White Pawn - Крамаджен [СИ]

Он снял плащ и отстегнул меч, решив оставить их комнате. Оставаться же самому здесь не хотелось. Млес чувствовал, что тепло и уют этого места делают свое дело, как он расслабляется и как его тянет в сладкую дрему.

Млес вышел на улицу, озираясь по сторонам и размышляя над тем, куда ему пойти и чем занять себя до назначенного времени встречи с Энгой. Насколько он знал, через три часа у детей в Академии закончится учеба на сегодня, и только тогда он сможет увидеться с Пэйлем. Сам Млес совершенно не знал, чем занять себя в этом городе. Сам по себе Мэрфилл всегда казался ему чужим и негостеприимным местом и воспоминания, связанные с ним, сейчас производили лишь отталкивающее впечатление.

Млес отправился на прогулку, шагая куда глаза глядят. Он смотрел по сторонам, но его взгляду было не за что зацепиться. Древняя архитектура старомодного городка казалась ему убогой, даже в сравнении с извечно грязным и шумным Сингином. Людей на улицах было немного в этот час, и Млес ловил на себе их взгляды. Его черный берет и значок Красного Тысячесвета на куртке открыто говорили о его деятельности, и Млесу не нравилось, что большинство встречных торопливо отводит взгляд. Впрочем, их можно было понять. Вольнонаемников почти везде не очень жаловали за сомнительный род деятельности.

Млес перекусил в одном из небольших ресторанчиков, с трудом удержавшись от того, чтобы заказать стаканчик дынного пива. Здесь был тот самый сорт, который он глушил этой весной, как воду, и Млес, тяжело вздохнув, переборол свое желание. Если он начнет то наверняка не сможет остановиться, и ему не хотелось снова, как после смерти Кимм, идти на встречу со своей дочкой даже с легким запахом спиртного.

Большую часть свободного времени, остающегося до назначенного часа, Млес провел в небольшом сквере, разбитого недалеко от центра, скорее всего, единственном в этом городке. Он просто сидел на скамье перед небольшим фонтанчиком, глядя на воду и слушая ее журчание. Здесь было тихо и спокойно, в негустых ветвях немногочисленных деревьев пересвистывались птицы, и эти простые звуки нравились Млесу. Мэрфилл нельзя было назвать шумным городом, но даже здесь были слышны редкие голоса людей — если бы не они, Млес бы с удовольствием закрыл глаза и постарался бы забыть обо всем. Воспоминания о прошедшей зиме вновь и вновь посещали его, мысли Млеса были полны какой-то потаенной тревоги о будущем и глухой тоски о прошлом. Если бы его спросили, о чем он думал все это время, Млес затруднился бы с ответом. Чувство покоя, которое он обрел в этом сквере, было сродни ступору.

Близился вечер, и светило-Кана, показавшееся из-за облаков, залило улицы Мэрфилла косыми лучами яркого желтого цвета. Млес, выйдя и сквера, посмотрел на циферблат часов, висящих на углу дома — без двадцати минут шестнадцать. Меньше, чем через полчаса у Пэйлем заканчиваются занятия. Млес опустил руки в карманы штанов и неторопливо повернул в сторону перекрестка, на котором он должен был встретиться с Энгой.

Вебианка оказалась пунктуальной. Млес сразу же увидел ее на полупустой улице, неподвижно стоящую на углу перекрестка. Она словно бы знала, с какой стороны он придет, повернувшись к нему всем корпусом и, похоже, они увидели друг друга одновременно. Сейчас Кана была за ее спиной, и Млес даже с приличного расстояния видел ее приземистую, крепкую фигуру с широкими плечами и бедрами. Лучи светила ярко отблескивали на кончиках ее жестких коротких волос, образуя тем самым словно бы золотой нимб над головой Энги.

«На кой Кревим ей нужно видеть Пэйлем?» подумал Млес, приближаясь к женщине. Млес не понимал затеи Энги. Возможно, ей действительно было просто интересно, но ему слабо верилось в то, что под этим «простым интересом» ничего не кроется. Быть может, это какое-то поверье? Млес знал, что вебианцы очень суеверные люди, но сейчас он никак не мог припомнить ни одного их поверья, связанного с детьми.

Она как всегда была невозмутима и серьезна, дожидаясь Млеса на своем месте, скрестив руки на груди, и глядя на приближающегося мужчину пристальным немигающим взглядом. Энга смотрела на него как на чужака, как на источник возможных проблем, и того, кто никогда не имел ранее дел с вабианцами, подобная манера так себя вести могла бы запросто смутить и сбить с толку.

— Хорошо устроилась? — спросил он, останавливаясь перед Энгой.

Она молча кивнула.

— Как гостиница? — Млес повернул в сторону Академии, мотнув головой в сторону башенок: мол, пошли.

Энга поморщилась:

— Слишком много безделушек.

— Здесь не очень богатые гостиницы, — заметил Млес.

— Все равно, без многих вещей можно было бы легко обойтись. Зачем мы ждали три часа? Твоя дочь учится?

— А как же, — сказал Млес. — Мне все же непонятно… — начал было он, но так и не договорил.

— Хорошо, скажу. Только не смейся.

Млес промолчал. Смеяться над ее словами — напрашиваться на неприятности.

— Моя бабка обладала даром, — негромко сказала Энга, и Млес с интересом посмотрел на нее.

— Твоя бабка? Она была магом?

— Не совсем, — поморщилась женщина. — Ее дар был слишком слаб, чтобы ее взяли в Академию. Но она могла заговаривать воду и видела вещие сны. Самый лучший ее фокус — зажечь огонь пальцами. Она закрывала глаза на минуту или около того, и делала вот так, — Энга подняла руку и звучно щелкнула пальцами. — И лучина загоралась.

— Понятно, — ответил Млес. — «Искрящая».

— Что-что?

Млес с непониманием посмотрел на Энгу:

— Ну, «искрящая». Твоя бабушка была одной из таких. Ты что, не знаешь?

Энга молча шла рядом, непонимающе глядя на него.

– «Искрящие» — это недо-маги, — объяснил Млес. — Детей, у которых проявляется дар, забирают в Академию. Но иногда магический потенциал не раскрывается, или раскрывается не до конца, и так получаются «искрящие». Магический дар — редкость, а «искрящие» появляются еще реже. За ними, как правило, присматривают.

— За моей бабкой никто не присматривал.

— Уверена? Я слышал, что в Академии есть специальный отдел, который занимается сбором сведений о таких магах-самоучках.

Энга задумалась.

— Хм, ну, может быть… Не знаю. Она давно умерла, я не часто виделась с ней.

— Хотя возможно и такое, что в Академии либо о ней ничего не знали, что маловероятно, либо сочли, что в надзоре нет необходимости.

— Понятно. А еще она могла посмотреть на человека и увидеть… увидеть в нем… — Энга запнулась, пытаясь подыскать слова. — В общем, она была чуть-чуть предсказательницей. Она не могла рассказать, что тебя ждет, она просто видела в детях их таланты, их черты, свойственные им. Даже те, которые еще не проявили себя. Она видела это и делала выводы.

— Занятно.