Питтакус Лор - Штурман

И это случилось.

Когда мне об этом сообщили, я находилась на аэродроме Совета, работала над усовершенствованием навигационных систем на новых моделях кораблей. Новость принес один из высших чинов Академии, которого я никогда ранее не встречала. Помню, как заметила его бежевое одеяние, когда он вышел из своего транспортного средства, и почувствовала, что случилось нечто ужасное. Что он пришел именно ко мне.

— Произошел несчастный случай, — сказал он. — Зейн проходил тренировочную программу по полету на дальние расстояния. Он летел на бешеной скорости — гораздо более высокой, чем это допустимо. Там был грузовой корабль из Кабарака, как раз на подлете к городу. Мы думаем, Зейн не видел его, пока не стало слишком поздно.

Поначалу я не понимала, о чем речь, пока этот мужчина не начал объяснять мне, что тренировочная повязка Зейна, отслеживавшая его скорость перемещения и местоположение, отключилась. Да и должно же было что-то сбить тот корабль. На месте крушения еще велись работы, но они захотели сообщить мне как можно скорее. Они хотели сказать, что мой брат погиб.

— Мы снова выражаем вам свои искренние соболезнования, — сказал мужчина. — Это был ужасный несчастный случай.

Последовавшие за этим разговором минуты прошли как в тумане. Я все еще думала, что это какая-то ошибка. Зейн не умер. Он наверняка просто выбросил свой напульсник и спрятался где-то в облаках. Он просто пошутил. Мой красивый, умный, талантливый, любящий братишка все еще летает где-то там в небе.

В тот момент на аэродроме находилась Зофи — прилетела туда по каким-то другим делам Академии. Она попыталась успокоить меня, но я не помню, что она тогда говорила. Я не слышала ничего кроме единственной мысли, набатом бившей в голове: «Ты должна его найти!»

Мне хотелось бежать и кричать, драться и плакать одновременно. В итоге я залезла в кабину корабля, доступ в которую был мне запрещен, и подняла машину в воздух. В тот раз я впервые летела одна, но корабельная система была достаточно продвинутой и почти всю работу выполняла за меня. Я знала, как взлететь и включить автопилот, так как сама помогала разрабатывать эту навигационную систему. И прежде чем до меня дошло, что я делаю, я уже неслась по небу в поисках Зейна. Я понятия не имела, где он тренировался, но это не имело значения. Я не могла вот так смириться и хотя бы не попытаться его найти.

В конечном счете, вымотанная поисками, я приземлилась где-то за городом. Служащие Академии отследили угнанный корабль и доставили меня в альма-матер. К тому времени они уже нашли тренировочную повязку Зейна на месте крушения. А также его останки. Я хотела видеть Далуса, разорвать его на куски… Но меня бы и близко к нему не подпустили. В итоге его отправили в отдаленный Кабарак, и никто не сказал мне, куда именно. Очевидно, он совершенно ушел с радаров — я так и не смогла его найти.

Я пыталась пережить это, продолжая работать в Академии, но теперь это все казалось таким бессмысленным. Люди продолжали использовать фразу «несчастный случай», словно это могло что-то исправить. Тогда впервые в жизни я задумалась о том, какой бардак на самом деле царит на Лориен. О том, какой призрачной, по сути, является наша свобода и как наших лидеров невозможно ни за что призвать к ответственности. А что, если бы Зейна не заставили идти в Академию, чтобы учиться драться и защищать наш мир. А если бы ему позволили вести жизнь обычного подростка? Если бы ему дали самому выбирать, чем заниматься? Или если бы в Академии прислушались к моим словам, когда я говорила, что Далус не годится ему в Чепаны?

«Несчастный случай». Каждый раз произнося эти слова, мне будто в очередной раз давали под дых, потому что случившееся с моим братом не было случайностью. Были те, кто должен был нести за это ответственность. И первый среди них — Далус. А потом и вся Академия. Да и о Старейшинах я не забывала, ведь именно по их приказу самые одаренные дети нашего общества должны были проходить военные тренировки из-за пророчества, в которое я не верила. Тогда не верила.

Ну, и я вместе со всеми. Я была виновата в том, что купилась на этот блеф — что Академия и Старейшины позаботятся о Зейне. Что они превыше всего ставят наши интересы, а не свои собственные.

Я больше не могла слышать про «несчастный случай». Я ушла из Академии. И никогда не возвращалась.

И вот я сижу в своей каморке на корабле и не могу выбросить из головы мысли о Зейне. Прошло уже пять лет с тех пор, как он слишком быстро полетел в небо… И, хотя я прекрасно понимаю, что он погиб, какая-то часть внутри меня все еще ждет, что он каким-то чудом вернется и снова станет частью моей жизни.

После гибели Зейна в моей душе образовалась зияющая дыра. Прежде всего, именно по этой причине все эти годы я старалась держаться подальше от слишком большого количества ответственности — включая лориенцев. Я не могла ни с кем сблизиться — даже не смогла попрощаться с дедом. Я отказывалась снова получить удар, аналогичный тому, которым стала для меня смерть брата. Если это означало стать одинокой на всю оставшуюся жизнь, ну и пусть!

Только теперь я понимаю, что кое-какие мои представления о Лориен и методах ее управления были ошибочными. Предсказание было правдой. Нам нужны были солдаты — ведь кто-то из Гвардейцев даже спас мне жизнь. Но какой ценой? Лориен почти наверняка уничтожена. Сожжена дотла. И если у Зофи верная информация, Старейшины спасли лишь восемнадцать лориенцев. Девятнадцать, если считать Януса.

Почему именно их? Что в них такого особенного?

Почему они достойны спасения, а не я? Не Зофи, Крэйтон или Элла? Не Зейн?

Недели медленно тянутся одна за другой.

Химеры адаптируются быстрее нас. Думаю, это потому, что вся их жизнь — сплошная перемена, адаптация к меняющейся жизненной ситуации. Теперь они в основном выглядят маленькими пушистыми зверьками типа грызунов, впавшими в спячку в ячейках складского хранилища. Кажется, они понимают, что на корабле недостаточно еды для них и для нас, поэтому они спят все дни напролет. Крэйтон проводит чересчур много времени, опекая их, поглаживая им спинки, пока Элла дремлет. Каждые несколько дней он будит их по очереди и заставляет попить немного жидкой белковой пищи из маленького золотого пакетика. Надеюсь, мы доберемся до Земли раньше, чем мне придется попробовать эту серую субстанцию на вкус.

Поначалу, пока в иллюминаторы еще видно выжженную поверхность нашей планеты, мы много говорим о Лориен, выдвигая теории и задавая все те же вопросы, на которые не имеем ответов. Мы часами пытаемся найти эти ответы, но не имеем возможности подтвердить наши версии. Все слова — лишь гипотезы и догадки. Мы даже не знаем, в каком положении находится наша планета. Однако очень быстро мы осознаем, что в этих разговорах просто бродим по кругу, и не договариваясь делаем над собой сознательное усилие, чтобы сосредоточиться на будущем. Время для ответов придет, когда мы долетим до Земли, когда сможем найти Януса и спасшихся Гвардейцев и Чепанов. Учитывая технические характеристики их корабля, они должны были полететь другим курсом и доберутся до Земли на несколько месяцев раньше нас.