Екатерина Оленева - Зеркала и лица: Северный ветер [СИ]

— Какой правды? Какой определённости?

— Правдивой и определённой. Я никогда не делал секрета из того, как к тебе отношусь. Неужели я не заслуживаю простой честности? Обыкновенной, человеческой честности, без всяких этих ваших девчачьих ужимок — «ой, да я не знаю», «все так сложно», «дай мне время»…

Больно было смотреть в его тигриные глаза — жёлтые, отчаянно-веселые и жестокие.

— Да будь я проклят, если позволю себе и дальше пребывать в этой фарсовой роли! Я не стану больше таскаться за тобой по ночам, надеясь, что выполняю роль рыцаря, а в итоге оказываясь третьим лишним. В общем так, здесь и сейчас я требую от тебя прямого ответа: ты со мной или ты со Снейпом?

— По какому праву ты от меня что-то требуешь? Мы с тобой не встречаемся, Джеймс. И тебе прекрасно известно, что с Северусом…

— Я прекрасно знаю, почему ты не встречаешься с Блевотником! Потому что он тебе этого не предлагал. И не предложит, не надейся. Он же у нас вечная жертва обстоятельств, обязательств и ещё один Мерлин Великий знает, чего. Твой жалкий задротик Снейп боится чихнуть без благословения своего пидараса Малфоя, а тот…

— Не смей поливать Северуса грязью!

— Не вижу проблемы. На нём дерьма столько, что лишний ковшик ничего не изменит.

— Признайся, Джеймс, высокая мораль не имеет никакого отношения к той ненависти, которую ты к нему питаешь? Ты просто банально ревнуешь.

Он снова нервно взъерошил кудрявые вихры:

— Ревную. А ещё, не вижу смысла скрывать презрение к этой мрази.

— Почему это он мразь? — с вызовом спросила Лили. — Потому что так говорит Джеймс Поттер?

— Да, потому! Поэтому по самому! И ещё по многому другому. Скажи, ты действительно согласна отпускать время от времени Снейпа в постель к Малфою и к Волдеморту, и ещё к парочке-троечки пожирателей? К кузине Сириуса, например?

— Это все грязные сплетни, Джеймс. И я им не верю.

— Ты дура, Эванс, — холодно бросил Поттер. — Но не смотря на это я предлагаю тебе стать моей невестой.

— Очень жертвенно, но совершенно ни к чему.

— Значит — нет? Вот так сразу? И ты даже не подумаешь? — сжал он кулаки в карманах.

— Что тут думать? Если в ответ на подобное предложение ты не готова сразу сказать «да», — «да!», не задумываясь, — ответ очевиден. Зачем ты только мучаешь нас обоих этим разговором? Сам ведь только что всё видел и слышал. Мне нечего добавить. Я слишком уважаю и тебя, и себя, чтобы принять сделанное тобой предложение. Если хочешь знать, я люблю тебя даже сильнее, чем ты способен себе вообразить. Но проблема в том, что Северуса я люблю больше. Я не хочу быть с тобой, а его искать глазами. Я так не смогу. И ты не сможешь — тоже.

Джеймс побледнел. Его легкие, словно летящие черты, заострились.

— Ясно, — коротко кивнул он.

— Прости, — сокрушенно опустила голову Лили.

— Не стоит извинений. Я сам просил тебя быть честной.

Он силился удержать привычную ухмылку на побледневших губах, но Лили видела, что ему больно.

Господи, ей и самой чертовски больно! Она всего этого не хотела! Но что же ей делать? Уж лучше так, с плеча, чем бесконечные кружения вокруг да около.

Джеймс поймёт её, Лили знала. Если кто-то и способен понять, то только он. Они ведь сделаны из одного теста.

— Спокойный ночи, Джеймс, — выдохнула она ему вслед.

И так и не услышала ответа.

Лили надеялась, что как только её голова коснётся подушки, она провалится в глубокий сон без сновидений, но не тут-то было. Перевозбужденный эмоциями и впечатлениями мозг не желал отключаться. Она ворочалась с одного бока на другой, окруженная лицами Северуса, Джеймса, Терезы, Сириуса.

Стрелки на часах легко кружились, перепрыгивая с двойки на тройку, с тройки на четверку, с четверки на пятёрку. В начале шестого вместе со светлеющим небом к Лили начал подбираться сон, но теперь, вместо того, чтобы радостно сдаться, пришлось героически ему противостоять, ведь невозможно опоздать на первый в своей жизни старостат.

— Доброе утро, — вежливо приветствовал Лили Люпин, поджидающий её в гостиной.

По выражению лица Рема совершенно невозможно было прочитать, в курсе ли он об их вчерашнем разговоре с Джеймсом или нет, и как к этому относится — непроницаемое флегматичное спокойствие.

— Доброе утро, — вежливо ответила ему Лили.

Без лишних слов, как будто у них давно вошло в обычай встречаться здесь каждый день, Люпин направился к выходу.

Лили молчаливо следовала за ним.

Кабинет, в котором собирались старосты факультетов, был небольшой и тёплый, довольно уютный. Одно из немногих помещений в Хогвартсе, в котором не хозяйничала сквозняки.

Лили знала, что старостой Равенкло у мальчиков был Барталамеус Крауч, а старостой девочек была немногословная особа с дивными белокурыми волосами и мечтательно-замкнутым личиком. Даже имени её вспомнить никак не получалось.

Слизерин возглавляли Регулус Блэк и Нэнси Гонт, а Хаффлпафф — Миранда Бишоп и Фредерик Фадж.

Долгого времени их утренняя встреча не заняла. Деканы вручили расписание на неделю, график дежурств по патрулированию коридоров, а также разрешение командам на тренировки — квиддич Дамблдор решил не отменять, несмотря на трагическую кончину Терезы. К завтраку Лили была за столом в Большом Зале, на своём привычном месте.

Подруги поздравили её с получением значка без особой горячности.

— Как хотите, но я думаю, что со стороны Дамблдора это даже не неосмотрительность, а откровенная жестокость, — как всегда прямолинейно высказала своё мнение Мэри. — Они бы хоть передохнуть тебе дали, ну честное слово! Вообще не представляю, как можно после вчерашнего спокойно идти на занятия.

— Хочешь отправить меня в Мунго, в отделение для душевнобольных? — усмехнулась Лили. — Думаешь, так не справлюсь?

— Мунго не Мунго, а выспаться бы тебе не помешало, — примирительно вмешалась Алиса.

Сидеть одной в комнате и наслаждаться жуткими воспоминаниями? Нет уж, увольте! Лучше занятия.

Первым уроком стояло сдвоенное со Слизерином Зельеделие. Лили, как обычно, работала в паре с Нарциссой, так повелось с далекого первого курса и никого уже не удивляло, что «гриффиндорское золото» и «слизеринское серебро» трудятся над котлами бок о бок, вместе.

Два часа, проведённые в обществе Нарциссы были для Лили отдохновением. Тактичная от природы слизеринка не позволила себе не то, что лишнего вопроса — взгляда.

— После занятий я хотела зайти в больничное крыло, навестить кузена, — сообщила Нарцисса.

— Составить тебе компанию? — откликнулась Лили.

— Если хочешь.

Но идти в больничное крыло не пришлось. На ЗОТИ бледный до бескровности Блэк уже сидел рядом с Поттером, раскачиваясь на стуле с привычной вальяжностью — некоторые вещи в мире неизменны.