Максим Бондарчук - Научиться любить-2 [СИ]

Вернувшись обратно в хижину, старик застал Рангула и своего сына за дружеской беседой. Страх молодого орка ушел и сейчас его глаза светились от нового знакомства и приятного общения.

— Завтра мы отправимся на поиски твоей матери.

Он выпалил это так резко и неожиданно, что привел в замешательство не только Рангула, но и своего сына.

— Но где? — переспросил Малик, — кругом одни сплошные леса и ни одной живой души. У кого ты спросишь о ней?

— Если ты упал с утеса, то и поиски должны начаться оттуда. Я знаю одного рыбака, живущего неподалеку. У него-то мы и спросим о твоей матери.

В момент ее появления все вокруг вдруг стало тихим и почти неслышимым. Она пронеслась вдоль переплетенных между собой широких колонн, устремилась вперед и когда до нужного места оставалось всего каких-то пару шагов — резко остановилась. Внутри нее бушевало пламя. Желание в сердце все еще кипело и даже такая сильная женщина как она, не могла ничего противопоставить этому странному чувству. Откровение отца не давало ей покоя уже несколько дней. Каждую минуту Сатифа думала о той силе, что была заключена в небольшой прозрачной колбе, внутри которой краснела кровь поверженного гиганта. Мощь. Власть. Все это могло свалиться на нее проглотила она всего лишь одну капельку той крови и тогда ничто в этом мире не смогло бы ее остановить. Но отец… он почему-то был против. Раскрыв перед ней такой великий секрет, он тут же запретил ей даже думать о том, чтобы без его ведома завладеть силой гиганта. Почему? Он так и не дал ответа, отмолчавшись и приказав больше не вспоминать об этом случае до нужного момента.

Прошло три дня, а она все никак не могла выкинуть из головы ту встречу. Сокровищницу, до верху набитую золотом и драгоценными камнями, дракона, в которого превратился Сиддик и ту силу, которой он обладал с тех пор, как сам испробовал крови гиганта. Почему же ей этого нельзя? Разве она чем-то хуже?

За этими ответами она и пришла сейчас прямо к тайным покоям своего отца. Они находились в восточной части их королевского замка и сюда редко впускали тех, кто не получал разрешения у самого халифа. Охраны почти не было — она осталась позади охранять внешние ворота от посторонних глаз. И хоть сама Сатифа не имела никакого права на появления в этом месте, при помощи своих умений и волшебства, ей все же удалось проникнуть в запретные комнаты, откуда сейчас прямо из-за запертых дверей доносились женские жалобные крики. Они чередовались с хлесткими ударами кнута, рассекавшего воздуха и впивавшегося в нежную женскую плоть. Удар — крик, за ним еще один — и снова крик с плачем, как стрела, разрезал воздух. Она стояла перед дверями и все не решалась войти. И лишь спустя несколько минут, когда удары стихли и в воздухе остался слышен лишь женский плач, она широко раскрыла двери, толкнув их вперед, и смело вошла внутрь, где через несколько шагов остановилась в ужасе рассматривая другую жизнь своего отца.

Сказать, что она была удивлена увиденному — это было бы преувеличением. Слухи о странных наклонностях Сиддика ходили давно и упорно. Сатифа слышала о них, но предпочитала пропускать мимо ушей, считая простым базарным шумом завистников, не способных достичь того же, что и ее отец. Но сейчас, глядя на исполосованную спину обнаженной молодой девушки, подвешенной за руки и едва достававшей пол своими тоненькими ножками, она поняла, что знала своего отца недостаточно хорошо, чтобы не верить в увиденное.

Сиддик стоял в нескольких шагах от несчастной. Тяжело дыша, его руки сжимали длинный, как ядовитая змея, хлыст и всем своим видом показывал, что для него представление только начинается. Глаза горели и были налиты кровью. Кнут изгибался, вены на руках вздулись и стали выпирать прямо из-под кожи. Эта комната скорее напоминала камеру пыток или что-то в этом роде, чем на покои короля, куда он время от времени любил водить своих новых наложниц, коих за все время правления набралось достаточное количество, чтобы удовлетворить даже самый притязательный мужской вкус.

Но это…

Она замерла. Сиддик увидел ее и тут же блеснул гневным взглядом, чуть было не изрыгнув на непокорную и непослушную дочь настоящее пламя ярости.

Наложница всхлипнула от боли. Это сработало на него как приманка на дикого зверя. Он чувствовал страх этой невинной жертвы и вновь набросился на нее с новой силой. Кнут покорно взвился в воздух, рассек пространство перед халифом и с жадностью впился в женскую спину. Удар пришелся аккурат по худенькой пояснице, отчего красная тонкая линия вздулась через считанное мгновение.

Так продолжалось до тех пор, пока жертва не потеряла сознание. Халиф еще несколько раз ударил по обмякшему телу, но не сумев выдавить хотя бы слабого крика, наконец успокоился.

Он был удовлетворен. По-своему, но удовлетворен. Сатифа смотрела в его вспотевшее лицо и была готова закричать, как и та женщина. Слухи оказались правдой. Все, что так или иначе доносилось до нее с торговых лавочек и нищенских районов были вовсе не небылицами. Отец оказался тем самым зверем, про которого все любили говорить, но тем самым боялись — убирая красивых дочерей подальше от королевских ворот. Многие выдавали их замуж сразу, как только это позволяли правила и естественность самой женской природы. Едва лишь наступал момент созревания и свадьбы игрались практически в тот же день. Но и это иногда не спасало. Завидев очередную красавицу, Сиддик мог потребовать расторгнуть союз и передать дочь в его руки, после чего родители, не способные перечить своему халифу, послушно отдавали дочь.

— Ты… ты не должна была быть здесь — он все еще тяжело дышал. — Кто тебе позволил сюда войти?

Сатифа молчала. Ее взгляд все еще был прикован к девушке, подвешенной за руки в самом центре этого помещения. Она подошла к ней, провела своей ладонью по окровавленной спине и, собрав несколько капелек на свои пальцы, тут же положила их в рот. Вкус крови проник в нее. В эту секунду она представляла себе, как когда-нибудь и кровь гиганта будет поглощена ею и сила этого древнего существа перейдет к ней. Сейчас же она просто смотрела на результаты издевательств своего отца и ждала, когда тот придет в себя.

— Как ты сюда проникла?! — кричал он все еще сжимая длинный хлыст в своих руках.

— Это было несложно — спокойно ответила Сатифа, даже не повернувшись лицом к отцу.

Это так сильно взбесило Сиддика, что в то же мгновение руки его резко поднялись и хлыст с характерным звуком полетел прямо к непокорной женщине. Всего секунда понадобилась халифу, чтобы совершить этот удар, но, когда до спины Сатифы оставались считанные сантиметры… ее фигура вдруг растворилась и исчезла прямо на глазах у свирепого халифа.