White Pawn - Крамаджен [СИ]

Княжич повернул голову направо и его взгляд наткнулся на человека, привалившегося к голому стволу дерева. Длинноствольный магистрел, пристроенный между ветвей, смотрел в сторону княжича.

«Нет!»

Раскат выстрела прокатился по лесу, когда черный круглый глаз дула пыхнул красным огнем высвобождающегося магического заряда, и Кэрал на миг увидел эту красную огненную спицу, летящую в его сторону. Флан под княжичем вздрогнул и начал заваливаться набок. Потрясенный Кэрал успел выдернуть свои ступни из стремян, и ему почти удалось спрыгнуть с убитого зверя. Но неожиданность сыграла свое дело, и на мгновение замешкавшийся княжич неловко упал, больно ушибив ногу, но, тем не менее, избежав участи быть придавленным тушей флана.

Кэрал замер, все еще не способный прийти в себя. Он узнал стрелка, подкараулившего его здесь.

«Этого не может быть»…

— Хорошо… Еще помнишь, чему я тебя учил, — негромко сказал Меер, выходя из-за дерева и не спуская с княжича глаз. Вместе с глазами князь не отводил и дуло своего магического ружья, все еще нацеленного на Кэрала.

Княжич изумленно смотрел на отца, закутанного в плащ и не спешащего приближаться к нему. Внешне князь Тотис был неказистым, мелкорослым и полноватым пожилым человеком, однако в его руках до сих пор была сила, и его поступь выдавала в нем натуру воителя, прошедшего всю Четвертую войну от начала до конца.

— Как ты нашел меня? — глухо спросил Кэрал, медленно поднимаясь на ноги.

— Шел прямо за тобой. Люди из городов и деревень, которые ты посещал, охотно говорят о тебе. Тебя уже ищут. Капелла хочет твоей смерти, Кэрал, и я их прекрасно понимаю.

Кэрал молчал, глядя на отца и раздумывая над тем, что, возможно, он успеет выхватить пистолет и выстрелить.

«Нет. Я не успею. Все кончено».

Он вздохнул, свободно и легко. В конце концов, он знал, на что идет. И раз уж угодно Затворнику — пусть будет так.

— Знаешь, что говорят о тебе в Керроне и окрестностях? Ходит слух, что по земле идет демонопоклонник и воплощение Кревима. Будто он не дает Собирателю забрать души убитых им людей, поглощая их сам.

Кэрал усмехнулся:

— Болтовня, достойная тупоголовых крестьян. И ты веришь в это, отец?

— Я уже не знаю, — князь покачал головой. — Уже не знаю, Кэрал… Не исключено, что это так и есть. Я не понимаю, что на тебя нашло, но это уже не имеет значения. Возможно, ты еще сам не знаешь своего предназначения, но остановить тебя следует вовсе не за это. Ты убил Лейз и своего ребенка. Это серьезное преступление.

«Ты прав. Я не знаю своего предназначения, и что на меня нашло. Ты прав»…

— Наш род прервался, — спокойно сказал Кэрал, расправляя плечи.

— Мой магистрел… Он у тебя? — спросил Меер, прижимая приклад ружья к плечу. Глядя в черное дуло ружья, княжич ощутил лишь укол злобного раздражения: как он печется об этой вещи! Да, это редкий именной магистрел, сделанный на заказ, но упоминать о нем сейчас, когда он готовится убить своего сына…

«Отец, ты настоящий Тотис. Ты знаешь, как причинять страдания».

— Да, — Кэрал зловеще ухмыльнулся. — Достать и показать?

— Нет. Прощай.

«Прощай, отец», подумал Кэрал и выстрел, грянувший в его сторону, вышиб из него дух. Кэрал сделал два быстрых и неверных шага назад и, упав на голый ствол дерева, сполз по нему вниз. Его тело дернулось несколько раз, на сам княжич был уже мертв. Луч магии корр, ударивший его в грудь, прошел насквозь его тело, поразив в сердце.

Кэрал не почувствовал этого. После того, как боль единым спазмом пронзила его тело, чтобы забрать его жизнь, Кэрал ощущал лишь свободное падение куда-то вниз. Перед ним медленно проплывали сцены и образы из его прошлого. Кэрал безразлично воспринимал видения мест и лиц, возникавших перед ним из этого призрачного вихря, поглощавшего его.

«Разве это правильно?»

Кэрал встрепенулся, желая, чтобы все это исчезло, но отогнать эти навязчивые осколки его прошлого оказалось ему не под силу. Кэрал ощутил смятение, которое из тревоги начинало стремительно перерастать в страх.

«Разве это то, что ждет людей после смерти?»

К тому моменту, когда обрывки из прошлого уже начали сменять друг друга быстрее, сливаясь в бесконечный поток совершенной бессмыслицы, Кэрал ощущал настоящий панический ужас. Он пронзил его, подобно лучу магии корр, лишь от одной только мысли. Собиратель душ не придет. И его смерть — ненастоящая. Игра воображения, перемена внутри него, связанная с той новой сущностью, которая обрела себя в тот момент, когда княжич надел злосчастный перстень с белым камнем.

«Просыпайся».

Кэрал моргнул и зажмурился. Тусклый свет умирающего дня показался ему ослепительно ярким. Над ним возвышалась фигура отца, и Кэрал видел его жесткое лицо, его седые волосы, зачесанные назад и ухоженную бороду и усы. Князь смотрел на сына с величайшим страхом и изумлением.

— Что? — с хрипло спросил Кэрал, и Меер отпрянул от ожившего тела, подхватывая обеими руками ружье.

Тело княжича, криво привалившееся к стволу дерева, стремительно окуталось молочно-белыми мистическими нитями. Они прыснули из раструба перчатки правой руки, и Кэралу не потребовалось много времени, чтобы понять — это перстень.

«Он пробудился, теперь он пробудился в полную силу».

Светлые, полупрозрачные зазубренные ленты беззвучно прильнули к отверстию на его груди, и Кэрал чувствовал их шевеление внутри себя. Его ткани и кости ребер, уничтоженные выстрелом, стремительно восстанавливались, и безвольно вздрагивающий от этих ощущений княжич чувствовал, как эти белые призрачные эманации становятся материальной частью его самого. Они восстановили даже ткань его куртки и край плаща, задетый выстрелом.

Княжич, все еще не шевелясь, исподлобья посмотрел на Меера. Кажется, старик был шокирован тем, что он видел, настолько, что страх уже полностью затмил его разум. Еще немного и он, возможно, выронит свой магистрел и бросится бежать отсюда, прочь от этого места, где мертвец открывает глаза, полные горечи и злобы…

— Уже слишком поздно, отец, — проговорил Кэрал, вынимая из-за отворота плаща магистрел и направляя его в сторону князя. Спица луча с треском ушла в темнеющее небо. Этот выстрел снес верхнюю часть черепа отца и тело, покачнувшись, все еще держа перед собой ружье, с глухим звуком опрокинулось на спину.

Магия перстня, выполнив свою работу, растворялась в холодном влажном воздухе, и белые ленты сворачивались в нити, которые таяли, словно снег на раскаленной сковороде. Княжич, заворожено наблюдающий за этим процессом, поднял руку и попытался поймать одну из них. Ему почудилось, будто через плотную ткань перчатки он успел уловить прикосновение к чему-то гибкому и плотному.