Ева Фёллер - Золотой мост [litres]

– Добрый вечер, Анна, – сказал он.

В ответ я только кивнула. Время пришло. От сильного волнения я не могла вымолвить ни слова. Он подал мне руку, чтобы я оперлась на нее, что я без промедления и сделала. К разговорам мы оба были не расположены. Мы молча брели по вечерним улицам в сторону Сены. Кое-где на углах домов горели факелы, иногда попадались светящиеся окна, но большинство улиц лежало во мраке. На фоне освещенного луной неба выделялись только вздымавшиеся ввысь башни церквей и размытые линии крыш. Над нами мигали звезды, но свет их был далеким и холодным. Особенной романтики не ощущалось, я сильно нервничала.

Дневной шум затих, город спал. На улицах почти никого не было. Один раз нам встретились трое пьяных, мы пропустили их, быстро отступив в сторону. Но один из них все-таки остановился, помахивая фонарем у моего лица. «Какой тут у нас соблазнительный птенчик?» – заплетающимся языком пролопотал он.

Себастьяно стал вынимать шпагу из ножен, раздался угрожающий металлический скрежет.

– Ладно-ладно, – пробормотал пьянчуга и, шатаясь, отправился догонять остальных.

Похолодало, меня слегка познабливало.

– Тебе холодно? – спросил Себастьяно. Это были первые слова, которые он произнес после приветствия.

– Немножко, – ответила я.

Он остановился и, сняв плащ, набросил его мне на плечи. Тяжелая шерстяная материя пахла Себастьяно. Я поглубже закуталась в плащ, еще хранивший его тепло.

– Лучше? – поинтересовался он.

– Намного. Большое спасибо.

Мы пошли дальше, и он обнял меня за плечи, отчего сердце тотчас же пустилось вскачь. Так чудесно было идти с ним рядом. Я упорно гнала от себя мысль, что он действует по расчету.

Чем ближе мы подходили к реке, тем сильнее становились запахи. Воняло дубильными веществами и тухлыми отбросами. Перед нами, всеми оставленный, раскинулся мост Понт-о-Шанж. Вдоль берега были пришвартованы суденышки, колеблющиеся тени в тихо бормочущей воде. С другого берега Сены не более чем точками, мерцающими в ночи, доходил свет отдельных факелов и фонарей.

– Ну, вот и мост, – сказал Себастьяно. – Теперь пройдем по нему и посмотрим, есть ли в нем что-нибудь магическое.

Я по-прежнему только молча кивнула, едва дыша, ведь до нашего возвращения оставались считаные минуты. Мы медленно пошли по мосту. Себастьяно держал фонарь, освещая нам дорогу. На середине моста к перилам был прикреплен крест. Там я остановилась, как мы условились с Гастоном.

– Ой, смотри-ка, крест! – воскликнула я, словно это было что-то совершенно необычное.

– Ну да, поклонный крест, – объяснил Себастьяно. – Такие есть почти на всех мостах. – Он огляделся. – Полнолуние. Только вот магия что-то задерживается.

Тут срочно требовалась импровизация.

– Себастьяно, – начала я (получилось опять на французский манер Себастьен , но уже в самый последний раз). – Думаю, ты можешь забрать плащ. Мне уже совсем не холодно, – сняв плащ, я набросила его на Себастьяно. При этом я встала так, чтобы ему пришлось повернуться ко мне и он не мог видеть, что делается у него за спиной.

– Анна, – сказал Себастьяно. Поставив фонарь на перила моста у меня за спиной, он нежно погладил меня по щеке. Его губы приблизились к моим. – Я должен тебе кое в чем признаться.

– Да? Ну тогда… признавайся, – я уже начала таять от его прикосновения, но время к этому явно не располагало. Поэтому я постаралась придать лицу обычное выражение. С другой стороны моста в нашу сторону двигались две одетые в темное фигуры. Обувь у них была словно без подметок, потому что шли они совершенно беззвучно.

