Максим Бондарчук - Кристалл Криштары [СИ]

— Тебе не страшно?

По коже пробежалось холодная волна, как зимой во время лютой стужи.

— Немного, но я справлюсь.

— Прекрасно, Сайл. Продолжай учиться и вскоре ты поймешь, почему энергия так сильна и опасна в руках тех, кто не знает, что с ней делать.

— Ты сейчас про кристалл говоришь?

— Кристалл есть воплощение силы древних магов. В нем сконцентрировано слишком великая сила, чтобы кто-либо из живущих мог ее воспользоваться. Взгляни на себя: ты не можешь контролировать свою силу, а хочешь найти и отдать то, что в тысячи, а может даже миллионы раз превышает заключенную в тебе энергию. Просто представь, что будет если этот артефакт попадет в руки короля и ил какого-нибудь другого глупца.

— Почему ты так говоришь о короле? Не боишься, что они явятся сюда и расправятся с тобой и с теми, кто тебе служит.

— Мы давно вышли из протектората Империи и являемся самостоятельным обществом. Что же касается гнева этого выскочки, то мне все равно. Он слишком ленив, чтобы направлять целые армии для усмирения горстки волшебников, а с отдельными убийцами я легко справлюсь сама.

Затем она вернулась к себе на трон, вновь наполнив все пространство ощутимым холодком, несмотря на то, что внутри собора постоянно было тепло.

— Продолжайте обучение.

Остатки дня я провел за штудированием многочисленных книг из библиотеки собора. Изучение языков, символов, подробных инструкций буквально вымотало меня и к вечеру я уже едва волок ноги до постели. Там меня встретили все те же две девушки.

— Нет, — сказал я вслух, но все равно упал в распахнутые объятья двух прекрасных существ, ожидавших меня в постели.

Утром проснулся уже один. Измотанный и жутко не выспавшийся, словно после хорошей пьянки. Итуриэль поднял меня с кровати громким криком, войдя в комнату так же быстро, как он умел делать все, и уже через полчаса я вновь стоял перед ним, снова и снова зажигая в руках огонь, создавая искрящиеся и трещавшие, как сухие ветки в пожарище, сгустки молний.

В начале все было сложно, иногда больно. Огню было все равно кто я и как долго тренируюсь — обжигал он ровно так же, как и всегда. Верховный маг учил, что все можно контролировать. Что огонь такая же стихия природы, как и земля, вода и воздух, и научившись справляться с одним, успех придет и с остальными.

— Почему нельзя начать с воды. Она ведь не оставляет ожоги?

— Потому что так ты быстрее поймешь, как нужно действовать. С водой всегда просто.

Он тут же подошел ко мне, держа в руках глиняный сосуд, доверху наполненный водой. Затем ударил по нему, заставив черепки упасть на землю, а воду зависнуть между двух его ладоней. Она болталась, извивалась, принимала причудливые формы и размеры, но все время находилась под контролем Итуриэля. Маг был волен делать с водой все, что хотел, по желанию она прижималась к противоположной ладони и растекалась по ней, затем резко подпрыгивала и вытягивалась в тоненькую вертикальную линию, немного поблескивая в свете бледных солнечных лучей, пробивавшихся сквозь витражи.

— Видишь? С огнем все точно так же.

Наконец, он опустил руки, и вода со всплеском упала на пол и разлилась у ног верховного мага.

— Попробуй. У тебя должно получится.

И я пробовал. Изо дня в день, каждый раз все сильнее концентрируясь на изученном материале, но огонь продолжал оставаться последней стихией, не дававшейся мне без боя. Земля, воздух, вода, все это со временем стало получаться у меня все легче и непринуждённой, но огонь будто не желал мне покоряться и от злости, копившейся во мне уже много дней, я пару раз подумывал плюнуть на все и вернуться к старым-добрым клинкам-катарам.

Поздно вечером, когда уже должен был быть у себя в комнате в объятьях прекрасных дев, я задержался в библиотеке, перекапывая горы книг по волшебству огня. Несколько десятков томов были раскрыты передо мной на большом дубовом столе и являли собой старинные фолианты, записанные еще древними магами, жившими задолго до того, как на материке начала развиваться жизнь.

Язык оказался не таким уж и сложным, как мне думалось в начале, изучение шло быстро, я схватывал все на лету, запоминая вещи, о которых раньше просто забыл на следующий день, но здесь все резко изменилось. Память начала впитывать в себя огромные потоки информации, знаний, навыков, конечно, все это сказывалось на физическом состоянии: стройное тело слегка обтянулось жирком, а на животе все чаще были заметны складки жира, чем накаченные мышцы. Однако теперь меня заботило это уже в последнюю очередь, ведь впереди было то, к чему я стремился с самого начала пребывания в соборе — как можно быстрее освоить необходимые знания.

Упорство мое было заметно и Итуриэлю и Аделинде. Она не говорила мне это напрямую, но ее холодную ауру я ощущал всегда, когда допоздна задерживался в библиотеке, в очередной раз перечитывая старинные магические книги.

Вскоре, когда силы покинули меня и сон взял вверх над телом, я погрузился в бесконечный мир сновидений и мог бы пробыть там очень долго, если б в один момент не встрепенулся как ошпаренный, ощутив чью-то руку у себя на плече.

Страх прошел мгновенно. Аделинда стояла позади меня, смеясь от моего испуга.

— Не бойся, я не собиралась причинить тебе боль.

— Твоя аура, — все еще находясь в полудреме, пробормотал я, — каждый раз меня всего трясет от нее.

— Прости. Аура часть меня. Защита, помогающая нейтрализовать врагов, попытающихся подкрасться ко мне незаметно.

— Который час?

— Уже поздно. Глубокая ночь. Почему ты до сих пор не у себя. Девушки наверняка давно заснули.

— Наверное, да, но мне нужно кое-что узнать, а я все никак не могу найти ответ.

— Какой?

— Почему огонь не дается мне?

— Огонь, как женщина, не пытайся взять ее грубо за волосы, контролируя каждое движение. Погладь, будь нежнее. Пойми, что такая стихия как пламя может не только испепелять противников, но и давать тепло, помогать человеку отгонять хищников, согревать дом, быть помощником в приготовлении пищи. Всего-то нужно быть немного мягче.

— Итуриэль говорил иначе.

— Он всегда так делает. Для него стихия не более чем инструмент, почему маг никогда не постигнет настоящей силы огня.

— Ты предлагаешь мне сделать иначе.

— Да. Попробуй завтра на занятиях, и ты увидишь, как все меняется, если слегка изменить отношение.

На этом разговор закончился, но уже на утро, когда привычные занятия были немного изменены по приказу Аделинды, я попытался сделать так, как она и говорила. Сначала осторожно — ладони все еще были покрыты обожженной кожей с прошлых неудачных попыток, потом, когда результат становился все лучше — намного смелее. Огонь охотно давался мне в руки, разгорался и затухал по одному моему желанию, но все равно оставался для меня безопасен. Я словно слышал, как пламя в моих ладонях разговаривало со мной женским голосом, как вспыхивало, стоило мне погладить его, и как быстро становилось покорным уже к концу занятий.