Томас Барнс - Ночной охотник

Хрипун заметил, что через несколько секунд кристаллы начинают стягиваться в блестящую пленку, которая потом ощутимо разбухала, превращаясь в вязкую массу, напоминающую толстый слой жидкого стекла.

Все происходило настолько быстро, что Кийт и его друзья застыли в недоумении. Вязкое вещество быстро отвердевало, покрываясь затейливым узором. Рисунки шестиугольных мелких «снежинок» разрастались, разбегались причудливой паутиной. В разные стороны от углов ячеек, напоминающих секции пчелиных сот, протягивались шесть еще более длинных нитей к новым ячейкам. Крупные, в свою очередь, увеличивались и разрастались другими прихотливыми линиями. Вскоре поверхность деревьев оказывалась испещрена сетью мелких соединяющихся морщинок.

На стволах и кронах, на сучьях и продолговатых листьях, везде проступали льдинки. Перламутровая короста стискивала деревья монолитным слоем, сдавливала их твердым панцирем прозрачного хрусталя.

Беспощадный раскаленный ветер обдувал деревья, полируя ледяную коросту, и стволы внезапно стали напоминать мрачные скелеты животных, навсегда застывшие в прозрачной смоле.

Провисшие верхушки погибших деревьев были покрыты бесчисленными гирляндами зернистых кристаллов, похожих на серый подтаявший снег. С сучьев свисали тонкие слюдяные нити, и раскаленный ветер обдувал их обжигающими струями, превращая в губчатую массу.

Издалека казалось, что весь огромный лес покрыт ледяным панцирем. Переплетающиеся ветви обледеневших деревьев, стоявших рядом друг с другом, образовывали причудливый узор ходов и тоннелей, уходящих куда-то вглубь зарослей прихотливым лабиринтом.

Ни у кого из путешественников не оставалось сомнений, что в страшных изменениях, происшедших вокруг, виноват именно «айсберг», возвышавшийся прямо перед ними.

Как только могло перемещаться это тело, невозможно было даже представить. Несмотря ни на что, огромный предмет уверенно передвигался и, казалось, стал ползти еще быстрее, покрывая все пространство вокруг себя толстым слоем странного белого налета.

Большие, почти невесомые белые кристаллы, напоминавшие снег, извергались из недр загадочного «айсберга». Невесомые «снежинки», подобно мельчайшим каплям, распыляемым мощными струями некоего фантастического фонтана, вздымались ввысь и дугами опускались наземь.

Все растения под воздействием этих струящихся кристаллов утрачивали свои первоначальные формы. Кусты приобретали очертания замерших человеческих тел. Кипарисы напоминали треугольные силуэты пирамид. Роскошные круглые шапки пальм, не различимые под толстым слоем белого налета, вызывали в памяти пушистые одуванчики.

Даже густые кроны многолетних платанов сплошь обледенели. Вдали, на пригорке, виднелся ствол одинокой, искривленной ветрами сосны, облепленной от основания до самой верхушки прозрачной коростой, вязкой массой, немного напоминающей густое растопленное сало грокона.

Вырываясь из пористых отверстий, расположенных в «шляпке гриба» снег сначала поднимался высоко к небу, чтобы потом обрушиться вниз и лечь густой пеленой на верхушки гигантских деревьев. Сначала кроны облепляли шестиугольные невесомые снежинки, потом они словно срастались между собой, начиная тускло поблескивать расплывшимися контурами белесых слизистых пятен.

«Снег» валил, не прекращаясь ни на мгновение. Ледяные «зерна» вырастали и оборачивались крупными угловатыми кристаллами. Колоссальные стволы секвойи, мамонтовых деревьев и дубов уже не были видны. Каждое дерево издалека выглядело ледником, глетчером, айсбергом.

Неожиданно в голову Кийта пришла нелепая мысль о том, что за то время, пока они висели на ветви, спасаясь от нашествия дейторов, начался конец света. В его памяти сразу всплыли годы ученичества в Школе Аббатства. Тема гибели окружающего мира подробно разбиралась там, и на одном из занятий они обсуждали эту проблему со своим наставником.

«Сценарий конца света точно определен. Мы знаем, как это будет, – спокойным голосом рассказывал тогда седовласый Аббат Лелио своим юным подопечным. – Все начнется с зимы, которая установится во всех точках земного шара. Стужа поползет навстречу друг другу с обоих полюсов и захватит все мыслимые пределы, завоюет абсолютно все края. Благословенные влажные тропики и раскаленная выжженная саванна, даже эти края, никогда не видавшие снега ощутят на себе ледяное дыхание.»

«Это будет ядерная Зима? Нечто, похожее на Смерть?» – уточнил тогда Кийт, ходивший обычно в первых учениках и прекрасно осведомленный о последствиях атомной катастрофы, уничтожившей прежнюю человеческую цивилизацию.

«Нет, похоже, что тогда будет развертываться некий иной план. Воевать друг с другом никто не будет. Возникнет такой эффект, при котором словно охладится само солнце. Не только реки и озера, но и все моря с океанами замерзнут. И снег будет падать, падать, падать…»

Эти слова, сказанные наставником Лелио много лет назад, сразу всплыли в памяти Кийта, стоило ему только увидеть перед собой «ледник».

«Айсберг» полз со скоростью улитки, но ни на мгновение не замедлял движения и не оставлял на своем пути ничего живого. Деревья, тянувшиеся к солнцу десятки и сотни лет, под воздействием губительных кристаллов постепенно погибали. Огромный кусок льда разъедал благословенные чащи, как гнойная язва, как смертельная болезнь. Деревья погибали, а их останки, покрытые ледяной коростой, служили пищей для отвратительных пятен серой губчатой плесени.

Но даже не эти чудовищные изменения, происходившие с самой сердцевиной зеленого леса, так сильно поразили Хрипуна. Он обостренно почувствовал, насколько сильна свирепая мощь, невероятная сила, которую излучает гигантский «гриб».

Вокруг жуткой ледяной конструкции во все стороны распространялась мощная волна лютой злобы. Потоки невероятно сильной враждебной воли извергались из жутких недр, стремясь подчинить себе все вокруг.

Не успел Кийт понять, как по его разуму, как и по сознанию каждого сёрчера ударили ощутимые импульсы. В первое мгновение никто, кроме него, даже не заметил, что рассудок каждого из них стремится опутать огромная холодная сеть. Окажись Хрипун немного слабее – и еще неизвестно, смогли бы сёрчеры миновать это ужасное место.

Его тренированный разум забил тревогу, хотя сначала никто из его друзей не заметил ничего подозрительного.

– Это ловушка! – яростно просипел он. – Нужно срочно уходить!

Но сделать это было не так просто. Напряжение ментального поля, распространявшегося вокруг «ледника» возрастало с каждым мгновением. Давление делалось реальным, почти ощутимым физически, оно наступало вместе с плотной пеленой тумана и окутывало разум каждого.