White Pawn - Крамаджен [СИ]

— Что?

— Не слышал старую легенду, Судья? — спросил воин, поднимая глаза на Лайнема и вынимая из ножен меч. — Придет час расцвета Крамаджен, и по Энкарамину будет разгуливать воплощение Кревима, пьющее души.

— Слышал, конечно. Глупая сказка, как и Крамаджен.

— Он будет неуязвим для оружия, — добавил воин, щурясь за плечо Лайнема на свет фонарей.

Лайнем молчал. Ему было нечего сказать на это. И вовсе не потому, что он не очень верил приметам и этим древним сказаниям. Но слова этого воина показались ему зловещими после того, что случилось. Лайнем подумал о том, что сейчас на дороге вместо мертвого княжича лежат его мертвые люди.

«Норт стрелял и не промазал. Теперь он мертв, а Тотис по-прежнему жив».

Лайнем не мог понять, как такое может быть. Это казалось ему совершеннейшей чепухой.

Он встрепенулся, вспомнив, что сейчас не время придаваться размышлениям. Перед ним стояли люди и они молчали, ожидая, что скажет Лайнем.

— Тотис должен умереть, — сказал он, холодно и четко выговаривая слова. Воины Серебряного Круга взялись за оружие, готовясь выполнить приказ Судьи.

— Вы, четверо, — Лайнем обвел взглядом воинов и мага. — Вы пойдете справа от дороги. Остальные слева. Прочешите весь сад, он где-то здесь…

Его люди бросились выполнять распоряжение.

— Велжи, — окликнул Лайнем наемницу, и она задержалась.

— Держись ближе этого места, — негромко сказал Лайнем. — Стой прямо на дороге. Он не пойдет по ней сейчас, когда знает, что мы ищем его…

— Хорошо.

Лайнем направился в сторону дороги, намереваясь пройти по ней от дома до того места, где теперь лежали мертвые Норт и Меру. Не исключено, что безумец не будет скрываться от них, и пойдет прямо по дороге, как и раньше. Лайнем стиснул рукояти кописа и кинжала, размышляя о том, как он убьет Тотиса.

«Демонопоклонник», билось в его голове, «это демонопоклонник».

Эти слова никак не выходили из его головы, став общим фоном остальных мыслей. Лайнем со злостью подумал о старом воине, сказавшему эту чушь, но легкий страх не пропадал, и волнение лишь нарастало.

«Демонопоклонник… Но ведь Норт прострелил ему голову… Это демонопоклонник».

Лайнем шагнул через невысокий бордюрчик на мощеную дорогу. Свет фонарей ярко освещал эту черную, блестящую от дождя ленту, уводящую вперед. Отсюда можно было видеть трупы. Лайнем, неторопливо шагая, вышел на ее середину, остановившись и расставив ноги, пристально глядя из-под капюшона вперед. Его долговязая фигура была освещена, клинки в его руках сияли, словно серебряные.

«Тотис. Видишь? Я не боюсь тебя, кем бы ты ни был».

Лайнем шагнул вперед, вглядываясь в сумрак, царящий в саду. Он был где-то там, ждал и высматривал, раздумывая, как поступить теперь. Лайнем чувствовал на себе его взгляд.

Он видел едва заметные в темноте силуэты воинов, рассеивающихся в округе. Обернувшись, Судья посмотрел на Велжи, стоящую между дорогой и домом, в котором они скрывались все это время. Женщина сжимала в обеих руках трехзарядный магистрел, прикрывая Лайнема.

В глубине сада, справа от Лайнема раздался приглушенный дождем выстрел из магистрела. Судья встрепенулся, вглядываясь во мрак, который только что пыхнул красным всполохом выстрела. Сердце тяжело заухало в груди, но он не сдвинулся со своего места. Ему почудилось, или он слышал лязг металла о металл? Крики?

Не выдержав, Лайнем побежал туда, разведя руки с лезвиями в стороны, низко пригибаясь к земле. Полы его плаща развивались за ним, и Лайнем черной молнией метнулся по низкой чахлой траве сада промеж деревьев туда, где несколько секунд назад он видел вспышку выстрела.

Он опоздал. Лайнем едва не споткнулся о тело одного из воинов. Рядом с ним в темноте надрывно хрипел второй. В ноздри тут же ударил густой запах крови.

— Тотис!! — крикнул Лайнем в темноту. Ответом ему был еще один выстрел и женский визг.

«Велжи!» с ужасом подумал он, и тут же осекся: кричали впереди, и он побежал туда, перепрыгнув через содрогающееся тело.

— Убейте его! Убейте! — прорычал он, взмахом сшибая ветвь дерева, преграждающую ему путь. Он уже не скрывал своего присутствия — он хотел, чтобы Тотис знал и боялся его, Судью Серебряного Круга и лучшего из убийц современности. Лайнем выскочил на сумрачную поляну, напрягая зрение и слух, силясь увидеть или услышать чье-либо присутствие. Свет фонарей слева мягко ложился на скрипящую под сапогами траву, и Лайнем не сразу различил в ней стальной блеск.

Он молниеносно вскинул свои клинки, изгибаясь и готовясь атаковать, не сразу сообразив, что перед ним мертвое тело. Мертвец лежал на спине, раскинув руки, его голова лежала почти под ногами Лайнема. Женщина-маг была здесь же, Лайнем мог разглядеть черную сквозную рану от выстрела в упор.

«Ублюдок! Как он это делает?»

Лайнем бросился обратно к дороге.

«Собиратель, нас осталось всего четверо», с содроганием подумал он, выскакивая на дорогу и дико озираясь. Он мельком глянул на тела Норта и Меру — они лежали буквально в нескольких метрах впереди. Глядя на них, Лайнем мог предположить, что они были убиты в упор. Лежащий на мостовой «мертвый» княжич сперва отсек ногу Меру, а потом пронзил ошарашенного Норта.

«Это невозможно. Он был убит. Он лежал там».

Лайнем с шумом вдыхал и выдыхал холодный воздух, когда он побежал обратно к дому. Дождь по-прежнему моросил, ухудшая и без того плохую видимость.

— Эмар! Архе!

Сад был полон тишины. Лайнему же казалось, будто его дыхание и топот по мостовой широкой дороги заглушает все звуки в этом мире. Страх душил его.

«Это не человек».

— Эмар! Архе!

Оставшиеся вдвоем, прочесывающие сад слева от дороги, теперь они молчали.

«Так же, как и остальные», подумал Лайнем. Он почти достиг заброшенного дома. Его очертания уже виднелись в сумраке, и широкая дорога, освещенная мягким желтым светом множества фонарей, исчезала вдали, где виднелись редкие огни Рунгеда.

Судья сбежал вниз по короткой лестнице, сбавляя скорость и переводя дух. Здесь он обернулся, чтобы оглядеть окрестности.

Из сада в его сторону неторопливо двигалась фигура в черном плаще с серебряной оторочкой.

— Сейчас ты сдохнешь, выродок, — пробормотал Лайнем, расставляя ноги и поднимая лезвия перед собой. И тут же обмер от мысли, что сейчас княжич просто выстрелит в него из своего магистрела.

«Нет», твердо подумал Лайнем, «он не будет стрелять. Собиратель бережет меня. Мы сразимся на мечах».

Тотис вышел на дорогу, не торопясь вступать в схватку. На свету его широкие наплечники и поножи ярко сверкали, омытые дождем. Обнаженное лезвие его меча было уже чистым. Дождь забирал с этой стали все следы только что совершенных убийств.