Марина Соколова - На страже замка и его хозяина [СИ]

— Соня, пой, — послышался умоляющий голос хранителя библиотеки, прекрасно осознающего, что все только начинается. Жуть будет и дальше лезть к ним, всячески пробраться в недоступный для них замок, неудача собратьев лишь подстегнет тварей, копившей злобу целый год. Сутки только начались, они лишь в самом начале пути и полностью зависят от голоса банши, от её выдержки и способности петь без устали, снова и снова повторяя одни и те же слова.

— Да, ты прав, — сердце все еще болезненно сжималось, учащенно билось в груди, а нервные мурашки пробегали по телу, но Соня готова была продолжить, закрепить успех. Концерт будет продолжаться! — Спите, 'малыши'… Спите крепко и никогда не просыпайтесь.

Банши снова пела, но на этот раз не закрывая глаз, внимательно наблюдая за тем, как меняется мир. Пронизывающие порывы ветра вновь пытались сбить её с ног, заставить упасть, утянуть за собой. Все это не могло остановить девушку, осознающую, что живет до тех пор, пока поет. Ей больше ничего не остается! У нее полно сил, энергии, а голос тверд и громок, как никогда раньше, её колыбельная распространялась вокруг замка, создавая непроходимую для жути стену звука. Постепенно ветер сменил гнев на милость, начал подпевать печальной колыбельной, он словно проникся мелодией и словами, решил стать частью музыки. Соня самозабвенно пела, надрывалась, чувствовала, как в горле начинало саднить, но не останавливалась. Нельзя! Все зависит только от нее, а раз так, ей придется петь на износ, до потери сознания.

Банши устало опустилась на холодную крышу, ведь стоять на ногах и дальше было тяжело. Время текло медленно, словно издеваясь над несчастной нечистью, вынужденной голосить на морозе. День жути только начался, он даже не приблизился к середине, и совершенно точно не даст ни одной минуты передышки. Этот день нужно только пережить, выстоять!

Слова колыбельной разносились в пространстве, заполняли все вокруг, влияя на весь мир, не только на жуть, но и на растения, природу, на саму Соню. Песня создавала настоящее сонное царство, в котором никто не должен бодрствовать. Голос банши — страшное оружие, особенно, если научиться, правильно им пользоваться.

Она всегда мечтала петь, представляла себя на большей сцене, под светом софитов, перед взглядами поклонников и почитателей её таланта. Увы, с её человеческим голосом это было невозможно, а петь спокойно Соня могла себе позволить, только оставшись в полном одиночестве и врубив на полную громкость музыку. Да и пением это назвать можно лишь с натяжкой. Так, подвывание любимым мелодиям. Что ж, теперь мечта сбылась, но совсем не так, как хотелось бы. По большому счету, в Этерции ничего не изменилось, её голос все еще звучит весьма специфично, а рот открывать стоит лишь в минуты опасности. Что же касается концерта… Все её 'благодарные слушатели' уже уснули, и им уже не вернуться в свой дом. Не так она себе все это представляла, не так. Нет в её победе ничего эпичного, лишь обреченность, усталость, и непреодолимое желание спать.

Сколько она уже торчит на крыше? Кажется, прошла целая вечность, и банши не была уверена в том, что протянет, сколько нужно. Только кажется, что не спать сутки легко, на самом деле для некоторых это непосильная задача, особенно, если приходится постоянно напрягать голосовые связки, и приходится постоянно находиться на пронизывающем ветру. Соня пела с трудом, это уже начало походить на предсмертные хрипы. Хорошо еще, что поток жути стал меньше, словно эти твари начали осознавать степень угрозы, которую представляет собой пение обычной банши. Вот только они все еще рядом, держатся на безопасном расстоянии, наблюдают, ждут.

— Еще долго? — сделав небольшой перерыв, Соня потянулась к зелью. Она его за сегодня столько выпила, что вполне могла стать зависимой от этой мерзости. А что? Она уже находит горький жгучий вкус вполне приятным, готова заявить, что в нем что-то есть.

— Нет. Пара часов от силы, — отозвался безликий. Он в отличии от банши он не уставал и не нуждался в отдыхе. Хотя и ему сложно было постоянно играть одну и ту же опостылевшую мелодию. — Следи за небом. Нападут в первую очередь сверху.

— Уже поняла.

Эти маленькие перерывы на пару фраз с другом были единственной возможностью для охранной системы, распластавшейся на крыше, передохнуть. Девушку уже не держали ноги, так что она просто улеглась и пела, глядя в небо. Увы. Это самое небо ничуть не менялось, лишь становилось то чуть темнее, то немного светлее. Невозможно было понять или прочувствовать, как меняется время суток, и это сводило с ума. Залпом, осушив последний флакон с лекарством, Соня окинула зашевелившуюся жуть ненавидящим взглядом. Вот ведь упорные твари! Не уходят, все еще на что-то надеяться! И чего их только в замок тянет! Шли бы в другое место и не мешали ей отдыхать! Банши жалобно всхлипнула, она с трудом сдерживала рыдания. В этом нелегком деле помогали лишь мысли о том, что когда все закончится, она и выспится, и наревется, и накричится. Все будет потом, а сейчас снова пора петь. Как же она ненавидит эту долбанную песнь, чьи слова встают комом в горле, от которых уже капитально тошнит!

Соня продолжала петь, несмотря на свое отвращение к этому занятию. Её желания, капризы и усталость не имеют значения, ведь её долг стоять на страже замка и её хозяина, она обязана позаботиться о своем доме и проследить за тем, чтобы Адель Гросс не наложила свои жадные лапы на Эрика. Банши было нужно петь, несмотря ни на что — лишь от этого зависело её будущее.

Все кончено! Жуть отступила, спешно растворилась в воздухе, возвращаясь туда, откуда пришла, а та, что осталась, крепко спала под стенами родового замка Кроу. Их оставалось лишь добить и продать, или пустить на зелья, Соня не сомневалась, что чернокнижник именно этим и займется, когда вернется. Слабая улыбка появилась на бледных тонких губах. Она справилась! Продержалась целые сутки и теперь без сил! Вроде бы, самое время осуществить самое главное желание и завалиться спать, позволить отяжелевшим векам сомкнуться. Ничего не получалось. Теперь, когда замок оказался в безопасности, настало время задуматься об Эрике, который все еще не вернулся. Девушка боялась, что все окажется тщетным, что маг вернется не один, а в обществе будущей жены. Что тогда делать ей? Неужели придется осуществить свой безумный план? Очередные проблемы.

— Ну, где же он?

Соня напряженно прислушивалась к своим ощущениям, четко улавливая малейшее движение вокруг уснувшего замка и его окрестностей. Ничего! Чернокнижник мог бы и исключение сделать ради такого случая. Если бы только она его чувствовала, ей стало бы спокойней. Банши так и сидела у камина, остекленевшим взглядом смотря на догорающее пламя. Еще немного и она заскулит, как побитая собака.