Богатова Властелина - Хранящая огонь [СИ]

— Может, в телеге поедешь?

Там и в самом деле было бы удобно, можно даже прилечь, всё не в седле мотаться да по кочкам скакать. Но Мирина только с упрямством вола качнула головой, отказываясь. Он, пропустил мимо её упорство, с которым она отвергала любые его слова.

Угдэй угрюмо окинул вождя взглядом.

Громкий женский крик вынудил остановиться на полушаге, хан обернулся на столпившихся воличан. С порога торопливо сбежала женщина, таща за собой девку, видно дочь. Та упиралась, но тут же женщина дёргала её за косу, и ей приходилось слушаться. За ними сошёл и мужик плечистый, но щуплый, с длинной бородой с пронизью седых волос. Женщина вышла к старосте, ткнув пальцем в собравшихся в дорогу валганов.

— Снасильничали девку нашу.

Староста аж вытянулся весь, лицо побелело, и опали плечи. Он остро взглянул на Вихсара. Хан смял кулаки, посмотрев на своих воинов, окидывая гневным взглядом.

— Кто? — спросил лишь.

И повторно спрашивать не понадобилось. Вышел молодой батыр Агша. Его хоть и охватил страх, а держался с твёрдостью камня.

Вихсар подошёл к нему почти вплотную, оглядывая. Выяснять, как всё случилось, он не был намерен, часто случалось такое, и девок порченых могло оказаться куда больше, но видно глупая баба хотела наслать на себя беду. Вихсар глянул на девку с русой, растрёпанной ещё со сна косой. Измученной она не выглядела, зарделась вся, глаза прятала от позора.

— Забирай, — велел он коротко молодому батыру.

Толпа охнула, подобрались мужики, груди выпятили, переглянулись возмущённо.

— Никуда не пущу! — взрыдала женщина, бросаясь к подступившим воинам, да только она не помеха им была. Отлетела в сторону вмиг.

Вихсар отвёл взор, не желая смотреть на это всё, да вдруг наскочил на взгляд Мирины, и его словно стрелой пронзило от её боли и страха.

Девку отвоевали, но легко не получилось — кинулись остальные селяне, похватав кому что под руку подвернулось: колья, топоры, вилы. Вскипая бешенством, Вихсар оголил саблю, в два шага оказавшись возле самых отважных, то ли братьев, то ли просто близких по родству мужиков, приставил клинок к горлу старосты. Тот лицо отворотил, да не посмел шелохнуться, пыхтел, как печь, раскрасневшись от злости.

— Ты должен меня благодарить за то, что я забираю твою опозоренную девку, которая отдалась воину, не подняв на уши деревню. Она станет ему законной женой. Вели своим поумерить пыл.

Староста сглотнул сухо, судорожно, косясь на сияющую в утренних лучах острую булатную сталь, что вдавилась в его шею так, что кровь потекла по шее капля за каплей. Он моргнул, соглашаясь.

Вихсар не спешил прятать оружие, окидывая взглядом всех. И больше всего не хотел, чтобы сеча началась, в которой могла пострадать и Мирина. Это заставило рвущийся наружу гнев остыть.

— Назад все! — гаркнул староста. — Безумцы.

Позеленели от гнева и кипящей через край ненависти лица воличан, да только пришлось отступить. Воспрепятствуй — сожгут всю деревню, и тогда в полон придётся идти всем: и малым, и старым, которые в пути и не вытянут долго. Отступили, расходясь.

Девку затолкали на телегу, та, осознав случившееся, зарыдала в голос, и пришлось укрыть её с глаз долой тряпками.

Вихсар вскочил в седло, Тимин быстро подал хану повод, побежал к обозу, где стояла его лошадь.

— И впредь воспитывай своих дочерей как следует, а не можешь — следи.

