолчали. Наира начала было подыскивать слова, чтобы подбодрить подругу, все-таки она была старшей, как вдруг…

— Смотри, впереди, кажется, что-то светится.

— Да, правда, — Лиска почти бегом ринулась вперед.

Свечение немного усилилось, тоннель начал раздаваться вширь и вширь… Лиска остановилась внезапно как вкопанная.

— Наира, — она в волнении вытянула руку в пространство, указывая. На стенах широкого, переходящего в обширную пещерную залу тоннеля лепились уже знакомые им зверюшки со светлячками на длинных усиках-рожках, — смотри-ка, наши старые знакомые.

Звери были очень симпатичные. Правда, ситуация, в которой они их впервые встретили, была из тех, в которые лучше бы даже во сне никогда не попадать. По спине побежал холодок. Они переглянулись.

— В прошлый раз из пещеры был выход. Может быть?…

— Это другая пещера, — мрачно констатировала Наира.

Увы, да. Это действительно была совсем другая пещера. Она была меньше, темнее и никакого намека на хоть самый тусклый и заблудившийся дневной свет ни в одном из примыкающих к ней проходов не было. Правда, и никаких чудищ не было тоже. Пока. Изо всего, что они успели узнать о здешних пещерах, на память, как назло, не приходило ничего, кроме сегодняшних наставлений Кордис: «Драконовы горы вообще не место для приятных прогулок, а подземные области тем более. Они ближе к глубинным, диким, магическим источникам, которых старинный договор времен Гедеониуса Кантора не касался, и значительно дальше от тех, кто может вас услышать и защитить….»

Они прошли в середину пещеры. Тусклое свечение стен кое-где прерывалось черными дырами ходов неизвестно куда. Они в нерешительности топтались на месте.

— А помнишь, Канингем рассказывал нам, что порталы могут иногда обнаружиться в самом неожиданном месте, и он сам несколько раз находил их даже в подземелье, — Наира говорила это очень уверенно, даже голос почти не дрожал.

— Да, я помню. Кордис тоже об этом говорила, — Лиска тоже старалась говорить как можно бодрее, и, наверное, от этого последние слова прозвучали как-то уж слишком звонко и отдались где-то в глубине резким дробящимся эхом. И вокруг в воздухе повисла тишина, нехорошая, душная. И она никуда не уходила, а, казалось, обступает их все теснее. Они отошли с середины пещеры к казавшемуся более безопасным краю и замерли, прислушиваясь.

Первой не выдержала Наира.

— Лиска, бежим, — шепнула она еле слышно.

— Куда?

— Не знаю. Все равно бежим.

Она вдруг резко вздохнула, будто собиралась нырнуть, сорвалась с места и помчалась вдоль каменной стены. Лиска побежала следом, поддавшись ее порыву, и уже на бегу услышала тот страшный звук, который они обе так боялись услышать. Этот жуткий скребущийся шорох полз из какого-то входа в пещеру, которых здесь было больше десятка, но из какого именно, невозможно было понять из-за эха и из-за того, что они бежали как угорелые. Вот так, на бегу, никак нельзя было ничего решить, придумать, сообразить. Однако, возможно, именно это и спасло их, потому что, когда из черной дыры в стене рядом с ними высунулась громадная когтистая лапа, а вслед за ней начало подтягиваться мерзкое, жирно поблескивающее тело чудовища, у них не было времени оцепенеть и выбирать, куда бежать. Они уже бежали.