Екатерина Оленева - Зеркала и лица: Северный ветер [СИ]

— Отличная речь, Лили! — почти хищно ухмыльнулся Северус. — Припоминаю, когда я впервые тебя приметил, ты, кажется, блистала на школьных театральных подмостках? Возьму на себя смелость рекомендовать тебе карьеру лицедейки. Если, правда, у тебя хватит мозгов вовремя убраться отсюда и занять место, которого ты заслуживаешь.

— Свинья! — процедила она, сжимая кулаки от бессильной ярости. — Бесчувственная кукла, у которой вместо сердца колба с булькающими зельями!!!

— И все это лишь потому, что я не сумел оценить свойственный тебе драматизм и пафос? Я бы на твоем месте поостерёгся демонстрировать их и Поттеру. Сомневаюсь, что они ему придутся по вкусу.

— Не смей говорить со мной о Джеймсе!

— Действительно… оскорблять его светлое имя моими грешными устами… нехорошо.

Лили замахнулась, в намерении отвесить Северусу полновесную пощёчину. Но, перехватив её руку, Северус завел ей её за спину, почти вплотную привлекая девушку к себе.

— Лили! — его тихий голос мягким бархатом почти до боли раздражал оголённые нервы. — Ты ошибаешься, считая, что гибель однокурсницы и опасность, которой ты подверглась, дают тебе право быть стервой и дурой. Не нужно хлопать глазами и обиженно надувать губы, как капризный ребёнок. Ты думала, сможешь осыпать меня оскорблениями, а я стану покорно сносить их?

— И что ты сделаешь? Ударишь меня? — зашипела она. — Ну, давай! Ударь! Ударь меня! Ты, жалкий трус!

Лицо Северуса сделалось совсем белым. Оно жутко вытянулось, губы напоминали тонкий бескровный надрез хирурга.

— Замолчи. Я тебя предупреждаю…

— Что ты мне сделаешь? Что?!..

Она так рванулась, что Северус был вынужден разжать пальцы, иначе просто вывернул бы ей руки из суставов.

— Да ты просто жалок! — крикнула Лили. — Сыплешь смешными угрозами, а сам ни на что не способен!

— Желание бить, не получая удара в ответ, тебя не красит, — с горьким сарказмом парировал Северус. — Если ты презираешь меня за то, что я не скрутил тебя в бараний рог, то ты права — я, наверное, жалок. Но я все равно не могу причинять тебе боль. Считай меня за это трусом, если хочешь.

Ярость неожиданно оставила Лили и она почувствовала себя птицей, залетевшей слишком высоко.

«Я не желаю мучиться тебе сильней, чем я сама! — зашептал в ней безумный голос никогда не существовавшей Кэтрин Эрншо. — Я желаю только, чтобы нас никогда не разлучали. И если когда-нибудь впоследствии какое-нибудь мое слово будет тебя терзать, думай, что и я испытываю те же терзания, и ради меня самой прости меня!».

— Я тебя ненавижу, Северус Снейп, — прошептала Лили устало. — Выворачивать мне руки из суставов ты боишься, а выворачивать душу наизнанку, значит, можно?

Скажи, что я должна о тебе думать? Кого в тебе видеть — палача или жертву? Завтра либо авроры сволокут тебя в Азкабан, либо свои же запытают до смерти. А я? Как я буду жить без тебя? Я могу сколько угодно тебя ненавидеть, бросать, вообще о тебе не думать. Но я не смогу существовать в мире, в котором тебя больше нет. Ты обо мне подумал, когда заделался чертовым смертником, Сев?! Я никогда не прощу тебе твой выбор. Никогда!

— Пожалуйста, поверь — всё не так плохо. То, что Темный Лорд готов без разбора уничтожать грязно… магглорожденных — это не правда! Я говорил с ним о тебе, он ничего не имеет против наших с тобой отношений. Вспомни, в подземелье Блэков он лично спас тебе жизнь. Единственное, что на самом деле стоит между нами, так это твой детский максимализм, Лили.

— Нет. Между нами стоят твои друзья-убийцы.

— Мои друзья такие же убийцы, как и твои.

— Мародеры никогда никого не убивали!

— Не поверишь, но Мальсибер, Яксли и Регулус — тоже. Они вовсе не плохие ребята. Когда ты узнаешь их лучше…

— Я не стану лучше узнавать душегубов, способных убить невинного человека!

— Невинных мы не убиваем. Это — война. А на войне случаются жертвы.

— Но Тереза Риверс не воевала, Сев! Она всего-всего прогуливалась за теплицами. Почему она мертва?

— Потому что бешенный Фенрир сорвался с поводка. Эта не жертва, Лили, это несчастный случай. На её месте мог быть кто угодно.

— Хорошо, если так. Хорошо, если смерть Терезы случайность и не имеет вот к этому никакого отношения, — на ладони Лили блеснул значок старосты.

Северус смолк, уставившись на него, словно на внезапно выползшую из кустов ядовитую змею.

— Что это?.. — сдавленно выдавил он из себя.

— Значок старосты Гриффиндора. Не узнаёшь? Дамблдор счел меня достойной его носить. А раз смерть Терезы Риверс была всего лишь трагической случайностью, то мне и опасаться нечего, верно? Почему ж ты не радуешься оказанной мне чести?

Натянуто улыбаясь Лили потянулась к Северусу, и легко, едва ощутимо коснулась губами его впалых щек, сначала одной, потом другой.

— Спокойно ночи. Надеюсь, кошмары тебя беспокоить сегодня не будут?

Удаляясь, она продолжала чувствовать, как её с ног до головы окутывает его горький, точно полынь, взгляд.

Толстая Тётя с недовольным выражением лица выслушала пароль и отъехала в сторону, чтобы вновь опуститься за спиной без всяких комментариев.

Не успела Лили сделать и нескольких шагов, как проход в гриффиндорскую гостиную открылся снова. С нехорошем предчувствием пришлось какое-то время созерцать пустую комнату, в которую вслед за ней так никто и не вошёл.

— Поттер? — позвала Лили.

Лёгкий шелест материи походил на шорох сухой листы. Словно рябь прошла по воздуху, когда Джеймс сбрасывал с себя плащ-невидимку.

Он стоял в нескольких шагах от Лили, непривычно серьёзный и собранный.

— Ты что? Следил за мной? — укорила она.

— Всего лишь тащился следом, боясь, как бы ты вновь не вляпалась в очередную неприятность, — парировал он.

В принципе дельная предосторожность, но с учетом разыгравшейся между ней и Северусом сцены… совершенно неуместная!

— Проследил? — хмуро буркнула Лили.

— Проследил, — невесело ухмыльнулся Джеймс. — Романтичная такая вышла сценка. Я всё время боялся, что от ругани вы, по законам жанра, перейдёте к поцелуям. Глупее в жизни себя не чувствовал. — Правая ладонь Джеймса зарылась в его густые черные вихры, нервно ероша их. — Доиграешься ты когда-нибудь, Эванс, ох, доиграешься! Мы с Блевотником из-за тебя друг другу точно глотки порвём.

Губы Джемса дрожали в усмешке, но колючий взгляд свидетельствовал о том, что он говорит вполне серьёзно.

— Что ты нашла в нём, а? Понимаю, конечно, друг детства и всё такое… но, взрвывастые драклы! — он же злобная, ядовитая, извращенная тварь. Неужели ты этого не видишь?

— Чего ты от меня хочешь? — устало глянула на него Лили.

— Правды и определённости.