Хан окинул взглядом бревенчатые высокие избы с окошками шириной в одно бревно, столпившихся селян в просторных одеждах с вышивкой обильной вместо брони, всмотрелся в ожесточённые лица мужей и женщин. Отвернулся, пустив жеребца к воротам, зло подгоняя хлыстом. Раздалось гиканье Угдэя позади: валганы тронулись с места, покидая ставший слишком людным и враждебным двор. Как всегда, замыкал вереницу обоз, едва поспевающий за всадниками. Вихсар гнал скакуна, не давая покоя.

— Что ты на меня так смотришь, Угдэй? — не выдержал Вихсар, держа во внимании батыра, ехавшего рядом.

— Хан Бивсар за такую дерзость забрал бы всех женщин, а деревню бы сжёг. Теперь они разнесут сплетни о том, что валганы слабы. Нужно было стереть эту деревню в прах.

Вихсар усмехнулся, поворачиваясь к батыру — такой глупости от него он ещё никогда не слышал.

— Разве ты считаешь меня трусом, Угдэй? Думаешь, что стану заметать следы? У меня достаточно женщин. А эта деревня скрыла нас от дождя. Я не считаю себя могущественнее великого Тенгри. Если ты просишь воды, не нужно зарывать колодец, может случиться так, что ты вновь захочешь пить. Всему нужно знать меру, Угдэй.

Батыр смолк, поникнув, оставив всякие попытки оспорить слова вождя.

Как и договаривались, на развилке встретила и присоединилась другая часть войска. Собравшись вместе, валганы повернули коней с большака вправо, устремляясь к лесу, оставляя позади деревню Игшу, которая нынешней ночью стало для чужаков пристанищем.

Дорога совсем пропала в высокой, сочной, напитавшейся влагой траве. И путь предстоял долгий, но главное сейчас — лес минуть, а там до реки Иржи недалеко, где пересядут на ладью. Вихсар шумно вдохнул, выдёргивая себя из задумчивости. Собрал в кулак повод, приостанавливая скакуна, осматриваясь. Они уже ушли на огромное расстояние от деревни, но луг простирался бесконечным зелёным полотном, открывая отряд глазам и небу, вынуждая ощущать себя уязвимыми. То ли подействовали слова Угдэя, но не заметно как, а тревога подкралась, охватила, заполняя грудь смутными чувствами. И когда он стал таким беспокойным?

Батыр, что ехал рядом, так и водил по сторонам напряжённым взором, будто ждал за очередным перекатом холма опасности. Тревога передалась хану, видно, от него. Что б его! Вихсар вновь резко ударил пятками скакуна, рванулся вперёд, вынуждая всю вереницу собраться да поторопиться. И вовсе не за себя беспокоился. Страх того, что кто-то попытается забрать у него Сугар, гнал с бешеными токами кровь по жилам, вынуждая неметь от одной только мысли о том. Вырвет горло каждому, кто попытается это сделать.

К вечеру вновь набежала хмарь, но тучи не уплотнялись клочьями, просвечивались, и сквозь них падали, дробя воздух, закатные лучи, выхватывая пятнами света расщелины да лощины, поросшие густо колючим татарником да чертополохом. Мирину он видел теперь где-то почти в конце вереницы, потом и вовсе из вида потерял, пришлось послать Тимина, узнать, что там происходит. Мальчишка вернулся быстро, рассказав, что княжна пересела на обоз к воличанке. Это не понравилось сперва, но потом понял, что так оно и лучше будет. Не будет чувствовать себя одинокой здесь.

Вскоре, как стало смеркаться, и густые тени тяжёлыми холодными пластами стали ложиться в лядинах да рвах, отряд вышел к лесу. Всполохи закатные освещали макушки сосен, делая стволы ярко-рыжими, а корни полосой погружались в мглу. Следом бледным мазком на синем небе проявлялась радуга — где-то всё же моросило. По приближении к чащобе стали доноситься стук дятлов и пение кукушек, но и они смолкли, как догорел закат, и последние отблески погасли в массивных недрах воздушных облаков.