Марина Соколова - На страже замка и его хозяина [СИ]

— А еще разобраться с Тиром, — тихо добавил симбионт. — К тому же, если мальчишка заберет тело, я снова вернусь в горшок или стану семечком.

— Ясно. Нужно, чтобы наш носитель вернулся в свой внутренний мир и там остался. Но, что я могу сделать? Наорать что ли на него? — сердце екнуло и сжалось. Она не может потерять друга, не желает, чтобы у её подопечного были проблемы. Но в тоже время ей было жаль Тира, который ничего не видел в своей жизни. И все же, Зубастика и Эрика она любит и ценит больше, чем незнакомого пугающего мальчишку.

— Нет, орать не надо. Это его не напугает, а вот замок трещинами пойдет.

— Тогда что я могу сделать? На большее я не способна, — банши было не по себе, даже захотелось забиться в дальний угол, чтобы её не тревожили и все проблемы и неприятности прошли мимо.

— Ошибаешься, голос банши способен не только на крик, у него множество самых разнообразных функций, — Эрик протянул Соне книгу о банши, которую та уже видела и изучала, но не заметила несколько важных пунктов. Оно и не удивительно, ведь в то время девушка только привыкала к новой себе, толком не умела читать, была напугана.

— Да, способен, но я не умею. Вы не забыли, что я не полноценная банши? Я только недавно громкость научилась регулировать и направлять звук в нужное место. Это явно не то, что нам нужно! — девушка даже не взглянула на книгу. Сейчас явно не до чтения, лучше услышать, чего же от нее хотят. Так воспринимать и понимать намного проще.

— Успокойся. Ты справишься, даже не думай сомневаться в себе, — Зубастик ободряюще смотрел на подругу. Соня всегда была такой: боялась, сомневалась, вечно плакала, но всегда делала то, что нужно. Она добрая девушка, любит и его, и Эрика, так что не допустит, чтобы все зашло слишком далеко.

— Мне бы твою уверенность, — банши судорожно вздохнула, мысленно приказывая себе взять себя в руки. — Что мне делать. Говорите сразу, так будет проще.

— Петь.

— Петь?! — Соня вытаращилась на чернокнижника. Интересно, он бредит от усталости или случайно не то зелье выпил. На шутку это не похоже, ситуация не та, да и шутник из Эрика никакой. — Ты слышал, как я пою? Это хуже крика! Терлак, хотя меня и хвалит, но я-то вижу, что он затычки в уши вставляет. Как это может помочь? Вы не подумайте, я не против, но я не понимаю…

— Ты должна не просто петь для тренировки голоса, нам нужна колыбельная банши, — пояснил чернокнижник. — Это разные вещи. Крик разрушает, убивает, приносит боль, способен лишить разума. Песня имеет другое воздействие, более благотворное. Колыбельная в твоем исполнении может отправить Тира спать на долгие годы, и мы решим нашу маленькую проблему. К тому же, если ты освоишь эту технику, мы сможем более эффективно бороться с нарушителями.

— Колыбельная? Звучит безобидно…

— Так оно и есть, — маг решил не упоминать о том, что ему придется создать заклинание тишины над всем замком и вокруг каждого его обитателя. Никто не должен был слышать колыбельную банши, ведь после этого можно и не проснуться вовсе. Но Соне об этом знать не обязательно, так будет меньше сомнений. — Я поговорю с Терлаком, он научит тебя нужной мелодии, так что уже завтра ты сможешь помочь своему другу. Ничего страшного или особенного. Бояться нечего.

— Ну… раз другого выбора нет, почему бы нет, — неуверенно промямлила девушка. Впору молиться о том, чтобы все прошло гладко, а её дурное предчувствие не оправдалось.

До чего же быстро бьется сердце! Соня ощущала себя просто ужасно, её буквально трясло от напряжения. Вроде бы ничего сложного, нужно спеть для любимого друга, не более. Песня простая, приятная мелодия, она с легкостью справится с этой задачей, но все равно волнение не покидало девушку. На её плечах большая ответственность — жизнь Зубастика и судьба целого мира. Это начинает напрягать! Банши уже начала задумываться о том, как обстоят дела в замках других магов. Если такое происходит везде, то впору задуматься о смене мира, ибо Этерция долго не протянет. Вот только найдется ли среди огромного многообразия безопасный мир? Везде хорошо, где нас нет, но стоит там появиться, как сразу же становится плохо.

— Успокойся, соберись с мыслями и ни о чем не думай, — Терлак разминал тонкие изящные пальцы. Еще бы, ведь ему предстояло аккомпанировать банши и на этот раз это будет настоящая песня, а не просто распевка или крик. Это было приятно и вдохновляло, напоминало о том времени, когда он был эльфом.

— А тебе не кажется, что последние два пункта противоречат друг другу?

— Нет, сначала соберись с мыслями, а потом о них не думай, — усмехнулся безликий, сохраняющий завидное спокойствие и воодушевление. — Я тоже переживаю за судьбу нашего друга, и поверь, меня не устроит взрыв, который затронет наш замок. Я в отличии от тебя привязан к этим стенам. Даже, если останутся лишь руины, мне все равно придется остаться здесь. Я не сдвинусь с места. Ты только представь — вечность среди руин, на этот раз у меня даже книг не будет.

— Ясно, — банши прикрыла глаза, стараясь прийти в себя. Она может допустить, чтобы волнение и ощущение ответственности за все происходящее, повлияло на её голос и песню. — Ты заинтересован не меньше меня, но мне от этого не легче. А что, если все пойдет не так?

— Ты справишься, — голос Терлака звучал успокаивающе. — Просто отдайся песне, словам, тому, что ты желаешь. Ты будешь петь для ребенка, чтобы он уснул, вернулся в свой мир. Это спасение для нас всех. Не справишься, и Зубастику вместе с Эриком придется сразиться с ним. Думаю, мне не стоит говорить о том, чем чревато подобное развитие событий.

— По-твоему, ты меня утешаешь? Таки нет. Я нервничаю еще больше! — голос сам собой сорвался на крик. В её состоянии петь не самое лучшее решение, но ведь и тянуть нельзя. — Прости…

— Все хорошо. Тебе просто нужно скинуть напряжение. Можешь покричать, если хочешь. В ряде случаев это помогает.

— Уже не хочется, — Соня устроилась на жестком стуле и подтянула колени к груди. — Я боюсь ошибиться. Все испортить. Боюсь того, что превращаюсь в настоящую банши. Понимаю, что мне не стать снова человеком, но… Но в глубине души все равно лелею идею, что смогу вернуть себя. Чем больше способностей и особенностей банши проявляется во мне, тем меньше шансов. Глупо, да?

— Нет, не глупо, — Терлак устроился за арфой, инструментом, идеально подходящим для колыбельной. Среди эльфов было принято считать, что это женский инструмент, но безликий был иного мнения. Ему нравилось проводить по струнам, извлекать звук из изящного и утонченного инструмента. Раньше, боясь осуждения других эльфов, он скрывал свое увлечение, теперь мог наслаждаться музыкой. — Я сам был другим: красавцем, представителем великого рода, мной восхищались, я мог плести интриги вести светские беседы, наслаждаться обществом прекрасных дам и мудрецов. Теперь я безликий, из всего перечисленного, у меня осталось лишь общество одной единственной прекрасной дамы, которую, к слову, я не оценил бы в прошлом. И все же, мне все еще хочется стать прежним. Это невозможно… И все же, я все еще думаю о том, что моя жизнь вернется.