Татьяна Дмитренко - Право на жизнь-2. Дела житейские

Оттаскиваю своё курительное кресло к окну, забиваюсь поглубже... что только в голову не лезет, когда ожидание событий выкручивает последние нервы. Понятливый Талком ставит на подоконник сигареты и пепельницу. Орон делает приглашающий жест из-за стола, но аппетита у меня нет. Да его у меня никогда нет, чему наши повара не устают огорчаться и удивляться, особенно на фоне эльфийских любителей покушать.

Талком позволяет себе критиковать мои пристрастия в отношении еды только осуждающим молчанием, но зато не оставляет попыток приготовить что-нибудь вкусненькое по моим понятиям, чего о Бенгусте не скажешь. Он ретроград и одновременно перфекционист во всем, что касается традиций приготовления еды. То есть сочетает лучшие традиции японских поваров — готовить традиционное и добиваться совершенства в этом традиционном. А у Талкома всегда есть в заначке кусок пресного теста, которое он мгновенно раскатывает, нарезает пластинками и зажаривает в растительном масле. Вот уж этого я могу съесть много. Да ещё и с чесночным соусом! Но Васька и Славка всегда орут про холестерин и канцерогенные присадки к маслам. Их послушать, так я машинным маслом питаюсь.

Ловлю себя на том, что думаю о сущей ерунде, стараясь задавить притаившееся на краю сознания предчувствие скорых событий. Плохо мне оттого, что из дома выбраться не позволено, во избежание неприятностей. Сказано было мне сидеть на попе ровно пока не дадут отмашку господа диверсанты, а также личности к ним примкнувшие, вот и сижу, как чёрт на пеньке. Хоть бы в гости кто пришел, я даже на Серого Быка согласна.

Я расположилась на кухне спиной к поварам, дабы не смущать гримасами обоих кормильцев и рассеянно таращусь в окно. Мне легче думается, когда я смотрю в окно, земная ещё учительская привычка. В моем старом мире я, как часовой на посту, стояла у окна любимого кабинета информатики, а мои драгоценные бурсаки в это время листали учебники в попытках найти ответы на заковыристые вопросы очередной контрольной.

— Госпожа, — тихий голос Саналеры за спиной, — вы можете уделить мне время для беседы?

— Конечно, Сана, пойдемте в холл.

Мы усаживаемся в кресла у камина. Саналера выглядит как-то странно, руки непривычно стиснуты, под тонкими рукавами платья вполне рельефно обрисовались бицепсы, ничего себе! Губы сжаты в ниточку, она совсем не похожа на ту благородно—сдержанную особу, что управляет нашим немаленьким хозяйством железной рукой. Увы, мне до неё, как до Китая ползком.

— Случилось что-нибудь, Сана? Ваши родные в порядке? Нужна помощь?

Сана делает длинный вдох и медленно выдыхает воздух.

— Дома всё в порядке, госпожа, благодарю вас.

— Ага, значит, дело в вас? Излагайте.

— Я хочу спросить... если, конечно, я имею право...

— Сана, говорите прямо, — хмыкаю я, разглядывая девушку с интересом, — я за дурацкие вопросы никого ещё не убила. И вообще я детей не ем, кому и знать, как не вам.

— Этот ваш соотечественник, тот, что носит странное имя...

— Да у них у всех имена дурацкие, — ухмыляюсь я.

Вот вам здрасьте, наша Сана влюбилась, что ли? Я делаю большие глаза, и девчонка начинает краснеть! Обалдеть, господа и дамы, точно влюбилась!

— Сана, я всё понимаю, не надо смущаться. Сама была молодой, и влюблялась по шесть раз в десятидневье. Кто он? Выдра?

Она кивает. Ну и слава богу, что её избранник не Слон, очень уж крученый парень, да и женат он, плюс супруга его от бремени разрешилась недавно. Словом, всё правильно.

— Удачный выбор, — говорю я, — славный надежный парень. Одобряю. Что от меня требуется?

— Разрешение, госпожа.

— Чего—о?! — я от неожиданности едва из кресла не выпала.

С ума девчонка сошла, что ли? Может, она сейчас попросит у меня его руки и сердца?!

— Госпожа, вы же понимаете, я не могу оказать ему благосклонность без вашего разрешения.

— Так, стоп! Вы о ком, собственно просите, барышня?

— О себе, госпожа.

— Сана, да какое я имею отношение к вашим чувствам? Любите вы парня, на здоровье! Я тут с какого боку?

— Госпожа, я служу в вашем доме!

— И что? Я обязана блюсти вашу нравственность или придерживать за юбку, когда вы побежите на свидание?

— По закону я не имею права претендовать на члена вашего клана, если служу вам.

— В самом деле?

Разговор получается отчасти даже забавным. Сана охотно просвещает меня в той части здешнего законодательства, что имеет отношение к простолюдинам. Ага, простолюдинка с приставкой «тен» к имени рода не может выйти замуж за мужчину, стоящего выше её по сословной лестнице. А сословие воинов всегда выше обычных горожан и ремесленников. Кстати сказать, в законодательной базе Эрин полностью отсутствует система проверки на предмет установления чей статус выше. И это, как мне кажется, вообще сводит на нет все потуги установить приоритеты брачующихся сторон. Нет критериев, нет проблемы. Или дело тут в магии? Ах, не в магии? И с чего, спрашивается, тут огород городить? Я сама ношу приставку «тен» и все мои родные тоже украшены ею.

— Так, Сана, вы меня совсем запутали. Давайте договоримся сразу: кого вы там любите вообще не моя печаль. А насчет разрешения скажу сразу: разрешаю! Можете его с малом съесть, на кусочки порезать, если получится.

Мы обе смеемся. Развлекла меня девушка не на шутку, даже тревога слегка улеглась. Саналера откланялась и удалилась на кухню. Выглядывая из-за спинки кресла, провожаю взглядом крепкую фигурку, и тут же мысленно приговариваю одного из спецназа к женитьбе, бедный Выдра отбегался, на что угодно могу спорить!

***

... Уснула я под утро, поэтому благополучно проспала почти до середины дня, что несколько сократило ожидание неизбежного события. Когда именно грядет событие, мне не доложили, но вскоре всё разъяснилось ко всеобщему удовольствию.

Первым в нашей гостиной нарисовался Тарин, я как раз переоделась к обеду, точь—в-точь, как благопристойная английская леди. То есть сменила спортивный костюм на приличный наряд, в котором выгляжу добропорядочной английской вешалкой. По физиономии судя, наш глав—эльф явился с хорошими новостями.

— Меня пригласят к обеду, госпожа тен Аори? — меланхолично осведомился Тарин.

— Разумеется, господин ден Сиутэни. И не только вас, всех остальных господ тоже не обойдут приглашением. Остальные-то где?

— В моем доме, приводят себя в порядок. Не тревожься. Как говорят твои соотечественники, всё прошло штатно. Подробности после обеда.

— Славка участвовал?

— Нет, по нашей просьбе он до сих пор пребывает в академии.

— Понятно. Где Орон?

— Тоже в академии. Думаю, вернется со Славом к обеду.

— А свои впечатления от события не озвучишь?

— Впечатления ...— эльф призадумался, — я никому не пожелаю иметь врагами твоих соотечественников. Истинно тебе говорю... это хладнокровные эльфийские стрелки! Собственно, стреляли двое, а третий корректировал расстояния до целей.