Лекса Гор - Её звали Шайнара. Тень

Новичок снова ухмыльнулся и отрицательно покачал головой:

— Я бы на это не рассчитывал. Трёхглазый не скупиться на охрану своего товара.

— А как же королева? — спросил паренёк с разбитой губой, — говорят же, что она может помиловать бедняков?

— Конечно, — охотно отозвался новичок и тут же с издевательскими нотками в голосе добавил, — если она вообще о нас узнает. Но это вряд ли. Лорд Артод объявил охоту на работорговцев, а Верховный судья города в это время заключает у него под носом сделки с Трёхглазым.

— Откуда ты знаешь?

— Мой брат был также тайно вывезен из Гельдорана, но ему удалось бежать, он вернулся и рассказал мне.

— Так всё-таки удалось бежать? — подхватил старший.

— Это было давно, — отрезал новичок, — с тех пор Трёхглазый нанял чужеземных охранников, и я что-то не слышал, чтобы от них кто-нибудь ускользнул из наших.

В камере воцарилось молчание, но ненадолго.

— А я слышал, что есть какие-то судьи, которые не заключают сделок с работорговцами, — произнёс старший мальчик, — и ни с кем не заключают. Я слышал, что они могут предъявить обвинение даже лорду.

— Ну да, как же! Покажи мне хоть одного борова в мантии, который откажется от денег! Судьи защищают только богатых! — ответил ему паренёк с разбитой губой.

— А я ведь тоже что-то слышал об этом, — встрял новичок. — Они называют себя Вольными судьями и, кажется, объявлены королём вне закона…

Мальчишки ещё долго разговаривали о каком-то тайном Ордене Судей, особенно активно действовавшим где-то на западе Миртании. И судьи эти якобы защищали даже самых бедных перед лицом сильных и никогда не брали денег за свою работу.

Шайнара слушала, закрыв глаза, и сама не заметила, как под утро провалилась в беспокойный сон…

— Вставай, морва…

Усталый стражник слегка пнул девочку, лежавшую ничком на соломенной подстилке.

— Поднимайся, я сказал, — повторил он и потянул за цепь, которая вела к железному ошейнику, надетому на пленницу.

Шайнара встала. Все её сокамерники уже были пристёгнуты к общей цепи. Когда пристегнули и девочку, стража вывела всех во внутренний двор тюрьмы. Шайнара зажмурилась от яркого света. Она провела в городской тюрьме всего пару ночей, а по ощущениям — будто прошёл целый год. Закованных в цепи, словно самых опасных преступников, детей провели через внутреннюю улочку в большое серое здание. Это был ратуша, в которой располагался Дом Судей Гельдорана.

Впервые Шайнара поднималась по такой широкой и красивой лестнице, с колоннами и золотыми орлами по бокам. Она, дочь рыбака, из маленькой морвийской деревушки на берегу Альвы, никогда раньше не входила в дома господ. Мальчишки тоже оглядывались с недоумением. Видимо, этой городской нищете тоже ещё не доводилось шествовать по ковровым дорожкам и мраморным лестницам. Шайнара не понимала, почему их ведут в Дом Судей через парадный вход. Грязная обувь маленьких оборванцев оставляла уродливые следы на полу, а в воздухе над ними повсеместно витал запах рыбы.

Арестантов ввели в просторный зал, потолки и стены которого были расписаны сюжетами из знаменитых саг. Сквозь высокие мозаичные окна всё пространство наполнялось светом. На потолке висела огромная позолоченная люстра с десятками свечей. А вдоль стен толпились богато одетые мужчины и женщины. И таких роскошных нарядов Шайнара ещё не видела ни у кого в Гельдоране.

Но все эти важные господа и дамы не обращали на вошедших детей никакого внимания. Они что-то бурно обсуждали между собой, шутили, смеялись и подмигивали друг другу.

Тут прозвучал звон колокола и все разом замолчали и расступились. Арестантов провели в центр зала, и девочка увидела прямо перед собой двух мужчин в чёрной судейской мантии и одну женщину. Тонкая изысканная ткань струилась по её телу, а на голове блистала и переливалась бриллиантовая диадема…

— Обвиняемые, — начал глава городского суда, обращаясь к арестантам (он был настолько толстый, что с трудом помещался на судейском троне, и это его явно раздражало), — сегодня наше заседание почтила своим присутствием Её Величество, дочь Ангола-Владыки, королева Миртании и всего Срединного Королевства, Семиора Благословенная.

Он выдержал паузу и продолжал:

— Все мы, её верные подданные, хорошо знаем, какое большое сердце у нашей королевы, и что в этом сердце есть милость ко всем, даже самым последним и презренным существам в королевстве. И посему, вы, справедливо осуждённые за свои преступления перед славным городом Гельдораном, сегодня можете просить о помиловании. И если Её Величество пожелает, то кто-то из вас, возможно, отправится домой…

Мальчишки переглянулись.

— Мортус Ланец, — начал громко зачитывать по бумаге второй судья, — выйди вперёд.

Мальчик с перевязанной ладонью робко шагнул навстречу королеве, после чего стражники сразу поставили его на колени.

— Ты обвиняешься в преступном сговоре с шайкой бродяг и краже у достопочтенного жителя нашего города, господина Визария, кошелька с десятью лаврами…

— Там было только семь сагриков… — ответил паренёк тихо, но так, что все окружающие это услышали.

— Молчать! — прикрикнул на него судья, но тут же осёкся, глядя на королеву. — Твоя вина доказана, мальчик. У господина Визария есть свидетели… Или ты смеешь спорить со мной?!

Мортус Ланец отрицательно покачал головой и уставился в пол.

— Хорошо, — продолжил судья. — Ты хочешь просить о милости королеву?

Мальчик робко поднял глаза на правительницу, восседавшую перед ним, и вжал голову в плечи.

— Так ты хочешь просить королеву о милости? — грозно переспросил Верховный судья.

— Да, — ещё тише ответил Мортус.

Королева улыбнулась и мягко произнесла:

— Я дарую тебе милость, юноша, если ты обещаешь, никогда больше не заниматься воровством у честных людей, а посвятить свою жизнь достойному труду на благо своего города и страны.

Мортус снова кивнул. Он явно не знал, что положено было говорить в таких случаях, и с каждой минутой всё сильнее трясся от страха.

— Достопочтенный господин Визарий, — королева обратилась к городскому казначею, стоявшему в первых рядах толпы, — корона оплатит Вам долг этого юноши.

— Вы очень щедры, Ваше Величество, — у старого Визария хитро блеснули глазки, но он быстро спрятал их в глубоком смиренном поклоне.

С остальными мальчишками произошло то же самое. Один из судей листал толстую папку и зачитывал, в чём состоит вина того или иного арестанта, а потом королева каждому из них даровала милость, оплачивая ущерб пострадавшим господам, которые в свою очередь восхваляли милосердие и щедрость правительницы.

И вот осталась только Шайнара. Но судья, зачитывающий обвинения, вдруг изменился в лице. Он ещё раз пробежал глазами по бумаге, которую только что достал из папки, и что-то прошептал на ухо Верховному судье.