Ева Фёллер - Золотой мост [litres]

– Ришелье королеву никогда терпеть не мог. Он хочет от нее избавиться.

– Это правда, – задумчиво сказала Сесиль. – И ему представилась для этого отличная возможность.

– Именно этого герцогиня и пыталась не допустить, – объяснила я. – Но теперь бриллианты у Гастона, и он скроется с ними, если мы ему не помешаем.

– Хм, он совсем не производит впечатления человека, собравшегося сбежать, – сказал Филипп. – Я встретил его всего час назад. Он упоминал, что сегодня вечером идет на бал. Если быть точным, он сказал, что хочет своими глазами увидеть результат своих усилий.

Сесиль наморщила лоб.

– Может, он забрал колье по заданию кардинала?

– Нет, – сказала я. – Он хотел оставить его себе. Перед тем как меня убить, он об этом недвусмысленно сообщил. С его помощью он собирается устроить себе сладкую жизнь. В общем, колье все еще у него.

– А в придачу он прихватит позор и унижение бедной королевы! – Щеки Филиппа раскраснелись от гнева. – При этом его собственная жадность не знает границ. Он мне должен, но уверяет, что расплатиться ему сейчас нечем.

– Поистине отвратительно, – прокомментировала Сесиль. Она посмотрела на меня. – Чем мы можем тебе помочь?

Я медленно выдохнула. Теперь пришло время разработать новый план.

После того как мы все подробно обсудили, я дала Филиппу и Сесиль часть моего неприкосновенного запаса золотых монет. До вечера им предстояло немного потратиться.

Монеты произвели на Сесиль сильное впечатление.

– Герцогиня, судя по всему, довольно щедра, да?

– Ах, у нее столько денег, что она явно не знает, куда их девать. – Я решила не разубеждать ее в том, что золото дала Мари.

Филипп с тоской во взгляде наблюдал за тем, как я вынула монеты из мешочка и отсчитала несколько для них. Я понимала, что происходило у него в душе. Для него путь к сердцу Сесиль был вымощен деньгами, только так он мог окончательно завоевать ее и выстроить с ней совместное будущее. Пока оба они бедны, как теперь, она не перестанет встречаться с безумным Батистом, а Филипп будет и дальше испытывать адские муки оттого, что не в состоянии устранить этот источник финансирования.

– Все, что останется, вы можете взять себе, – пообещала я. – А когда дело будет сделано, получите еще.

Я сказала это не для того, чтобы они старались изо всех сил, просто мне хотелось видеть их счастливой парой. Остальные золотые монеты все равно вернулись бы в общую кассу Стражей времени на выполнение заданий в эпоху французского барокко, так пусть я лучше инвестирую их в хорошее дело прямо на месте. Филипп и Сесиль стали моими друзьями, а друзьям нужно помогать, в чем только возможно.

– Мне пора, – я обняла обоих и отправилась в путь.

В экипаже я поехала на Рю Сен-Мартен, но моя надежда найти там Хосе не оправдалась. Позаимствованной нами кареты нигде не было. Себастьяно тоже – я долго и упорно колотила в дверь комнаты на третьем этаже, куда меня привела туповатая, с коровьими глазами дочка зеленщика.

– Он редко бывает дома, ваш брат, – сказала девушка примерно моего возраста. – Обязанности по службе занимают все его время. Кардинал очень ценит его. Мсье Фоскер – один из самых верных его людей.

– Не сомневаюсь, – пробормотала я.

– Странно, он никогда не говорил, что у него есть сестра. Мы все здесь думали, что его семья погибла при пожаре.

– Я очень вынослива и выжила в огне.

Она таращилась на меня выпученными глазами.

– Вы совсем на него не похожи. У вас светлые волосы, а у него темные.

– Ну, ведь он же мужчина, – сказала я.

Она долго думала над моими словами. Я всунула ей в руку серебряную монету и посулила прибавку, если она, как только Себастьяно появится, мгновенно прибежит во дворец де Шеврез, чтобы уведомить меня.

– Только не надо говорить ему, что я заходила. Это сюрприз.

Попробовав монету на зуб, она согласилась, и я вернулась на Плас Рояль. По моей просьбе кучер сделал петлю вокруг дома кардинала, а я как можно незаметнее понаблюдала за домом. Несмотря на жару, я не снимала накидку и опустила на лицо капюшон, чтобы никто меня не узнал. У дома стояло полдюжины мушкетеров, и в надежде, что одним из них окажется Себастьяно, я немного наклонилась, чтобы лучше видеть. В эту секунду экипаж качнуло в сторону. Я потеряла равновесие, меня бросило к засову, на который запиралась дверца, и он открылся. Дверца широко распахнулась, а я непроизвольно вскрикнула. Еще чуть-чуть, и я бы вывалилась из кареты, если бы в последний момент за что-то не ухватилась. Правда, в этой рискованной операции пострадала моя накидка – вечно я умудряюсь изводить вещи, не успев их как следует поносить. Подол, выскользнув из экипажа, попал под колеса. Накидку сорвало, и она смятой, раздавленной кучкой осталась на булыжной мостовой. Это мгновенно привлекло внимание гвардейцев, несколько мушкетеров обернулись в мою сторону. Я наполовину висела над землей, цепляясь всем, чем только можно, за каркас кареты. Волосы, после последнего перехода во времени и так больше походившие на половую тряпку, чем на нормальную прическу, развевались буйными прядями и падали на лицо, так что я не сразу заметила Себастьяно среди других мушкетеров. Он смотрел на меня не отрываясь, словно не верил своим глазам. Жак и Жюль тоже были здесь и, узнав, приветственно замахали мне руками.

– Анна! – крикнул Жак (а может, и Жюль), побежав за каретой. – Да подожди же!

– Мне остановиться? – спросил кучер.

– Нет, ни в коем случае! Поезжайте быстрее к дворцу де Шеврез!

Жак (или Жюль) бежал все медленнее, но я не разобрала – от разочарования или от злости, потому что мой взгляд был прикован к Себастьяно. Подойдя к моей накидке, он поднял ее. При этом он смотрел мне прямо в глаза. Лицо его ничего не выражало. Если какое-то чувство в нем и улавливалось, то лишь подтверждение угрозы передать меня в руки тюремщика. При мысли об этих его словах у меня мороз по коже пробежал.

У дворца де Шеврез я расплатилась с кучером и через аркады поспешила к дому. Последний раз бросив взгляд на противоположный конец большой площади, я увидела, что Себастьяно так и стоит там, глядя мне вслед.

Когда я внезапно объявилась, радости Мари не было предела. Она обнимала меня и без конца гладила по голове, словно хотела убедиться, что перед ней действительно я.

– Так, значит, это все-таки правда! – восторженно воскликнула она. – Минетта ведь утверждала, что видела тебя на площади, но я была совершенно уверена, что ей померещилось! Мы даже поспорили из-за этого, потому что она настаивала на том, что права. – Голос у нее задрожал. – Я пережила такой ужасный день! Бесконечно лила слезы, когда Фоскер сообщил о твоей смерти. Я сама хотела умереть, ведь все случилось из-за меня!