– Только ты не должна меня возненавидеть, – сказал Себастьяно.

О чем это он? Такое начало как-то не вязалось с признанием, которого я ждала. Меня охватила паника, но времени разбираться уже не оставалось. Те двое были совсем близко. Чтобы Себастьяно наверняка ничего не заметил, я сделала то, что напрашивалось само собой. В эту минуту мне было абсолютно наплевать, что он обо мне подумает. Обвив руками его шею, я поцеловала его. Он чуть помедлил, действительно лишь долю секунды, а затем обнял меня так крепко, что мне стало трудно дышать. Казалось, его самообладание держалось на тонкой шелковой ниточке, которая теперь вдруг оборвалась. Я парила в облаках, тело вмиг стало удивительно невесомым. Несмотря на ночную прохладу, мне было жарко, в ушах звенело – вот это поцелуй! Видимо, Себастьяно чувствовал то же самое, потому что сжимал меня в объятиях все сильнее.

Будучи на вершине блаженства, я лишь краем сознания могла думать о том, что сейчас откроется портал и перенесет нас в будущее. Но перед этим, по логике, что-то должно было случиться, иначе все было бы слишком уж прекрасно. За спиной у Себастьяно раздался какой-то треск, наверное, расшаталась одна из досок в настиле моста. Молниеносно отпустив меня, он обернулся.

– Что, чер…

Больше он ничего сказать не успел. Тупой удар по голове заставил его замолчать. Я вскрикнула. Себастьяно закачался и рухнул. За ним с дубинкой стоял Гастон.

– Прости, – сказал он.

Застонав от боли, Себастьяно повернулся на бок. В страхе я опустилась рядом с ним и осторожно положила его голову себе на колени.

– Ты его сильно ударил? – Все еще в глубоком потрясении, я не отрываясь смотрела на Гастона. – Зачем ты это сделал?

Он лишь с сожалением пожал плечами:

– Эта длинная, острая шпага, знаешь ли… К чему рисковать!

Себастьяно со стоном попытался подняться на ноги, но запутался в плаще.

– Быстрее! – обратился Гастон к силуэту позади него. Видимо, это был Старейшина – клошар из будущего. Кроме широкополой, глубоко надвинутой на лицо шляпы и широкого плаща, ничего было не видно. Вытянув руку, он коснулся перил, и в месте касания возникло свечение. Во все стороны разбежались золотые лучи. Разрезая темноту, они сплетались между собой. Весь мост засиял изнутри, словно сделанный из чистого золота, – сверкающая дуга, соединявшая прошлое с будущим.

– Что это? – воскликнул Себастьяно. В его голосе слышался ужас. Все вокруг задрожало, ледяной холод объял мою душу. Я склонилась вплотную к Себастьяно, крепко обвив его обеими руками.

– Не бойся, все будет хорошо! – прошептала я ему, хотя сама в момент перехода была чуть жива от страха. Затем сверкнула молния, следом прогремел взрыв, погасивший все вокруг, и я погрузилась в небытие.

Придя в себя, я сразу же поняла, что ничего не вышло. Я лежала, вытянувшись во весь рост, на каких-то острых обломках.

– Себастьяно? – испуганно позвала я.

Никакого ответа, даже стонов не слышалось. В панике я поднялась, а когда увидела, где очутилась, приглушенно вскрикнула. Было не темно, но и не совсем светло. Меня окутывали матовые сумерки. Я находилась посреди каких-то развалин. Обломки стен многочисленных разрушенных домов покрывала смесь пыли и копоти. Вдали возвышалась обуглившаяся башня какого-то собора. Перед ней на развороченной булыжной мостовой распростерся темный силуэт, но лишь когда ветер немного развеял дым, я увидела, что это мертвый человек. Священник в сутане. Сдавленно вскрикнув, я пошла прочь, в отчаянии оглядываясь по сторонам.