Екатерина Оленева - Зеркала и лица: Солнечный Зайчик [СИ]

— И чего ты от меня хочешь, Сев? Чтобы я выпила твой яд «во искупление», что ли?

— Вы с ума сошли, мисс Эванс? — дернулись краешки снейповских губ.

— Тогда…?

— Идем.

— Куда?

— Не задавай лишних вопросов.

Следуя за ним по длинному пустому, коридору, Лили размышляла над тем, как это Сев умудряется двигаться с такой скоростью? Ведь не бегает, а словно бы летает? Ей приходилось прилагать усилия, чтобы не отставать.

— Так куда мы идем? — немного задохнувшись от быстрой ходьбы, спросила Лили.

— В мою лабораторию.

— О! — она и не пыталась изгнать из голоса нотки сарказма. — У тебя в Хогвартсе есть своя лаборатория, Сев?

— Просто иди, Лили, — пренебрежительно бросил он через плечо. — Большего от тебя пока не требуется. Дай мне руку…

Она уцепилась за протянутые ей холодные пальцы и шла за Севом, не задумываясь ни о чем. Даже не пыталась запоминать повороты и лестницы.

В какой-то момент воздух сгустился и потемнел. Такое ощущение, словно моргнула, и вот уже стоишь перед тяжелой, массивной, просевшей от времени дверью.

Из палочки Сева брызнул свет, и дверь с тяжелым скрипом распахнулась. За ней бежала лестница, уводящая вниз. Совсем как в доме Снейпов в Ткацком Тупике.

Центр небольшого подвальчика ожидаемо занимал котел.

Видимо, то что в нем в данный момент происходило, не удовлетворило Снейпа, потому что он, громко чертыхнувшись, кинулся вперёд и передвинул котел, воспользовавшись подолом собственной мантии.

— Что там? — полюбопытствовала Лили, заглядывая внутрь.

— Противоядие.

— Противоядие?

— Вот от этого.

Нырнув рукой в карман, мальчик достал оттуда пробирку с бесцветной на вид жидкостью, и продемонстрировал её Лили. Склонившись над котлом, наполнил другую пробирку. Поднеся её к глазам, внимательно осмотрел. После чего взмахом палочки опустошил котел — на дне даже капелек не осталось.

— А первое это…?

— Яд, — подтвердил её догадку Северус.

— Яд? — Лили снова зачем-то изобразила попугая.

— Тот самый, который я дал твоему Поттеру, — черные глаза внимательно следили за малейшим изменением выражения лица девочки.

— Поттер вовсе не… — начала, было, Лили, но оборвала фразу на полувздохе-полувсхлипе. — Сев!!! Что ты делаешь?!

Откупорив стеклянное горлышко, маленький зельевар одним глотком осушил первую пробирку.

Лили кинулась к нему, хватая за руки, но было уже поздно. Ей удалось вырвать из привычно влажных пальцев только пустой флакон.

— Зачем?! Что ты сделал, Сев?! — истерично колотила его кулачками Лили.

Северус насмешливо смотрел на неё своими глазами — безднами. Глазами — провалами, туннелями в ад.

Только смотрел, даже не пытаясь остановить ни поток ударов, ни поток слов.

Руки сами собой опустились.

Слова иссякли.

Лили, дрожа, отступала, осознавая, что слов недостаточно, чтобы изменить тот факт, что яд уже проглочен, а противоядие в руках у Снейпа. Побежать за миссис Вэл она не сумеет, потому что дверь Снейп предварительно заколдовал. А как ведьма она втрое его слабее.

— Не ожидал, что замолчишь так скоро, — изогнулась темная бровь.

Взмахом палочки Сев наколдовал — по-научному трансфигурировал, — себе кресло.

— Не волнуйся, маггловские яды не способны навредить волшебнику.

— Да что ты? А вот Поттер орал так, словно ему было очень даже вредно, — язвительно фыркнула она в ответ.

— Потому что Поттер — непосредственный гриффиндорец, — пожал узкими плечами Снейп. — Мы, слизеринцы, гораздо сдержаннее в проявлении чувств.

— Ладно, — воинственно скрестила руки на груди девочка, — пусть даже маггловские яды — это пилюли для гордых, сдержанных слизеринцев. Но что ты хочешь этим доказать?

— Я хочу, чтобы ты видела, — я не заставляю людей проходить через то, через что не прохожу сам. В отличие от твоего драгоценного Поттера.

— Поттер — не мой! Я уже устала тебе это повторять!

Они снова воинственно уставились друг на друга.

— Сев, — вздохнула Лили, — ну ты же умный. Будь выше этого. Не делай все ещё хуже.

— Гриффиндорский ублюдок при всех облил меня дерьмом, а я, по-твоему, должен быть «выше этого»? Я не верю во всевластие христианского смирения, Лили.

— Сев, их четверо — а ты один. Тебе не справиться с ними. Лучше даже не лезь.

Стремительно поднявшись, Сев подлетел к Лили, зло сузив глаза. В каждой из щелочек горела почти сатанинская злоба.

— Второй раз… — прошипел он ей в лицо, чуть ли брызгая слюной, — второй раз ты называешь меня трусом…

— Я не называла! — испуганно замотала головой Лили. — Я… да когда же, Сев?

— Только что, Лили, только что. Спасибо тебе за то, что так веришь в мои способности, друг мой.

— Но я верю!

— Именно из этой «веры» должно быть, и проистекает твой искренний совет «не лезть».

— Я просто боюсь за тебя!

— Я один стою их четверых, Лили. Потому что у меня есть то, чего нет ни у одного из вас, включая тебя, — мозги.

Лили набрала в легкие побольше воздуха, чтобы на одном дыхании изложить слизеринцу все, что она о нем думала вообще, и о наличии у него мозгов — в частности.

Но Снейп испортил ей удовольствие, резко дернувшись и застыв столбом.

Черные глаза вспыхнули и медленно закрылись.

Он так и стоял, сцепив руки в замок и тяжело, с хрипом, дыша.

— Сев…? Сев?! Ты в порядке?! Сев…?!

Она не нашла ничего лучшего, как схватить его за плечи и резко дернуть.

С губ неторопливой змейкой поползла тонкая струйка крови. Лили очень надеялась, что из прокушенной губы.

Северус открыл глаза. Взгляд был вполне вменяемым, в черной глубине даже плеснулась насмешка:

— Не перестанешь меня трясти… начну орать… как Поттер.

Закашлявшись, мальчик начал оседать. Лили попыталась его удержать, но его взгляд лезвием резанул, как и короткое:

— Оставь…

Однако рухнуть со всем шиком себе под ноги она ему не позволила — они красиво опустились на пол вместе.

Лили уложила голову мальчика себе на колени. Он дрожал, как в лихорадке. Лицо у него было белым как снег, но спокойным. Неестественно спокойным. Черные равнодушные глаза внимательно наблюдали за ней.

Экспериментатор хренов! Врезать бы тебе сейчас!

Да лежачего не бьют.

— Где противоядие? — спросила Лили.

Господи, какой же тяжелый у тебя взгляд, дружище! Под ним Лили себя чувствовала бабочкой на тонкой, острой игле.

— Где противоядие? — повторила Лили.

Он словно нарочно продолжал сверлить её взглядом и не произносил ни слова.

— Какого черта, Сев?! Что за игры?

В ответ уголки губ дрогнули. Лили с ужасом наблюдала, как тонкие, с одной стороны почти девичьи, а с другой, — острые, птичьи черты её друга заостряются всё сильнее. Его тело с каждым вздохом словно становилось холоднее и тяжелее.