Екатерина Оленева - Зеркала и лица: Солнечный Зайчик [СИ]

Но рассвет — не парень. С ним не поспоришь. Ему приходится только подчиняться.

Зевая с риском вывихнуть челюсть, Лили следом за Мэри и Дороти брела в общую факультетскую умывальню для девочек, где стоял жуткий гвалт и гам. Неудивительно, ведь понежиться в постельке «ещё пять минут, ну са-а — а-а — а — мых последних», оказывается, любила не только она.

Простившись с надеждой быстренько умыться, Лили пришлось встать в конец длинной очереди.

В умывальне было очень холодно, по голым ногам как плетью стегали сквозняки, и в одной коротенькой ночнушке Лили имела все шансы схватить насморк.

— Невозможно! — раздавался за спиной тихий шепоток. — Что за чушь?

— Почему чушь? Блэков все знают. Говорят, Сириус ещё больший псих, чем Белла…

— Куда уж больше-то, Мерлин? — закатила глаза тощая, как щепка, девица с черными глазами и копной рыжих волос.

— Я знаю, что говорю, Молли. В прошлом году Вальпурга своего сынка даже за один стол не рискнула с гостями посадить…

— Да это потому, что она сама больная на голову. Вот уж нашла, чьему мнению доверять. Если бы Блэк был настолько плох, Шляпа ни за что не распределила бы его к нам на факультет.

— Вот уж точно, кому доверять не стоит…

— Девочки, если вы не собираетесь умываться, то, может, отойдёте в сторонку? — предложила им Лили.

Воспитание не позволяло ей дальше безучастно слушать сплетни. Мама всегда учила их с Туни говорить за спиной человека лишь то, что не побоишься сказать ему в лицо.

«Воспитание? Или воспоминание о красивых синих глазах странного мальчика?», — хмыкнул ехидно внутренний голос.

«Да ладно! — отмахнулась сама от себя Лили. — Какая разница?».

Та, которую звали Молли, подмигнув, пропустила её к освободившейся раковине. Горячая вода подарила тепло, разлившееся от кончиков пальцев по всему тело на восхитительный, но короткий миг.

— Эванс! Ты скоро? Мы уже уходим! — подала голос Алиса. — В здешних переходах легко потеряться, так что лучше не мешкать.

— Иду! Ещё секундочку подождите! — поспешно дочистила она зубы.

Лили пришлось смириться с фактом: одной ей не выбраться из хитрого переплетения лестниц, коридоров и странных боковых ответвлений, которые беспрестанно менялись.

— Почему с ними такое происходит? — полюбопытствовала она у Мэри.

— Замок зачарован.

— Это я заметила. Только не пойму зачем?

— От врагов.

Лили бросила на подругу сомневающийся взгляд, но вопросов задавать больше не стала.

Что может быть глупее, чем зачаровывать замок изнутри от внешнего врага?

Н — дя! Магия — магией, но всему окружающему иногда не хватало логики. Здоровой такой. Маггловской.

Войдя в Большой Зал, Лили сразу глазами отыскала Северуса. Тот сидел рядом с Малфоем и они снова о чем-то увлеченно беседовали. Черные глаза друга не отрывались от слизеринского префекта. С губ Малфоя, в свой черед, не сходила улыбка. Оба разговаривали взахлёб, будто больше никого вокруг не существовало.

О чем таком интересном могли они разговаривать? Северус даже не заметил её появления!

Зато Лили очень даже заметил Гриффиндорский Лягушонок.

— Эванс! — замахал он рукой. — Иди ко мне!

— Зачем?

— За завтраком, — разошёлся в улыбке тонкогубый клоунский рот. — А ты о чем подумала? Что прямо здесь посчитаюсь с тобой за вчерашнее Силенцио?

— Я — маггла. Я таких заклинаний не знаю, — похлопала ресницами Лили.

Поттер покосился в сторону Северуса.

— Значит — Нюникус…? Ну, он у меня попляшет!

Зная Северуса, ещё вопрос, кто кого «станцует»?

— Эй, Эванс! Ты куда?

Лили, гаденько так улыбнувшись, пошла прочь, стуча каблучками.

Разговоры смолкли.

Все взгляды приклеились к сумасшедшей грязнокровке, осмелившейся, печатая шаг, добровольно подойти к представителю семейства, славящегося жестокой нетерпимостью к таким, как она.

— Доброе утро, — пропела Эванс. — Здесь свободно?

Темные ресницы поднялись. И вот она уже купается в полуночно-синих глазах, затягивающих, как омуты.

Холодные. Темные омуты. Со стремнинами, водоворотами и подводным течением. Попадешь в такие, и спастись — шансов почти нет.

— Здесь свободно? — с нажимом, громче повторила Лили.

— Сама что, не видишь? — оскалился Блэк.

Девочка перекинула ногу через лавку и уселась рядом с «самым гадючьим гадом из всех гадов», как охарактеризовал своего вчерашнего соседа по купе Поттер.

Всеобщее внимание льстило, подогревало, как глоток вина, хотя о действии алкоголя Лили, понятное дело, ещё не имела представления.

О! Даже Севушка соизволил, наконец, посмотреть в её сторону!

Лили ответила другу нарочито ослепительной улыбкой и потянулась к ближайшему большому блюду с бутербродами.

Из всех взглядов, устремленных на неё, только два имели значение. Пронизывающий и тяжелый — Северуса; смешливый и выжидающий — Поттера.

— Еда съедобная?

— Кому как, — равнодушно прозвучал ответ Блэка.

— Тебе, судя по всему, не нравится? А что же едят на завтрак аристократы?

— Дегенератов.

— Специфический аристократический юмор?

— Просто жизненный трагифарс.

В синих глазах стыла скука.

Мальчику явно не нравился лепет Эванс, внешний вид Эванс, вопросы, которые задавала Эванс, её соседство, да просто сам факт существования.

У Лили в который раз перехватило дыхание. Конечно, он «слизеринская гадюка», но до чего красив! Сердце при взгляде на Сириуса невольно сжималось, и делалось горько. Так горько, будто она только что съела недоспевшую калину.

Мама однажды приносила эти странные, яркие ягоды. Лили, обожающая все необычное, презрев родительский запрет, сунула в рот одну и потом даже конфета не могла перебить дикую горечь. Такой горькой гадости Лили в жизни не пробовала.

Вот и у этого мальчика был такой взгляд. «Калиний».

— Закрой рот и ешь, — надменно посоветовал Блэк.

— Я не умею есть с закрытым ртом, — тупо сострила Лили.

— Оно и заметно, — пренебрежительно отвернулся красивый мальчик.

— Эванс, ты даешь! — шепнула ей Алиса, когда они спешили на урок. — Хоть представляешь, на что нарываешься?

— Нет. А на что?

— Блэки ярые приверженцы чистокровности. А ты…

— Что со мной не так?

Алиса не ответила.

— Зачем мы спускаемся в эти жуткие подвалы? — сменила тему Лили.

Тем более, что ей и вправду было интересно.

— Это не жуткие подвалы, Эванс! Это называется: под-зе-мелье, — пропел за её спиной Поттер. — Замечательное место, где отныне и навсегда будет обитать твоей дорогой Нюникус. А мы — корпеть над различными зельями. Варить, жарить, парить. Бр-р!

Обогнав девчонок, он уже скакал перед ними.

— Не споткнись, — ехидно порекомендовала Лили.