Татьяна Дмитренко - Право на месть

Осталось помочь малышке избавиться от страшных снов. Не хотелось бы думать, что странному пророчеству Семерых суждено сбыться, но как иначе объяснить связь между главой Ковена и Оми? Настоятель Ас-Мэй и наставник Глэдиус третью стражу обсуждают всё случившееся с малышкой. Орассэ, помимо приятной беседы со старинной подругой и призраком, сейчас пытается понять структуру заклинания, встроенного в кольцо привязки чернокожего колдуна. И, судя по недовольной гримасе, дело не двигается с места.

- Сразу могу сказать, что это не традиционное эльфийское заклинание.

- Но эльфийское?- подался вперёд Бен-Асатур.

- На первый взгляд так и есть. Трехслойное заклинание, в центр которого неведомым образом встроена руна «котанн». Можно мне надеть кольцо?

- Даже не думай! - Бен-Асатур вскочил со своего невидимого «кресла»,- племянник того колдуна осмелился примерить чужой артефакт без разрешения, от него даже пепла не осталось! Брента тоже не носит его на пальце.

- Видишь ли, уважаемый Бен-Асатур, разрушить структуру заклинания несложно, но тогда неизвестно, что случится с твоей нынешней личностью. Не исключено, что ты развоплотишься, как призрак, но душа может остаться заключенной навеки в этом кольце. Возможны другие исходы, и мне не хочется лишать тебя даже такого подобия жизни, - эльф тяжело вздохнул и обеспокоенный мангуст вспрыгнул к нему на плечо, участливо заглядывая в лицо.

- И ещё одно, - Брента разгладила край прозрачного шарфа, покрывающего волосы, - мы ведь можем поискать не только ту обгоревшую книгу, но и записи опытов главы рода Мстящих, он, скорее всего, записывал опыты поэтапно, это обычная практика волшебников.

- Какие-то записи он делал, - Бен- Асатур выглядел утомленным,- но все они зашифрованы, я ведь долгие сто девять лет прятался в резиденции главы рода... все записи похоронили в архиве, поскольку ключа для расшифровки текстов не осталось. Наследники были весьма разочарованы.

- И разгневаны? - эльф понимающе хмыкнул.

- Его старший сын впал в такую ярость, что уничтожил лабораторию покойного отца и всех подопытных существ, среди которых было достаточно людей и даже один эльф. Спустя двадцать лет его, весьма неосторожно подвернувшегося под руку в давней дворцовой интриге, скормили сторожевым крокодилам главы рода Безликих.

Брента поморщилась, мстительность и жестокость так свойственные перворождённым, общеизвестны. Достаточно вспомнить, за что именно Орассэ едва не приговорили к смерти, а потом изгнали из рода. Редкая составляющая магии в крови второго наследника рода сделала его вожделенным мужем для большинства эльфийских женщин, и глава его благословенного рода даже не подумал поинтересоваться мнением самого Орассэ на этот счёт. И был немало удивлен и разгневан, когда второй сын наотрез отказался разбрасываться семенем по указке старшего в роду и вообще не намерен выступать в роли племенного жеребца. Мятежный второй сын стоял насмерть в своём непобедимом упорстве, едва не стоившем ему жизни. Глава рода до сих пор не простил ослушника.

Запели беспечные цикады на исходе дня, значит, лето достигло середины и теперь только несколько семидневий отделяют нынешнее время от любимой братом Левэром осени... Потерявший целый день на осознание собственного положения, дознаватель брёл по ночной столице от фонаря к фонарю и даже не старался сделаться незаметным, забредая на «теневую» часть Тираны. Но не зря его учитель говаривал, что судьба хранит пьяниц и пропащих, прав был старый брат Джоза - обозлённого и погруженного в размышления Нюхача по широкой дуге обходили тёмные и не слишком тёмные личности. Даже, когда он вломился в печально известную таверну «Тварь и якорь», ни одна пропащая душа не осмелилась сделать и шагу в его сторону, а хозяин молча выставил на стойку бутылку какого-то горлодёра. Брат Левэр пил, не пьянея и размышлял.

Оставить службу он не мог, вся его организация держалась только на нём, как и обеспечение денежными пособиями семей погибших дознавателей, агентов влияния и простых агентов, школу дознавателей тоже не следует забывать, ту самую школу, открытую тайно и на средства, изъятые ... даже самому себе не скажу где.

Размышления о судьбе своего патрона, господина Норта, брат Левэр оставил на конец дня и теперь тягостно перебирал все мыслимые и немыслимые варианты его устранения. По всему выходило, что одному ему не справиться... дознаватель обошёл очередной зажжённый уличный фонарь и негромко засмеялся, вспоминая, скольких сил ему стоило убедить главу Ковена снабдить основные улицы столицы магическими светильниками.

По всему выходило, что без помощи брата Зо не обойтись. Конечно, лучше бы ему, брату Левэру, воспользоваться помощью неведомого благодетеля, так удачно сократившего список преступных личностей столицы, но, согласитесь, монах прославленного монастыря, воин, «стелющийся дракон», убийца магов, предположительно тоже стихийный колдун - совсем неплохая замена тому самому благодетелю...

Первое, что он сделал, утвердившись на крыльце домика, где жила его приёмная дочь, это дал отмашку к поспешному бегству. Переговорив с двумя охранниками, ветеранами его службы, кормилицей и преданной служанкой, брат Левэр выдал каждому по увесистому кошелю, после чего маленький потрёпанный экипаж, запряженный парой неказистых лошадок, покинул столицу. В экипаже подрёмывала девочка-подросток и две немолодые хасунки, путешествующие в сопровождении охраны, с небольшим количеством вещей, зато с набитыми золотом поясами и кошелями.

Теперь можно подумать и о мщении.

Почти сутки он метался по столице, изображая бурную разведывательную деятельность, а на исходе дня небритый, усталый, голодный, в потрёпанном сером облачении приплёлся в резиденцию, где его тут же подхватили под руки и представили пред начальственный разгневанный взор.

Стоя пред массивным столом главы Ковена, брат Левэр мечтал только о простом табурете и возможности вытянуть или даже устроить повыше отбитые беготнёй ноги. Поражаясь самому себе, он не стал вслушиваться в громы и молнии, направленные в его адрес, а нагло повернулся спиной к его преосвященству, подтащил поближе к столу невысокое кресло и уселся с блаженным вздохом хорошо поработавшего человека.

Вздрогнув от неожиданности, брат Норт сбился, замолчал и только теперь обратил внимание на осунувшееся лицо своего помощника, сбитые сандалии, обрызганный грязью подол дешевенькой рясы и мешки под глазами.

- Прошу прощения, ваше преосвященство, - брат Левэр склонил повинную голову.

Они просидели молча довольно долго, патрон без слов понял, что дознаватель ничего не обнаружил в резиденции и за её пределами, а брат Левэр пытался запомнить странные узоры, окутывающие фигуру сидящего напротив.