Леонид Кудрявцев - Тень мага

Так что же делать?

Она выругалась.

Дьявол, все складывалось просто чудесно! И если бы не эта клятая служанка! Впрочем, так ли уж она виновата? А кто забыл закрыть дверь?

Она снова выругалась и легла на живот.

Внизу, на улице, копошились какие-то люди в лохматых шапках, звенело оружие, всхрапывали лошади. Кто – то зло говорил, почти кричал:

– Руки, руки ему крути! Ишь, какой прыткий выискался. Чуть было не ускользнул в подворотню. А вот мы сейчас доставим его к господину штабс-капитану, и тот дознается, какого ляда этот тип по ночам шляется, чего ему не спится! Держи его братцы!

Судя по натужному сопению, братцы держали крепко. И все же, тот, кого они схватили, все еще трепыхался, все еще пытался вырваться.

Лисандра огорченно покачала головой и совершенно бесшумно, как кошка, перебралась к противоположному краю крыши.

Первым делом надо раздобыть другую одежду.

Она увидела выходившее на крышу окно мансарды. Между ним и трубой была протянута веревка, на которой висели рубаха и штаны из толстой, шерстяной материи. Лисандра сняла их с веревки и быстро переоделась.

Вот теперь – порядок. Теперь можно лазить по крышам до одурения.

Она шагнула к окну мансарды и прислушалась. Там, внутри, кто-то был.

Теперь, оставалось надеяться только на удачу.

Она окинула взглядом расстилавшееся вокруг море крыш и вдруг подумала, что под каждой из них скрываются, прячутся как ракушки в раковину – люди, десятки, сотни людей. Глупые, взбалмошные создания, наполненные тем, что ей было так нужно – кровью, чудесной алой жидкостью, приносящей с собой жизнь, годные только для того, чтобы ее этой кровью снабжать, помешанные на том, чтобы сбиваться в стада и от этого становиться еще глупее. Вот именно – в стада. И неважно как это называется: коллектив, товарищество, группа, знакомство. Суть одна. Сбившись в стадо, люди пытаются друг друга использовать. Тот, кто умнее и сильнее, в конечном счете, использует всех остальных. В своих целях.

Она вздохнула.

Нет, единственной стоящей вещью в этом мире является одиночество. По крайней мере, тому, кто одинок, не нужно лицемерить. Того кто одинок никто не может использовать, никто не может заставить действовать во имя каких-то интересов, ему органически чуждых, от которых ему, конкретно, ни жарко, ни холодно. Конечно, при этом, одинокий человек не может никого использовать и сам. Но нужно ли это? Зачем? Все это взаимоиспользование, взаимоподчинение не приносит ничего, кроме чувства полного неудовлетворения и запоздалого отвращения.

Она решительно постучала согнутым пальцем по ставне.

Почти тотчас же изнутри послышался мужской голос:

– Кто там?

Лисандра не ответила. Чутко прислушиваясь к тому, что происходило в мансарде, она ждала. Опыт показывал, что мало кто из людей, преодолев природное любопытство, сможет не выглянуть и не попытается узнать кто, собственно, стучится в его окно.

Ага, вот он подходит к окну, открывает задвижку...

С протяжным скрипом ставни открылись.

– Ты кто?

Лисандра не ответила.

– Да входи, чего там!

Удача!

Приготовившись показать клыки, она скользнула в мансарду, и вдруг остановилась, словно наткнувшись на невидимую стену.

В руках у юноши, который открыл ей окно, был изящный серебряный топорик. И глаза у него были умные. Казалось, он знает, кто перед ним и готов дать отпор в любую секунду.

Ничего, ничего... Главное, он открыл окно и пригласил ее внутрь. Теперь можно попытаться что-нибудь придумать, теперь все зависит от ее хитрости.

– О, – сказала она. – Этот топор! Вы не могли бы его... положить куда-нибудь. Или вы боитесь, меня, заблудившуюся в этом ужасном, ночном городе девушку?

Юноша покачал головой, словно бы стряхивая попавшую на лицо невидимую паутину, но топорик из руки не выпустил.

– Как вы попали на крышу?

– Просто, по пожарной лестнице. Там, на улице, эти ужасные всадники...

– Лжете. У этого дома нет пожарной лестницы.

Лицо юноши словно бы отвердело, в глазах мелькнуло подозрение. Еще немного и оно перерастет в уверенность. Ей надо было немедленно что-то предпринять.

Бросившись на стоявшую возле окна тахту, она закрыла лицо руками, стараясь чтобы ее поза выражала крайнее отчаяние.

– Да, вы правы, – выдержав некоторую паузу, сказала она. – Лестницы у этого дома нет. Но все же... Это жуткая, таинственная история... как я очутилась на крыше, что со мной произошло...

Она рассчитывала, что после этих слов юноша подойдет к ней поближе, но он лишь сжал топорик покрепче, и ни сделал в ее сторону и шага.

Это было плохо, очень плохо. Конечно, она могла, понадеявшись на быстроту и неожиданность нападения, бросится на него прямо сейчас, но рисковать не хотела. Пока не хотела. Не в таком отчаянном положении она находилась, чтобы рисковать. Кроме того, этот парень держал топорик уж больно уверенно. А рана нанесенная серебром могла затягиваться долго и болезненно, может быть десятки лет. Так стоило ли так рисковать ради одного насыщения? Нет, не стоило.

– И все же... ?

– Все объясняется очень просто, – она оторвала руки от лица и коротко рассмеялась. – Конечно, я попала на крышу не по пожарной лестнице. Я попала на нее через окно. Знаете ли, у меня тут живет дружок... И как бы вам сказать... короче, его супруга вернулась слишком рано. Мне пришлось уйти. Всего-то...

Он несколько расслабился, но топорик из руки не выпустил.

– Ах, этот красавчик Сенк. Вот бы никогда не подумал, что он способен на такие безумства. Гляди-ка...

– Еще как способен, – пробормотала она и захихикала.

Парень тоже улыбнулся и сев на большую, двуспальную, занимавшую почти весь дальний от окна угол кровать, положил топорик на колени.

Уже что-то! Теперь нужно его заставить про этот топорик забыть.

Придав своему лицу озабоченное выражение, Лисандра встала.

– Ну ладно. Где я могу привести себя в порядок?

– Там! – не сделав даже попытки встать, он махнул рукой в сторону ширмы, закрывавшей один из углов мансарды.

– Мило, очень мило, – промурлыкала Лисандра и поспешила за ширму.

За ней стоял допотопный рукомойник. Побренчав им, послушав как вода стекает в стоявшее под ним ведро, Лисандра осторожно провела мокрыми ладонями по лицу. Вода неприятно щипала кожу, но вампирша хорошо понимала, что вернувшись из-за ширмы с сухим лицом, вызовет у барашка новые подозрения. А ей надо было его как можно быстрее успокоить. Пока то, к чему она стремилась, было сделано лишь наполовину. Она заставила парня разоружиться, но тот мог схватить топорик в любой момент.

Когда она вышла из-за ширмы, парень сказал:

– Кстати, вы надели мою рубашку и штаны.

– Ох, извините. – Лисандра вполне натурально смутилась. – Э-э-э... так получилось. Не могла же я предстать перед вами в том виде, в котором оказалась на крыше. Понимаете, он был несколько... гм... неприличным.