Екатерина Оленева - Зеркала и лица: Солнечный Зайчик [СИ]

Сириус смотрел с вызовом, но выглядел при этом таким маленьким, таким хрупким…

Лили испуганно вслушивалась в переливы тихого, изысканного, протяжного голоса:

— У нас впереди куча времени. Я научу тебя хорошим манерам.

— Обломаешься…

Короткая вспышка света на кончике Малфоевской палочки — вырвавшаяся магия впечатала Сириуса в стену. Мальчишка захрипел, хватаясь руками за горло.

— Люциус, — нерешительно переступил с ноги на ногу Каркаров, — он же ещё ребёнок…

Малфой наградил непрошеного заступника взглядом василиска.

— Неприятно? — с издевкой прошелестел блондин, опускаясь на одной колено рядом со сползшим по стене мальчиком.

Лили мутило от страха так, будто не Сириуса, а её Малфой схватил за подбородок; в её глаза заглядывал своими бесцветными льдинками.

— Будешь мне дерзить, узнаешь, насколько я могу быть изобретательным, когда хочу причинить боль…

Сириус рассмеялся. Прямо в лицо блондину.

— Что ты можешь знать о боли, павлин неощипанный?

Поединок двух взглядов. Глаза в глаза. Лица противников так близко, что в этом есть что-то непристойное.

Каркаров, Нотт и Эйвери молчаливо изображали столбы, отсутствие всяческого присутствия.

— Ты похож на Беллу, — сообщил Люциус, снова скользя пальцами по щеке Сириуса. — Моя Белла была так любезна, что рекомендовала тебя в качестве игрушки…

— Да ты что? Неужели? Она такая затейница, наша Белла…

Короткая хлесткая пощечина, отвешенная Малфоем, заставила Сириуса замолчать.

И снова обмен взглядами, словно перетягивание каната.

Лили зажала рот ладонью, когда Блэк плюнул в самодовольную, высокомерную физиономию.

Люциус медленно вытер плевок с лица тыльной стороной ладони. Потом не торопясь отёр руку о мантию Блэка. Лицо у него при этом было такое пустое-пустое, словно у восковой куклы.

Ноль эмоций.

А потом слизеринец ударил. Резко. Кулак врезался Блэку в живот, заставляя согнуться пополам.

Люциус дождался, пока Сириус, стиснув зубы, медленно выпрямился, после чего ударил снова. Коленом. Под дых.

А потом град ударов посыпался, как из рога изобилия.

Притомившись от грубых маггловских приемов, Малфой перешёл к магии. Взмах палочкой, и Блэк, сипя, снова схватился руками за горло. Глаза его едва не лопнули от удушья. Он хрипел, кашлял, рычал, цеплялся за мантию мучителя, катался по полу.

Лорд Малфой невозмутимо, с интересом наблюдал за чужими страданиями.

— Люциус, прекрати! — прошептал Каркаров. — Ты же убьёшь его…

— Финита Инкантатем… — опустил блондин палочку.

Сириус жадно хватал ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды.

— Блэк в ногах у Малфоя? — мне это нравится…

Сириус, не в силах подняться с пола, вскинул вверх черные полукружия ресниц и посмотрел с выражением крайне брезгливого презрения.

— Я думал, ты сильнее, — с показным разочарованием вздохнул Малфой.

Перед тем как наступить поверженному противнику на грудь острым, обитым железом, каблуком.

— Боишься меня? — довольно рычит зверь в образе аристократа, упиваясь властью, силой и безнаказанностью.

— Иди в задницу!

Схватив мальчишку за ворот мантии, Люциус рывком поднял его.

— Ну если только сам просишь… хочешь статья моей подстилкой, Блэк? Покорной, сговорчивой игрушкой?

— Размечтался.

Пальцы Люциуса зарылись в темные кудри Блэка. Рывком Малфой заставил мальчика запрокинуть голову.

— Я могу взять тебя силой. Понимаешь это? Прямо здесь, в этой грязи и пыли. И не я один. Мы все. Снова и снова, раз за разом, пока кишки через рот не полезут. Никто ж не вступится…

«Нужно срочно что-то сделать! Что-то предпринять! Нельзя же безучастно смотреть на такое ? Она, Лили Эванс, гриффиндорка, черт возьми! Гриффиндорцы не отсиживаются в кустах. Гриффиндорцы сражаются!», — воинственно кричал внутренний голос.

Только вот страшно было «вылезать из кустов». До икоты жутко сражаться с таким, как Малфой. Он же прибьёт её, словно лев болонку, — одной лапой.

«Ну же, Лили, — услышала она воображаемый голос Сева, пропитанный ядом сарказма, — не прячься. Вперёд! Пусть у лорда Малфоя будет две игрушки вместо одной. Он обрадуется. В отличие от Блэка. Знаешь, никто из парней не мечтает предстать перед хорошенькой девочкой в таком виде, — голос друга зазвучал резче. — Не глупи! Беги отсюда прочь! Это самое лучшее, что можно сделать в данных обстоятельствах».

К этому голосу Лили тоже не прислушалась.

Она осталась стоять, где стояла. Подглядывая из-за угла.

Малфой склонялся всё ниже и ниже, пока их с Блэком лица не разделил какой-то дюйм. Блондин привлекал к себе Блэка так, словно тот был женщиной.

— Болен, Малфой? — в голосе Сириуса звенел отрезвляющий лёд. — Свихнувшийся дурак! Золотом твоему папочке этого не исправить. Продолжай так и дальше, Люци, избавишь землю от своего возможного подобия. Только — Мерлина ради! — выбери другой объект. Твои прелести не в моем вкусе.

Малфой с размаху заехал Сириусу кулаком в лицо, разбивая в кровь тонкие черты.

— Я уничтожу тебя! Изуродую! Взгляни на себя? Где-то сейчас твой хваленный блэковский лоск?

— Наверное, там же, где и твоя мужественность, — хохотал разбитыми губами Сириус.

Град ударов на сей раз сыпался куда попало: в лицо, грудь, живот, пах.

Лили поняла, что дольше созерцать эту картину не в состоянии. Как ни страшно — нужно вмешаться.

Она набрала в легкие воздуха, словно собиралась нырнуть в воду, и…

И тут мрак подземелья взорвался разноцветными огнями. Её, — хвала Небесам! — опередили.

Первая, серебристо-белая вспышка ударила Люциуса Малфоя в грудь, сбивая с ног. Словно идол, грохнулся он на каменные плиты, собирая спиной серую пыль, пятная ею шелковую мантию и подметая полы волосами.

Две другие вспышки вырвали палочки из рук его держиморд. Эйвери и Нотт зеленели со злости, Каркаров широко открывал рот, изображая, видимо, изумление.

Люциус попытался подняться на ноги, но снова был брошен наземь.

К смеху Блэка присоединился заливистый и веселый, бесшабашный, самоуверенный хохот Поттера.

— Эй, ведь простенькое заклинание, а каков эффект?

Поттер, Люпин и Петтигрю материализовались из пустоты.

— Ты?! — ревел Слизеринский Принц, рывком поднимаясь на ноги. — Но…как?!

Мальчишки, не сговариваясь, рассыпались в стороны. Поттер и Петтигрю держали палочки наизготовку.

Люпин бросился к Сириусу, помогая тому подняться.

— Видишь, как переменчива злодейка — судьба? — продолжал зубоскалить Лягушонок.

Лили в совершенстве знала это широкую плутовскую улыбочку. Именно ею Поттер всегда доводил «Эванс» до белого каления и «классической стойки на хвосте», как любезно характеризовал это состояние сам Джеймс.